Леденцов предъявил удостоверение. Мужчина не стал и вчитываться:
– Это частная фирма.
– Позовите начальника охраны.
– Я начальник…
– Начальник, и не пропускаете милицию?
– Повторяю, это частная фирма.
Леденцов сделал длинный шаг вперед, пытаясь отстранить охранника. Но тот придавил его плечом к стене. Лицо майора настолько покраснело, что рыжеватые волосы, казалось, стали белыми. Он закатил глаза и шепнул:
– Дядя, сзади…
Охранник повернул голову. Леденцов отпрянул, выдернул из своего кармана наручники, мгновенно защелкнул их на кистях охранника и махнул сержанту. Тот подбежал:
– Сержант, свезем-ка этого неуча в РУВД.
Охранник не успел ни слова сказать, ни сообразить, как оказался в газике.
Леденцов прошел в кабинет директора с таким красно-свирепым видом, что секретарша его не остановила. Женщине, сидевшей за стеклянным прозрачным столом, молча показал удостоверение. Она, в отличие от охранника, изучила документ с интересом:
– Что вас интересует, товарищ майор?
Он не успел ответить, что его интересует, – в кабинет вбежала секретарша и всплеснула руками, словно стряхнула прилипший страх:
– Начальника охраны… в кандалы…
– В наручники, – поправил Леденцов.
– За что? – удивилась директор.
– Задержан за нападение на работника милиции. То есть на меня.
– Какое-то недоразумение…
– Возможно, – согласился майор, достал из кармана «трубку» и приказал: – Сержант, это Леденцов. Сними с мужика наручники и пусть продолжает охранять.
– Садитесь, майор.
Он сел. Сумка из жатой кожи стояла на пустом столе: видимо, хозяйка намеревалась уйти и все убрала. Впрочем, на углу лежала книга: Ч. Макмиллан «Японская промышленная система». Возьмет читать в дорогу?
– Майор, чем вызван ваш визит?
– Именно этим: проверяю охранное состояние фирм.
– И как наша?
– Евгения Маратовна, вы бы объяснили охранникам, что законы государства и, например, Указы президента России весомее ваших распоряжений.
– Хорошо, я это сделаю. Поскольку вы сели, я угощу вас кофе.
Леденцов не возражал. Она не секретарше позвонила, а пошла сама. Он догадался, почему: показать себя. Высокая, стройная, в черных бархатных узких брючках, туфли на шпильках, белая шелковая блузка с кружевным отложным воротником, черный бархатный жилет, жемчужные пуговицы… В кабинете майор остался один: схватить сумочку и заглянуть? Но наркотик не пачка денег и не кусок золота – сразу не найдешь. Да и хозяйка вернулась мгновенно. Подносик с двумя чашками кофе, вазочкой с сахаром и тарелочкой кексов, порезанных так тонко, что не осталось ни одной целой изюминки.
– Богато живете, – от души вздохнул Леденцов.
– Работаем, – скромно объяснила она.
– Многие работают.
– Нет, бездельничают.
– Разве?
– Вернее, занимаются пустяками. Есть бездельники, а есть пустяшники. Эти последние хуже бездельников, потому что вроде бы при деле.
Леденцов подумал, что у них похожие волосы: у него светло-рыжие, подернутые белесостью; у нее белые, прошитые медной нитью. Темно-карие большие глаза смотрели из-под тонких прямых бровей сердито – недосказала то, что хотела сказать.
– Товарищ майор, уверена, что работаю побольше вашего. У меня не пропадает ни одной минуты, ни одной копейки. Мои сотрудники ездят на машинах, а я хожу на работу пешком. Почему? Экономлю на ремонте, экономлю на бензине, укрепляю здоровье и думаю на свежем воздухе.
Леденцов пил кофе, уверенный, что не порошковый, а сварен из молотых зерен. Когда успела? Присутствие такой элегантной дамы мешало ему чмокнуть от удовольствия.
– Борис Тимофеевич, а знаете мое хобби?
– Театр, филармония?.. – предположил он, глянув на золотое колечко с бриллиантиком.
– Не угадали.
– Значит, круизы, теннис и тому подобное.
– Мое хобби – картошка.
– Что… кушать?
– Сажать, окучивать, копать и есть. От отца мне достался домишко с участком. Жены моих сотрудников говорят: зачем лучок выращивать, когда можно купить? Я же все выращиваю, солю и мариную…