— Он один. Мёртвый. Неопасно.
Только теперь всё и завертелось по-настоящему.
— Я пробью номерок по базе данных, — пообещала я Чудищу, но тут же и осадила сама себя.
Какая к чертям база? Нет у нас таких баз. Если есть, то в исторических институтах или фондах, там жертвами фашизма и концлагерями занимаются. Когда подключились эксперты, дело веселее пошло.
— Чип этот был активирован две недели назад парнем по прозвищу Клуб, — сообщили по радиоканалу, когда я уже вернулась в центр. Клуб являлся одним из боевиков группы «Мюнхен Аватар».
— Но мы нашли не его тело? — уточнила я, хотя и так было понятно. Иначе к чему весь кипиш?
— Нет, не его. Личность подтвердить не удалось, нет данных. Сделали запрос в архив Международной Службы Розыска в Бад-Арользене. Но уже теперь можно сказать, что наш клиент был, скорее всего, заключённым концлагеря Аушвиц, а судя по четырёхзначному номеру, попал он туда примерно в мае-июне сорок первого года.
— Почему Освенцим, почему не Терезин? — буркнула я. — Было бы логично поближе к Праге зэков держать. Чего их издалека-то возить?
— А то, что Клуб сотоварищи сорок первым годом не интересовались, тебя не смущает? — спросил с сарказмом Финн. — Они в тридцать восьмой прыгают, в крайнем случае — в начало тридцать девятого, позже нет смысла. А тогда и номерков в концлагерях ещё не кололи.
— Выходит, нацисты пару лет к нашим чипам ключики подбирали?
— Ну или Клуб продержался там два года.
— Среди нацистов? Шутить изволите?
В общем, серьёзная тема пошла. На следующий день поступили данные архивной проверки и подтвердили худшие опасения. Нацистские уши из диверсии торчали доподлинно. А нацисты всем врагам враги. Не попаданческое хулиганьё какое-нибудь. Одно дело, когда наши уродцы в прошлое бегают, и совсем другое, когда тамошний товар сюда прибывает, пусть даже и подневольно. Тут уж во все колокола звонить надо. Случай чрезвычайный.
Как он чувствовал попаданцев — не знаю, но как-то чувствовал. Ни приборов у него никаких не было при себе, ни связи со своими сородичами. И потом — он явно принюхивался, прежде чем взять след. Как есть колдун.
Очередной трофей оказался живёхоньким. Погоняться пришлось, хоть Чубакка и угадал место. А когда поймали, обнаружилось, что трофей наш без номерка на руке. Это уже не попаданец, получается, и даже не жертва эксперимента, а скорее засланец. И потому за него взялся лично начальник оперативной группы.
Махалыч допрашивал пленника с таким ожесточением, словно тот Московский Кремль собирался взорвать, не меньше. Русские вообще нервно относятся к предателям, особенно к соплеменникам. А этот оказался именно соплеменником Махалыча и вроде бы добровольно согласился чип на себя поставить.
— Выслуживался, падла, перед фашистами! — сплюнул Махалыч.
Хотя я бы слишком не осуждала. Баланду кушать кто ж захочет? А тут шанс соскочить появился.
Оказалось, что предыдущий беглец с номерком наколотым — не первый, кому нацисты чип пересадить пытались. Но заключённые умирали из-за проблем с отторжением имплантата. В то время ещё не умели подавлять иммунитет. Потом как-то справились. А тот, кого мы с номерком нашли, и вправду от них удрал. С тех пор нацистские врачи подопытных усыпляли, чтобы желания удрать не возникало. Но тогда и проверить эффект не получалось. А потому перешли к добровольцам из числа коллаборационистов. И нескольким из них уже удалось прыгнуть сюда и вернуться обратно.
Вот и всё, что получилось выжать из пленника. Не заладилось у Махалыча с долгим допросом. Пленник копыта откинул на полуслове. Босс сперва на Махалыча попёр, мол, замучил свидетеля, изверг. Но оказалось, это нацисты перестраховались.
— Яд под оболочкой, — пояснил мне Чудовище, но так, что его слова услышали многие. — Растворяется в желудке за час-два.
— А если бы он вернулся, ему бы просто промыли желудок, — предположила я.
Чудо кивнул.
Иногда в крутом парне имелся резон. Даже шатаясь по темным уголкам самого неблагополучного пригорода, я чувствовала себя в абсолютной безопасности. Не то, чтобы Чудо-в-перьях проявил себя хорошим защитником. Случая убедиться в его способностях до сих не представилось — нас просто никто не беспокоил. Так что вплоть до сегодняшнего случая я и не представляла его реальных возможностей.
Иллюстрация к рассказу Игоря darkseed Авильченко
Время от времени мы с напарником заходили в какой-нибудь бар, чтобы прочистить мозги спиртным и перетереть всё, что накопилось за день. То есть это я приукрашиваю малость действительность, мечтаю так. На самом деле парень мой не пил ничего, даже воду, и в разговоры пространные не вступал. Я одна пила и размышляла. Причём не за столиком, а где-то в сторонке, на улице, ибо Чудо-в-перьях, чтобы не пугать понапрасну гражданских, внутрь баров не заходил, так что я брала кружку или две и выходила к нему под липки.
Чаще всего мы посещали пивную, устроенную в павильоне брошенной железнодорожной станции, которую хозяин декорировал под социализм. На стенах висели красные флаги, вымпелы, плакаты, портреты Ленина и Маркса, старые газеты, какие-то грамоты с золотым тиснением.
Место казалось удобным — здесь было много тёмных уголков вокруг, где никто не побеспокоит и можно устроить пикник хоть с динозавром.
На этот раз без скандала не получилось. Группа неонацистов из соседней Германии вряд ли забрела под красные флаги случайно, просто в поисках места, где можно выпить дешёвого пивка. Скорее, они явились в надежде нарваться на каких-нибудь боевиков из антифа.
Я их, конечно, проигнорировала, а вот они меня нет. Только потом я догадалась, что всё это время вертела в руках листовку организации «Мюнхен-Аватар». Подцепила её в конторе, желая обмыслить на досуге возможную стратегию попаданцев. И листовка сработала на ублюдков как детонатор. В другой ситуации они на женщину не полезли бы, подождали бы соперника по себе. Но эмблема, изображённая в уголке, заставила поросячьи глазки налиться кровью. А вид прилипшей к груди футболки раздразнил недоумков ещё больше.
Пока они выковыривали свои жирные тела из-за стола, я успела схватить кружку и скользнуть к выходу. Обогнув станцию, поднялась на пригорок и стала ждать. Не желая испортить веселье, бейсболку с эмблемой Корпуса я убрала в сумочку.
Компашка вывалила в полном составе — шесть здоровенных рыл. Моего напарника они поначалу и не приметили. В темноте на фоне деревьев длинная бурая шерсть служила хорошей маскировкой. Фрицы поднялись, тяжело дыша от природной тучности и выпитого пива. Пара здоровяков успела даже шагнуть ко мне вплотную, набирая воздух для приветственных реплик. И тут мой напарник блеснул в темноте глазами.
Допивая третью кружку и дотягивая под фильтр последнюю сигарету, я поймала себя на мысли совсем уж фривольной. А что, парень хоть куда, с таким хоть в бой идти, хоть по хозяйству чего сделать. Гвоздь вбить под самый потолок и всё такое. Под новый год можно ёлкой наряжать, а из шерсти носки тёплые вязать. Небось, и в постели парень не промах. Жаль, домой не пригласишь. Потолки в мансарде низкие, да и вообще жилище убогое. Не уверена, что чудо, ко всему, сможет протиснуться по лестнице.
Но нелепые мысли зароились от выпитого сверх нормы. Обычно я так не думаю. А думаю больше о том, что буду делать, когда мой красавчик смоется. Выполнит тут задачу свою, сядет в тарелку или что у него припрятано, и фьють… А у меня за два года ни друзей, ни карьеры, считай, не осталось. Всё сначала начинать придётся. Но и тогда, как клеймо, на мне дружба с монстром останется.
Пиво пью, а желудок урчит недовольно. Напарник, гад, не ест ничего, ему же не надо, он волшебный. А вместе с ним и я о еде забываю. Не до того. Похудела даже. В старые джинсы влезла, ещё студенткой их носила. Хоть какая-то польза. Но, как любит говорить Махалыч, польза есть, а толку немного. Мужики на улице в мою сторону больше не смотрят. Парни в конторе перестали шутить, подкалывать, про явный флирт уж и молчу. Я даже принюхалась, не подцепила ли часом запах от гостя. Нет. Просто меня, похоже, стали считать сумасшедшей. Только такая и могла тусоваться с чудовищем.
Финн вызвал меня внезапно и усадил в кресло чуть ли не силой. Я не желала садиться, это всегда заканчивалось какой-нибудь хренью. Последний раз он как раз из кресла направил меня на мусороперерабатывающий завод.
— Павла, — сказал босс. — Наши эксперты просветили твоего дружка.
— Насчёт чего его просветили? — не поняла я.
— Просветили своими приборами, девочка.
— Вот как? И что они обнаружили? Большие вампирские клыки, ядовитые зубы? Меня, знаете ли, теперь ничем не напугаешь, даже если он рептилией скрытой окажется.
— Наш выродок вовсе не рептилия, он создан прямо из пространства-времени.
— Чего? — такую заумь от начальства я услышать не ожидала.
Финн кивнул мальчугану, совсем не походившему на прежних бородачей-экспертов. Какой-то хлюпик недоделанный. Студент. Однако начал он бойко, точно профессор.
— Ваш друг представляет собой своеобразный тахионный вихрь.