— Только из-за каких-то глупых женщин...
Херзофф жестом перебил его.
— Ваш дворецкий, Хиггинс, не женщина и вовсе не глуп. И я, ученый, тоже не глуп. Мистер Хэнней, я уже говорил вам, что признаю возможность и свидетельства неких спиритических феноменов, и вовсе не из суеверия.
Внезапно профессор поднял руку.
— Слушайте! — прошептал он.
Где-то в отдалении тикали часы смерти, медленно и ритмично. Херзофф подошел к стене и прислушался.
— Это здесь, — сказал он.
Он пересек комнату и приложил ухо к панели на противоположной стене.
— А также здесь, — сказал он.
Затем он развернулся и взглянул на испуганного хозяина.
— Это не жуки, мистер Хэнней, — медленно сказал он и посмотрел на свои наручные часы. — Как я понял, это начинается примерно в такое время.
Хэнней сглотнул.
— Что вы имеете в виду? — спросил он дрожащим голосом.
Херзофф вернулся к нему, придвинул стул к круглому столу, находившемуся в центре комнаты, и сел.
— Вы помните — или, если не помните, то слышали об убийстве, случившемся на соседнем участке. Вас тогда здесь не было, но слухи должны были дойти до вас.
Хэнней кивнул.
— После нашего разговора я навел справки, — продолжал профессор, — и многие поговаривают, что та нищенка была убита не там, где потом нашли ее тело, а где-то здесь. И это убийство, на мой взгляд, связано с теми странными явлениями, о которых вы слышали и которым сами были свидетелем.
Хэнней почувствовал, как холодная дрожь пробежала по его телу, но в то же время в комнате было так жарко, что ему пришлось вытереть со лба проступивший пот.
Профессор вынул из кармана небольшую стопку бумаг. Это были машинописные записи.
— Я приведу все факты по этому делу, — начал он. — Пришлось немало потрудиться, чтобы собрать их...
…А наверху, в своей комнате, Патриция писала уже второе письмо. Ее маленький стол располагался возле окна, выходившего в сад. Вдоль стены от столика до самой двери стояли полки с книгами.
Пэт надписывала адрес, когда стук камешков, брошенных в окно, заставил ее подпрыгнуть на месте от неожиданности. Сперва она замерла от испуга, а затем, отдернув занавески, распахнула окно. Внизу она увидела силуэт, в котором без труда узнала недавнего знакомого.
— Как вы посмели! — нервно сказала она. — Если вы не уйдете прочь, я позову отца!
— Мне хотел увидеть вас, — сказал Питер серьезным тоном. — Это очень важно.
Девушка постепенно приходила в себя.
— Уходите, — сердито приказала она, — или я позвоню в полицию.
Она не увидела появившуюся на лице Питера улыбку.
— Боюсь, вы обнаружите, что проводка отключена, — сказал он. — У меня здесь есть кое-какие инструменты. — Питер вынул из кармана нечто, напоминающее часы. — Я потрудился кое-что проверить…
Все это показалось Патриции китайской грамотой.
— Что вам нужно?
— Я хочу поговорить с вами. Вы спуститесь?
Она покачала головой.
— Тогда позвольте мне подняться к вам. Клянусь, что не причиню вам никакого вреда и никоим образом не обижу вас.
— Не говорите глупостей!
Пэт на мгновение задумалась, а затем сказала:
— Подойдите к входной двери и постучите. Я спущусь и поговорю с вами в столовой.
— Нет, спасибо, — вежливо отказался Питер. — Я никогда не встречаюсь с леди в столовой, это неромантично. Позвольте мне подняться.
И тут она вспомнила:
— Кто вам сказал, что проводка перерезана?
— Я не говорил, что она перерезана, я сказал, что провод отключен. Позвольте мне подняться, только на минуту.
Не дожидаясь ее разрешения, Питер подпрыгнул, вскочив на подоконник окна на первом этаже, поймал толстый побег виноградной лозы и взобрался по ней к окну Патриции, локтем опершись на ее подоконник. Девушка сделала шаг назад и с укором посмотрела на него. У нее появилась безумная мысль столкнуть Питера с его опоры — она предполагала, что его ноги все же во что-то упираются.
— Во-первых, позвольте подарить вам вот это.
Питер вытащил из кармана книгу. Со своего места он мог дотянуться до книжной полки, так как служившая ему опорой виноградная лоза давала возможность маневра. Питер поставил книгу на свободное место на полке.
— А теперь слушайте и не перебивайте, — сказал Питер приказным тоном. — Я поставил эту книгу сюда, так как вы можете оказаться в опасности. Я хочу, чтобы вы дали мне слово не трогать ее, пока не возникнет настоятельная необходимость в этом.