Но Кристоф внезапно поднялся. Он не слушал.
— Ах да, вспомнил! — закричал он.
— Вспомнил? — мягким голосом спросила Катрин.
Он покопался в карманах и наконец нашел листок, который искал.
— Вот!
— Что «вот»?
— Я должен был отдать это тете Клеманс.
— Когда?
— В тот день. Но она умерла, и я не знаю, что делать. Юбер осмотрел бумагу. Это была банковская расписка.
Дата на ней показывала, что выдали ее до убийства.
— Откуда у тебя это?
Кристоф как раз хотел рассказать. Клеманс велела ему отнести в городской банк шкатулку. Он взял велосипед и поехал. Взамен ему дали эту бумажку.
Он снова поднял глаза и заметил, что на него смотрят с изумлением.
Он опять пожал плечами.
— Ты переночуешь здесь, — сказала Катрин. — В комнате Жака.
Его нельзя было отпускать до того, как драгоценности попадут к ним в руки.
— Давай.
Дедушка завладел распиской.
Кристоф стал разглядывать свои дырявые башмаки. На него смотрели. Им восхищались. Он был слишком мил. Сам он едва сдерживал приступ смеха, а о его присутствии вскоре уже забыли. Они избегали смотреть друг на друга. Если драгоценности лежали в банке, значит Клеманс убил не грабитель? Значит, ее мог убить наследник? Но кто?
— Надо положить расписку в сейф, — предложил дедушка.
Великолепный выход. Дедушка наберет комбинацию, а ключ возьмет Моржево.
Юбер и Катрин обменялись взглядами любовников.
Дедушка открыл шкаф и достал оттуда бутылку и стакан.
Моржево распрямился, как переводящее дух загнанное животное.
Кристоф зевнул…
В комнате Жака валялся разбитый диск.
Кристофа устроили в комнате Жака. Катрин звонила своей портнихе.
Юбер собирался отправиться на стройку. Он часто ездил туда на поезде. Приходилось делать вид, что интересуешься ею. Моржево его сопровождал…
В конце дня дедушка наладил старую машину с ручным управлением. Ехать за драгоценностями поручили ему.
Итак, дело завершилось. Скоро они вернут себе драгоценности. Закончат строительство отеля. И жизнь опять пойдет, как прежде.
Они будут приносить яркие цветы на могилу Жака, который не должен был умирать так рано…
Мотор покашливал и на камнях то там, то тут оставались лужицы бензина, отравлявшего воздух и даже заглушавшего запах лаванды. Дедушка поправил зеркало заднего обзора и осторожно нажал на акселератор. Дорога была очень плохой. Неровная, узкая, с крутыми поворотами. Слева — обрыв, справа — отвесные скалы, откуда в любую минуту могли сорваться камни. И солнце. Палящее солнце.
Дедушка резко затормозил, чтоб посмотреть на девушку, стоявшую на повороте дороги. Вокруг ее загорелого полногубого лица с величественным бесстыдством развевались волосы, а платье цвета морской волны плотно облегало ее тело. Это была Виолетта.
— Подвезете?
Дедушка засомневался. Никогда не знаешь, чего ждать от этих цыганок. Говорят, они немного колдуньи. И все как одна — шлюхи и воровки.
— В город.
— А обратно? Я вернусь не сразу!
— Ничего, — сказала Виолетта. — Выкручусь.
Она держала в зубах цветок ракитника и, смеясь, жевала его. Он раздосадовано посмотрел на нее. Она продолжала смеяться.
— Ладно, — сказал он наконец. — Садись скорее.
Она открыла дверцу и проскользнула на сиденье, принеся с собой все запахи леса.
Снега левого склона Монте Чинто отражали солнечные лучи. Далеко внизу, на фоне безоблачного неба, вырисовывались сосны. Быстрая речушка разрезала долину. Среди деревьев затерялась маленькая полянка.
Франческо, поймав в силки зайца, спокойно поджаривал его. Пускай легавые побегают. Они его не найдут. Он знал все тропинки, гроты, все неровности почвы, куда мог спрятаться человек. Он был уверен в себе.
Один друг в Бастии добывал ему фальшивые документы. Он переберется на континент. Марсель — город больших возможностей.