В прозрачном весеннем лесу над талой водой, над землёй, над снегом порхает, будто лимонно-жёлтый листок, первая бабочка. Её и зовут лимонницей.
Всюду журчит вода, и, как бы перекликаясь с ней, в полях заливаются жаворонки, в лесу распевают зяблики, задорно трещат скворцы и дрозды. Всё это наши весенние гости. Они вернулись к нам с юга после долгой зимовки. Но весна — это не только пора весёлых песен. Птицы уже присматривают места для будущих гнёзд. А некоторые из тех, что зимовали у нас, даже успели свить гнёзда, снести в них яйца и теперь высиживают птенцов.
Первыми принялись за устройство гнезда чёрные вороны. Для своей постройки облюбовали они вершину старого дуба. На толстом суку свили гнездо, а внутри выстлали его слоем шерсти. Эту шерсть птицы надёргали с падали.
Отличная получилась подстилка. В гнезде у воронихи уже вылупились птенцы: шесть прожорливых воронят. Много хлопот с ними родителям. Целый день приходится летать по полям, по лесам, добывая корм детворе.
Первое время, пока воронята ещё совсем маленькие, голые, слепые, ворониха-мать не слетает с гнезда, греет птенцов собственным телом, а корм всей семье приносит в клюве ворон-отец. Когда же птенцы подрастут, покроются пухом, тут оба родителя отправляются за добычей.
Не только у птиц ранней весной появляются малыши. Вот под кустом на проталинке копошится серый пушистый комочек. Это зайчонок. Он совсем недавно родился, а поглядите, какой шустрый, проворный, может бегать, прыгать и даже прятаться от врагов в прошлогодней траве.
Весной у большинства животных появляются на свет малыши. Много забот с ними родителям. Нелегко вырастить детвору, выкормить и уберечь её от врагов. Нелёгкое, хлопотливое это дело.
По опушкам лесов, на лесных, освещённых солнцем полянах ещё ранней весною расцветают первые лесные цветы — подснежники-перелески.
Хорошо в эту пору в лесу, наполненном весёлыми птичьими голосами. Набухли, надулись на деревьях пахучие смолистые почки. На макушках высоких берёз звонко пересвистываются весенние гости — дрозды. Сидя на дубе, гулко воркует дикий голубь витютень.
Ещё не растаял в глубоких оврагах снег, а уже цветут под деревьями, белым и голубым ковром расстилаются подснежники-перелески — первые весёлые цветы нашего леса.
Приятно собрать и поставить на стол букет свежих подснежников. От них пахнет весною, свежим запахом пробудившейся земли.
Великолепное предмайское утро. Всё зеленеет — трава, деревья, на горизонте шоколадного цвета берёзы с такими густыми почками, что птица сядет и скроется. Так всё идёт правильно: март — свет, апрель — вода, май — цвет.
Лес не одет, пахнет корой и берёзовым соком. Чуть дымится первая зелень на ивах, оживают зеленя, обозначаются дорожки лесные. Первая кукушка сегодня и первый жук прожундел.
Возвращаясь домой, среди тёмных деревьев нашёл полянку, где сошлись белые берёзы, и я их застал.
Они ещё совсем не одеты, но так полны сока, что пахнут, но не запах даёт знать, что живые они, а не знаю что, — ну, вот смотришь на них и чувствуешь: живые!
В лесу тепло. Зеленеет трава: такая яркая среди серых кустов! Какие тропинки! Какая задумчивость, тишина! Кукушка начала первого мая и теперь осмелела. Бормочет тетерев и на вечерней заре. Звёзды, как вербочки, распухают в прозрачных облаках. В темноте белеют берёзки. Растут сморчки. Осины выбросили червяки свои серые. Весенний ручей запоздал, не успел совсем сбежать и теперь струится по зелёной траве, и в ручей капает сок из поломанной ветки берёзы.
Если апрель — месяц таянья снега, месяц шумящих весенних потоков, прилёта птиц и пробуждения природы от зимнего сна, то май — это месяц цветения земли. Всё в цвету: леса и сады, луга и рощи. Земля с каждым днём всё наряднее одевается в пёстрый убор свежих трав и цветов. Кусты и деревья тоже цветут. Цветут берёзы, вётлы… Белым цветом, как снегом, осыпаны ветви черёмухи, яблонь, груш… А потом цветущий наряд деревьев сменяется зелёным убором густой листвы.
В наших лесах прежде других зеленеть начинают берёзки. Войдёшь в берёзовый лес, и кажется, что он весь будто подёрнут едва заметной зелёной дымкой. А запах какой! — свежий, острый и чуть-чуть горьковатый. Так пахнут молодые, едва распустившиеся берёзовые листочки. Зацвело, зазеленело всё кругом — значит, пришёл к нам весёлый месяц май.
Дни стоят яркие, солнечные, один краше другого. Повсюду в лесу, на лугу и в поле с зари до зари распевают птицы. Днём в рощах, в лесу стоит такой щебет, свист, чириканье, что трудно и различить, кто из пернатых певцов как поёт. Нужно очень хорошо изучить голоса птиц, чтобы уметь разобраться в этом многоголосом хоре.
Но вот кончается день, наступают весенние сумерки. Постепенно смолкают один за другим крылатые дневные птицы. Теперь слышатся только немногие голоса. Сидя на самой маковке старой ели, кончает свою звонкую песню певчий дрозд. В густых кустах над ручьём нерешительно щёлкнул соловей, щёлкнул раз-другой и замолчал. Он ещё как следует не распелся, только пробует голос.
Из лесной чащи послышалось громкое гуканье: «Ху-хуууу!» Это кричит сова. А вот в моховом болоте кто-то гавкнул да как захохочет на весь лес: «Гав-ха-ха-ха-ха!..» Не удивляйтесь: так дико кричит не сказочный леший и не ушастый филин — это просто подал свой голос лесной петушок — белая куропатка. Нехорош голосок, что поделаешь. Ведь каждый из крылатых певцов поёт по-своему, кто как умеет.
Снег совсем почти стаял, и все канавки в лесу разлились в целые ручьи. В них громко кричали лягушки.
Мальчик подошёл к канаве. Лягушки сразу замолчали и — бульк-бульк-бульк! — попрыгали в воду.
Канава была широка. Мальчик не знал, как через неё перебраться. Он стоял и думал: «Из чего бы тут сделать мостик?»
Понемногу из воды стали высовываться треугольные головы лягушек. Лягушки со страхом пучеглазились на мальчика. Он стоял неподвижно. Тогда они запели.
Их пение нельзя было назвать очень красивым. Есть лягушки, которые звонко квакают, другие крякают. А эти только громко урчали, хрипели:
— Тур-лур-лурр!
Мальчик взглянул на них и ахнул от удивления: лягушки были голубые!
До этого ему приходилось видеть много лягушек. Но все они были обыкновенного лягушечьего цвета: серо-буро-коричневые или зелёные. Он даже держал одну зелёную дома, в большой банке из-под варенья. Когда она квакала, она надувала у себя на шее два больших пузыря.
А эти, в канаве, только горлышки раздували, и горлышки у них были тоже красивого светло-голубого цвета.
Мальчик подумал: «Наверно, ещё никто на свете не видел голубых лягушек. Это я первый открыл их!» Он живо поймал трёх лягушек, посадил их в кепку и побежал домой.
Дома были гости. Мальчик вбежал в комнату и закричал:
— Смотрите, голубые лягушки!
Все обернулись к нему и замолчали. Он взял и вытряхнул из кепки всех трёх лягушек прямо на стол.
Раздался громкий хохот.
Мальчик глянул на лягушек и раскрыл рот от удивления: все три лягушки были не голубые, а обыкновенного лягушечьего цвета — серо-буро-коричневые!
Но отец мальчика сказал:
— Нечего смеяться над мальчишкой: он ловил лягушек в то время, когда они урчали. Это обыкновенные травяные лягушки, лягушки-турлушки. Они некрасивы. Но когда их освещает весеннее солнце и они поют, они очень хорошеют: становятся нежно-голубого цвета. Не всякий это видел.
Зацвела черёмуха, и грянули черёмуховые холода. Туман на рассвете не поднялся колечком с лесной поляны, а замёрз и лёг на поляну инеем. Небо блёклое, не поймёшь, каким оно днём станет: то ли синим, то ли серым?
Тихо в лесу. Одна кукушка кукует. Все другие птицы молчат: боятся, наверное, горлышко застудить.
А кукушка орёт себе с придыханием, как в берестяную дудку. Кричит и кричит своё «ку-ку»!
И докричалась.
Вечером её слышал — совсем осипла. Вместо «ку-ку» кричит: «Хы-хо! Хы-хо!»
Видно-таки, застудила горло!