— Les papiers!— потребовал человек, стоявший в проеме двери.
Снегопад перешел в дождь.
Вилер, тяжело дыша, с ребенком на руках, стоял перед дверью. Он увидел, как Боццоло выхватил из-за зеркала какой-то предмет и наклонился к жандарму. Он помчался вверх по деревенской улице. Добежав до машины, он поставил малышку и закрыл ей рот, как будто она снова начала плакать; он услышал приближающиеся торопливые шаги Боццоло. Деревня осталась сзади, оцепеневшая и безмолвная.
Только когда заработал мотор, Вилеру показалось, что он увидел в окнах свет. Колеса месили грязь проселочной дороги вплоть до асфальтированного шоссе.
Все произошло очень быстро. Боццоло сорвал с порога тело человека, будто манекен с витрины, швырнул его на чугунную печь в конце салона, падая, жандарм потянул за собой и его, Вилера, но Вилеру помог не растеряться инстинкт опытного боксера; он, как на ринге, чуть ли не играючи, продемонстрировал академический прием: слегка откинулся назад, его правая рука защищала подбородок, а левая легко и быстро подлетела к лицу жандарма, скорее обгоняя удар, чем нанося его, затем он еще два раза ударил правой рукой в живот и до крови разбил пальцы о пряжку на поясе. Потом он попал левой рукой в глаз, хоть метил в нос, другой кулак угодил в челюсть. В этот момент Эстер начала кричать… Так много он вспомнил сейчас.
Через три или четыре километра от деревни они опять свернули на проселочную дорогу, задний мост скрежетал на ухабах, Боццоло выключил фары и поехал медленнее; ветви деревьев царапали крышу, и по железному днищу стучали камни. Потом колеса забуксовали…
— Все, — тяжело дыша, сказал Боццоло. — Дальше не проедем. Видите вон тот лес?
— Да.
— До него около полутора километров. А между ним и следующим лесом еще два километра чистого поля. Если сможете, лучше ползите…
— С ребенком не получится, — спокойно сказал Вилер. — Что вы сделали с flic’ом?
Боццоло засмеялся торопливо и взволнованно.
— Не бойтесь, все в порядке. А теперь давайте деньги. И те, что в ботинках. — С трудом переводя дыхание, он откинулся назад, открыл дверцу и, глядя на Вилера глазами, грозящими вылезти из орбит, сказал: — Выходите!
Вилер вышел.
— Не двигаться, — прохрипел Боццоло.
Он обошел машину и остановился в двух шагах от Вилера. Его рука скользнула в карман куртки и вытащила бритву, которую он раскрыл уверенно, даже элегантно, и сжал, как бы между прочим, большим и указательным пальцами, как будто просто собирался перерезать веревочку.
— Flic’а вызвал я. Понятно? Не для того, чтобы вас выдать, мне нужно было алиби. Но убили его вы.
— Я?
— По моей версии. Люди в деревне в курсе. Et maintenant, pas d’histoires!
Рука с бритвой уставилась в нагрудный карман Вилера.
Вилер заглянул в глубь машины.
— Вылезай!
— On-est en Suisse? — послышался детский голосок.
— Нет еще. Но уже недалеко.
— Ребенок останется в машине, пока вы не заплатите.
Боццоло провел по невидимому ремню для правки бритв. Вилер посмотрел на бритву, полез в нагрудный карман и вынул бумажник.
— Бросьте в машину, портмоне тоже. И ботинки.
Он повиновался.
— Ботинки, — повторил Боццоло. Вилер снял ботинки и бросил их в машину. — Девочка может выйти.
Эстер сползла с заднего сиденья, нащупала ногами землю.
— Теперь мы пойдем пешком, — объяснил Вилер.
— Да, — послушно отвечала девочка и коснулась его руки.
— Мне нужны и ее ботинки. Прошу вас, бросьте их в машину.
— Боццоло, вы свинья.
— Ботинки!
— Сними ботинки, — сухо приказал Вилер.
— Вот это и выдает вас, — заметил Боццоло. — Я ведь, собственно говоря, нахожусь в избранном обществе, где умеют приспособиться к любой ситуации. К любой. Желаю счастья.
Боццоло сел за руль и захлопнул двери. Колеса закрутились, и машина толчком покатилась назад. Он ехал задним ходом до главной дороги. Шум мотора был слышен еще несколько минут.
— Первый, с кем вы познакомитесь в здешних местах, — это Айва, — мрачно заявил один из солдат.
Перед гостиницей стоял пост, и оба солдата провели их внутрь. Капитан, чье бугристое лицо напоминало айву, посмотрел через письменный стол на их перепачканные землей ноги и обратился к одному из солдат:
— Принесите мне кофе. И что-нибудь поесть.
Вилер поблагодарил, офицер улыбнулся.
— Вы решили, что это я заказал для вас?
— Я мог бы так подумать, — ответил Вилер.
— Почему это вы могли так подумать?