Иногда я завидую оперативникам: бегают по городу разминаются. Следователь же прокуратуры сидит в своём кабинете как приклеенный. От трупа до трупа или до какого-нибудь происшествия вроде пожара или взрыва.
Какой глупый закон требует расследовать все уголовные дела одновременно? Да никакой — этого требует прокурор. Но ведь работать по всем восьми разнообразным делам крайне нерационально. Я тревожился, потому что совсем не занимался делом об исчезновении Марины Лиановой. И пока никакой информации. Ни писем, ни звонков, ни требования выкупа… А почему обязательно должны требовать выкуп? Разве уводили в полон только ради выкупа? Заставят трудиться. Женщина вообще является выгодным товаром, поскольку представляет собой сексуальный объект.
Я вспомнил, что мною не допрошена гражданка Мамадышкина, подруга этой пропавшей…
В дверь постучали вежливо, но настойчиво. В таких случаях не отзываюсь: всё равно войдут.
И вошёл — испанец, высокий и статный. Куртка тёмной блестящей кожи и той же кожи широкополая шляпа. Из-под неё вырывался на спину пушистый веер чёрных волос. Высокие сапоги и мощные цокающие каблуки. Человек из вестерна.
— Терский, — как-то широковещательно представился он.
— Ага, — согласился я.
— Меня направила милиция.
— Садитесь, и ваш паспорт.
— Только что прилетел из Таиланда.
— Один? — перешёл я прямо к делу.
— A c кем было нужно?
— Ну, хотя бы с Мариной Лиановой.
Он улыбнулся вопросительно, а я молчал отрицательно. Его перемолчал я. Он вздохнул:
— Маринина мама рассказала… Но почему решили, что её дочь улетела со мной?
— Вы же дружили…
— Знаете, ехать в Таиланд со своей женщиной — то же самое, что идти в баню с ведром воды.
— Э, в смысле?…
— Сексуальность витает в воздухе. Крохотные миниатюрные тайки… Отдыхающие говорят так: здесь можно делать всё, что мама запрещала. Я видел отель, где все ходят голые и никаких мужей-жён: всё общее…
— Занимательный отель.
— По-моему, туда съезжаются не отдыхать, а трахаться. Про гибель Содома и Гоморры знаете? Я считаю, цунами, которое накрыло побережье, — это расплата за грехи…
Меня удивило, что он переживает за моральный облик Таиланда и ничего не спрашивает о пропавшей Марине. Тогда спросил я:
— Артур, а исчезновение подруги не трогает?
— Нет.
— Почему же?
— Ещё не встречался с Антониной Мамадышкиной. Она должна что-то знать.
— А почему не встречался?
— Её нет дома.
Я верил ему, потому что на открытом лице ни намёка на фальшь. Только удивляла его уверенность, что с Мариной ничего не случилось. Уповал на Антонину.
— Артур, когда Марину видел в последний раз?
— В аэропорту провожала меня.
— Переписывались, перезванивались?
— Я улетел на слишком малый срок.
В молодости над сочинением вопросов не задумывался: вылетали прямо-таки готовенькими. Сейчас замешкался. Надо спросить об их отношениях: слова о любви и дружбе не шли с языка, как молодёжью не жалуемые. Интим, бой-френд, сожительство…
— Вы с нею… того? — нашёл я выражение посовременнее.
— Нет, не трахались.
— Чего ж так?
— У меня к Марине серьёзное отношение. Хочется всё сделать не по-современному, а в классическом стиле. Благословление родителей, венчание, розы, первая брачная ночь…
— Неплохо, — одобрил я. — Расскажи о Марине.
— Вам для чего?
— Чтобы скорее её найти.
Он, видимо, не уловил связи её образа с розыском. Прямой связи и не было: мне захотелось побольше узнать о девушке, которая удостоена романтической любви.
— Ну, Марина любит читать…
— Дамские романы?