— Хватит.
И они ушли, а Олег стал разглядывать полутемный зал и вдруг встретился взглядом со знаменитым тренером, сидевшим с дамой у барьерчика на противоположной стороне зала. Легкое облачко прошло по лицу тренера, легкое, почти незаметное, но делать было нечего, и он приветственно и приглашающе замахал рукой.
Грянул рок-марш, и под него, стараясь попадать в ритм, Олег зашагал к столику Валерия. Когда он подошел, Валерий привстал с кресла и предложил:
— Знакомься, Олег. Это — Зоя.
Очень красивая дама в широкой амплитуде возраста — от тридцати до сорока — мило улыбнулась Олегу, который, поцеловав ей руку, признался Валерию:
— С Зоечкой мы давно знакомы. Здравствуй, красавица.
Зое подобное приветствие понравилось, и поэтому она спросила:
— Как живешь, Олег?
— Отлично, родная моя.
И верно, родная. Годиков двадцать тому, даже с хвостиком, самая преданная подружка, а также адъютантша и наперсница жены знаменитого футболиста семнадцатилетняя Зоенька, воспользовавшись моментом, расчетливо уложила в постель не совсем трезвого футбольного маэстро. Так и породнились. После этого было плохо, очень плохо. Всем троим. Потом, правда, все быстро рассосалось. Знаменитый футболист как-то сразу превратился в сильно пьющего гражданина без определенных занятий, и дамы, в одночасье поняв, что они обе горько ошиблись в этом человеке, в горе вновь раскрыли друг другу объятья.
— Вот и хорошо, — порадовалась за него Зоя.
Олег уселся и, откинувшись на стуле, еще раз восхитился ею:
— Как и тогда (мы, естественно, не будем уточнять, когда), ты по-прежнему страстно и верно предана нашей футбольной команде. Похвальное постоянство истинного болельщика. А для женщины-болельщицы — просто удивительное!
— Удивительное — рядом, — довольно оригинально нашлась Зоя.
Олег покосился на Валерия и подтвердил:
— Совсем рядом!
Валерий ревниво, как будто следя за игрой в теннис, переводил взгляд с Олега на Зою. Олег успокоил его:
— Зоя была подругой моей бывшей благоверной. Младшей подругой, — и поинтересовался мимоходом у Зои: — Кстати, как она?
— Давно не виделись, — прохладно сообщила Зоя.
Покончив с любезностями, Олег с дуболомной простотой спросил о том, ради чего он и позволил себе нарушить их интимный тет-а-тет:
— Это была договорная ничья, Валера?
— Нет, — твердо ответил Валерий.
— Ты уверен на все сто процентов?
— Да, — подтвердил Валерий и сам спросил: — За что ты набил морду Игорю?
— За дело. Он пропустил в коридор того паренька. Нарочно.
— Ему всего девятнадцать лет, Олежек. С его малым опытом позиционно ошибаться — не такая уж редкость.
— Он не умеет позиционно ошибаться. Он мой ученик. Мой любимый ученик.
— Ты был великий игрок, Олежек. Но вспомни себя в девятнадцать лет. Я-то отлично помню твой дебютный год. Сколько же ты ошибок наворотил!
— Я — самоучка. У меня не было школы, не было учителя. И приходилось изобретать велосипед. А у Игоря был хороший учитель. Я.
— Теперь понятно. Бережешь свое реноме.
— Не совсем так, Валера. Берегу реноме футбола, которому отдал жизнь.
— Красиво говоришь. Как на трибуне.
Они вели диалог на повышенных тонах, почти кричали. Но не потому, что ссорились, а потому, что гремел и рычал тяжелый рок. Олег глянул на свой столик, увидел уже вернувшегося Гошу и поднялся с кресла:
— Ну, будьте здоровы. Зоенька, как говорили в одном из фильмов моего детства, — имеешь шанс убить медведя. Наш Валерий — вдовец.
— Я знаю, — хладнокровно парировала Зоя, а Валерий раскипятился:
— Не хами. Если хочешь знать — это я имею шанс.
— Пусть будет так, — согласился Олег, раскланялся окончательно и пошел через прыгающе извивающийся танцующий зал к своему столику.
— Это Марков там сидит? — спросил Гоша.
— Он самый, — подтвердил Олег, усаживаясь. — Тренер номер один советского футбола.
— Завидуешь ему?
— Когда-то завидовал. Теперь — нет. Как только понял, что команда высшей лиги — не мое дело. Делать не футбол, а футболиста — вот что я умею по-настоящему.
— Потом эти футболисты делают команду Маркову. А ты вроде ни при чем.
Официант принес вазончик с икрой, блюдо с лососиной, блюдо с осетриной горячего копчения, груду зелени, помидоры, огурцы. Расставил все мастерски и удалился!
Задумчиво делая себе бутерброд, Олег вопросил нерешительно: