— Мой лучший приятель. Наладчик ЭВМ и всякой сложной техники. Он признался, что очень бы был рад тебя узнать.
— Надо же. Какой юный, а уже умеет делает такую сложную работу. Я бы этому за всю жизнь не научилась.
Маринка не была красавицей, но и не производила у Димки отталкивающего вида. Она была самой обычной женщиной, небольшого роста, не слишком полной, с круглым лицом и слегка вьющимися темными волосами. Над губами виднелся тонкий темный пушок. В общем такая, которые всегда попадаются навстречу на улице, иногда спросят: "сколько время?"; сидят в кабинетах за пишущими машинками; продают билеты в кино, мороженное в ларьках.
У Маринки было тоже свое увлечение, помогавшее ей в жизни.
Почти все свободное время она ремонтировала, перешивала одежду своим подругам и всем другим знакомым, их друзьям, близким. И даже сама умела кроить и шить платья. А раз в четверо суток дежурила на вахте в некой конторе.
…Тут Сашка, хлопнув по часам ладонью, воскликнул:
— Блин, мне ж на вокзал предков встречать! Не успею ж.
И бросился бежать. Напоследок шепнув Димке:
— Главное — действуй. Уверенней. Не теряйся.
На пару они допили оставшееся "за встречу". Слегка захмелев, Маринка принялась потягиваться и посмотрев на Димку, промолвила:
— Ой, какой ты симпатичный мальчишка. Сколько же лет тебе?
— Девятнадцать.
— Эх ты, совсем молодой, зелененький.
И помня слова Радищева — "действуй", он резко обхватив ее за плечи, крепко поцеловав ее в губы. Он целовал ее долго, раз за разом. Ему было приятно. Маринка не сопротивлялась. Но страстные поцелуи воспринимала с полным равнодушием. Наконец спросила:
— А с чего ты меня захотел? Разве у тебя нет девчонки?
— Нету никого.
— Неужели? Как же: такой красивый, рослый пацан и никого себе не найдешь?
— Никого.
— А в чем же дело?..
Не дав ей договорить, Димка снова впился в ее губы. И похоже пробудил в ней чувства. Она обхватила парня руками и не заметила, как уже лежала на диване под Димкой. Руки парня, повинуясь инстинкту, быстро расстегивали хлипкие пуговицы ее халата. Она открылась ему почти голой, в узких белых трусиках и зажмурила глаза, осыпаемая поцелуями которые Димка перемещал на ее шею и грудь; проводя ладонями по Маринкиной спине, вдохнув возбуждающий запах ее тела, был не в силах больше сдержаться: вскочил, сорвав за секунду с себя майку, шорты и с трудом еще не просохшие плавки, тугую резинку которых вовсю оттягивал набухший член.
Маринка, открыв глаза, увидала во весь рост обнаженного Димку. Ее тело моментально охватила дрожь. Она поспешно стянула свои трусики, раздвинула ноги; в промежности которых, дочерна заросшей кучерявыми волосами, обнажилась розовая щелочка.
Димка кинулся на нее, словно жеребец. Первый любовный акт его жизни был короток, но бурным и очень сладостным. Визжа от удовольствия, Маринка обхватила бешено двигающегося Димку руками и ногами и скоро слившиеся воедино тела охватили волны оргазма: мучившая все время Димку сперма в такт его рывкам тугими струйками вбрызгивалась в нутро Маринки…
Несколько минут они лежали молча, мокрые от жаркого пота и впитывая полученное удовольствие. Потом подруга заговорила:
— Оказывается, ты парень опытный. Признавайся, скольких же девчонок успел поиметь?
— Никого. И никогда.
— Не может быть. Хочешь сказать, что я у тебя первая?
— Конечно.
— Я тебе не верю. Кто же тебя научил быть таким клевым и страстным в постели?
— Да ты мне просто очень понравилась.
И Маринка услыхав это, сама кинулась его целовать. Она оказалась абсолютно бесстеснительной, вопреки россказням Гришки, что "бабы это не позволяют при свете". Переворачиваясь, с бока на бок, она показывала молодому любовнику все части своего нежного тела. Димка убеждался: ничем не выдаюшаяся женщина тоже выглядит очень мило и симпатично. Да, ее лицо выдавало возраст. Но кожа на теле была такой же мягкой и гладкой, как у сверстниц. Небольшие ее груди с темными круглыми сосками изыскано возбуждали, а особо приятно было видеть у сравнительно миниатюрной девушки довольно широкие бедра. Правда, было у нее и то, что многие сочли бы недостатком: волосатые ноги, прилично обросшие даже выше колен. Но Димкой это воспринималось, как признак ее высокой сексуальной зрелости. И только сильнее возбуждало, когда ее ворсистые бедра терлись об его конечности…
Второе соитие длилось у них намного дольше. Димка специально тянул удовольствие, временами замедляя движения, дабы не кончить раньше. Маринка, упиваясь кайфом, под ним вертелась, подпрыгивала, аж подкидывая на себе тяжелого юношу; изворачивалась в самых немыслимых позах, колотила Димку по спине ногами. Темпераментная в сексе, она видать кончала раз за разом, охая, пища, стоная, передавая свои сладостные ощущения Димке.
Который тоже жаждал их продлить. Пока, пресытившись ими, не сдержался…
Двое обнаженных, пропитанных потом и спермой, сидели рядом на диване. Они получили максимум ощущений. И даже больше. Они были полностью удовлетворены. Их прикосновения, взгляды друг на друга более не вызывали трепет. Они были, будто привыкшие друг к другу, и знавшие друг друга много лет.
— Ну, Димочка, я очень рада тебе за встречу и подаренное удовольствие. А теперь одевайся и давай беги.
— А следующий раз когда можно прийти?
— Как? Ты хочешь со мной еще раз?
— Конечно.
— Так тебе тоже было со мной хорошо?
— Очень.
— Правда? Значит я тебе нравлюсь?
— Нравишься.
— А я красивая?
— Конечно!
— Ну моя радость, дом мой для тебя открыт всегда. Кроме дней, когда я на работе. Честно скажу, мне ни с кем не было так приятно, как с тобой…