Ден вышел и закрыл дверь. Все замерли, прислушиваясь к удаляющемуся детскому плачу. Через минуту крик оборвался гулким ударом.
– За ногу и об стену!– прокомментировал Серый. – Схожу-ка, гляну, как мозги разбрызгались.
Едва Серый вышел, как раздался голос Дена: «Нечего там смотреть, пошли в дом!». Через мгновение оба вошли в комнату.
– Ну что, как будем делить желающих? – возбужденно спросил Длинный, переводя взгляд с одной жертвы на другую.
В этот момент трое несчастных выглядели совершенно по-разному. Катя заискивающе заглядывала в глаза своим мучителям, надеясь на снисхождение. Маринка тряслась от страха, а Лена сидела на полу белее стены, о которую опиралась, и, казалось, вслушивалась в тишину на дворе. Взгляд ее был пустым и отрешенным.
– Мужики, а можно мне пузатую отпялить? – обратился к парням Длинный.
– Может, лучше все вместе каждую? – подал голос Серый.
– Не, лучше, чтобы каждому по одной.
– Ну, тогда мне эту, сисястую!
– Ладно, мне тогда эта малявка, – сказал Ден, указывая на Маринку.
Девочка вздрогнула и посмотрела на приближающегося парня. Ден не спеша подошел к ней, взял за руку и отвел к дивану. Маринка шла послушно, скованная ужасом. Она мелко вздрагивала и шмыгала носом.
– Ты что умеешь, малышка? – спросил парень.
– Могу посуду помыть, Аллочке соску дать...
– А сама ты соску не сосешь?
– Нет, я уже большая!
– А раздеваться ты умеешь?
– Да! – ответила кроха, кивая головой.
– Ну, тогда снимай юбку и маечку. Чего головой качаешь?
– Не буду. Перед дядями раздеваться нехорошо. Так нам в садике говорили.
– А вам говорили, что старших надо слушаться?
– Говорили.
– Я – старший?
– Да... – сказала девочка растерянно.
– Тогда маечку снимай. Это не стыдно. Ты ведь в трусиках ходишь на пляже?
– Хожу.
– Ну давай, как на пляже.
Маринка нехотя принялась раздеваться. Ден рассматривал ее юное, еще не сформировавшееся тело, удивляясь нежности кожи и трогательной миниатюрности всех его частей.
А тем временем, Серый схватил Лену. Он схватил ее за плечо и оттащил в угол. Она не сопротивлялась. Вообще была как не живая. Серому даже начало казаться, что он таскает за собой труп. Чтобы убедиться в обратном, он схватил Лену за груди и больно сжал их. Лена вскрикнула. Серый поставил ее на карачки, и сдернул трусики. Он резко вошел в ее сухое влагалище, застонав от боли и наслаждения. Лена вскрикнула от боли, и попыталась вырваться. Но Серый схватил ее за бедра и принялся обхаживать, как жеребец.
Катя поняла, что насилия все равно не избежать, а рисковать жизнью не рожденного ребенка она не хотела. Превозмогая страх, отвращение и стыд, женщина встала на колени перед Длинным и сама расстегнула ширинку его штанов. Ее замутило, когда она увидела красный, твердый, оплетенный паутиной вен возбужденный член Длинного. «Ужас! Неужели я смогу?» – промелькнула паническая мысль. Она закрыла глаза, взяла член рукой и сунула себе в рот. Она быстро стала ласкать его языком, чтобы парень поскорее кончил, и весь этот ужас прекратился. Длинный застонал, и, схватив голову Кати обеими руками, натянул ее на свой член до самого основания. Женщина содрогнулась, пытаясь подавить рвотные позывы, когда член едва не протиснулся в гортань. Но парень и сам понял свою ошибку, и вынул член из горла Кати. Через несколько минут Длинный разрядился струйкой спермы в рот женщины. На этот раз Катерина не выдержала, и наружу выплеснулось содержимое ее желудка, перемешанное со свежей спермой. Длинный не успел отскочить в сторону, и его штаны разукрасились полупереваренным печеньем и чаем.
– Ах ты, блядь! – воскликнул парень, и изо всех сил пнул женщину в грудь.
Она опрокинулась на спину, ударившись головой о стену, и прикрываясь руками и ногами от града обрушившихся на нее ударов. Длинный бил сильно и расчетливо, выбирая самые болезненные места – грудь, бока, лицо, поясницу. Ему очень хотелось ударить по животу, но Катя словно чувствовала это, и закрывала живот то плечом, то коленями. Наконец боевой запал Длинного иссяк. Он вернулся к столу, налил себе немного водки и залпом выпил, не сводя взгляда с избитого, подавленного, рыдающего на заблеванном полу существа, которое всего несколько часов назад было красивой, уверенной в себе молодой женщиной. На ее нежном теле медленно проступали большие синяки и ссадины, оставленные ногами Длинного.
Вскоре Серый тоже присоединился к нему, оставив неподвижное, распластанное тело Лены. Женщина лежала на полу, раскинув руки и ноги. Взгляд ее был пуст и устремлен куда-то в высоту, сквозь крышу и потолок, сквозь покрытый облаками небосвод, словно смотрела вслед крохотной душе своей маленькой девочки, навсегда покидающей земной мир. Из широко открытых голубых глаз стекали слезинки, капая на дощатый пол. Лена была жива, но душа ее умерла вместе с дочерью. Серый со злостью посматривал на распластанное тело. Он не получил удовлетворения. Словно оттрахал труп или резиновую куклу. В нем горела жажда мести, и он сам удивлялся этому. Хотелось сделать что-то гадкое, причинить боль и страдание, чтобы Лена кричала, выла и вырывалась. Чтобы ревела от боли и страха, а не валялась как смятая тряпка. Серый с легкой завистью поглядывал на Дена. Дену было хорошо и интересно. Он сидел, раскинувшись на диване, а Маринка, стоя на коленях между его ног, удовлетворяла его. Она бережно держала деновский член своими маленькими ручками, и, зажмурясь, лизала язычком его ярко-розовую головку. Ден постанывал, тиская руками обивку дивана. Время от времени он протягивал руку и гладил девочку по волосам.
– Давай, давай, крошка, хорошо!
Тогда Маринка поднимала на парня глаза и смотрела таким взглядом, каким смотрят собаки на хозяина. Неожиданно Ден дернулся и застонал. Маринка испуганно отпрянула. Ден кончил. Струйка спермы вырвалась из головки члена и брызнула прямо в лицо девочке. Маринка отдернула руки, и принялась брезгливо вытирать с губ и щек липкую, пахучую жидкость.
– Что, не нравится? – спросил Ден и легонько ущипнул малышку за левый сосок. – А ну, встань прямо! Вот так! Теперь налей-ка мне водочки, и себе тоже.
– Я не буду!
– А я тебя сейчас ремнем по попе! А ну, живо!
Девочка послушно бросилась выполнять приказание. Ден усмехнулся. «Как все же бывают наивны дети! Испугалась ремня! Она просто не знает, что я задумал! Ремень будет желанной лаской по сравнению с этим!» Он с удовольствием наблюдал за девочкой. Ее тело было по-детски округлым и гибким. Из одежды на ней оставались лишь трусики. Тонкие, розовые, отороченные белой кружевной тесёмочкой. Малышка, тряся смешными хвостиками волос, осторожно подошла к столу и, пугливо поглядывая на хмурых парней, стала наливать водку.
– Ты куда, пигалица, водки столько льешь! Ты что, не знаешь, что полный стакан только алкаши пьют? – возмутился Серый. – Ты что, считаешь Дена алкашом?
– Нет! – затрясла испуганно головой Маринка.
– Дай сюда!
Серый разлил водку из полного стакана по четырем, и два отдал девочке.
– Ну, давай! – сказал Ден, чёкаясь с девочкой. – Теперь ты большая, и тебе можно пить водку. Пить надо быстро и до дна. Поняла? Тогда поехали! Вот так, не корчись! До дна, я сказал!
Парни захохотали, глядя на девочку. Она вся сморщилась и закашлялась. Из глаз градом катились слезы.