— Ищу мужчину, у которого есть недвижимость в Испании.
— У меня вот движимость, и бегает не в Испании, а в России.
Они уже въехали в Широконосовку, которая чётких границ не имела — место бывшей деревни. В центре шестнадцатиэтажки, а по краям, среди деревьев, нагловато краснели новенькие кирпичные коттеджи. Палладьев притушил скорость, ожидая команды. Она сказала почти задумчиво:
— Вообще-то машина штука удобная.
— Если не ломается, — согласился он.
— Мне вот надо в Выборг, а на электричке неудобно.
Капитан понял, что их хрупкий контакт может лопнуть, если она попросит везти её в Выборг. Он откажется: другие дела есть, майор ждёт, бензин кончается.
— А что в Выборге?
— Сходить в замок на турнир. В зале горит камин, рыцари в доспехах пьют водку, но в забралах…
— Только не сегодня. Мы приехали?
— Да.
Она вышла из машины. Капитан тоже выскочил, сообразив, что с нею уходит сплетённая им ниточка. Оборвётся — и вся эта поездка станет пустой. Он попробовал ухватить её, ниточку:
— Антонина, на чём же поедешь обратно?
Она засмеялась неприятно, с чуть заметным посвистом, словно кого-то подманивала. Капитан хотел рассмотреть её глаза, но не удавалось — она слишком мелко и часто моргала. Соринки?
— Говоришь, Игорь?
— Точно.
— Игорь, а ты не мент?
Он поёжился якобы от возмущения, но поёжился от недоумения. Где же он прокололся? Шло всё так гладко… Не слишком ли прямо он ломился? Поскольку уже ёжился, то теперь капитан поморщился:
— Антонина, тебя утрясло?
— А почему ты решил, что я должна возвращаться?
— Кошёлки с продуктами нет, в сумке цветочки… Значит, не домой, а в гости, — скоротечно выдумал Палладьев.
— Глаз у тебя намётанный…
— Работаю охранником. Сутки дежурю, трое дома.
— Сколько с меня?
Она распахнула сумку, из которой поникли цветы. Мысль капитана завертелась флюгером: сейчас она расплатится и уйдёт. Источник информации… Возможно, что никакой она не источник. Но Палладьев приучил себя начатое доделывать.
— Антонина, ты про Выборг говорила… Можно договориться.
— Лучше отвези мне чемодан и две сумки с тряпками.
— Когда, откуда и куда? — воспрял капитан.
— Давай в субботу. Часикам к десяти подъезжай к той остановке, где сегодня меня взял. Так сколько с меня?
— В субботу и расплатишься.
Есть люди, которым не спится, если на ночь не посмотрят телесериал. Я не усну, если перед сном не почитаю. Эдак часика полтора какую-нибудь газету, толстенную, как месячная подшивка. Сплетни, выдаваемые за новости, никому не нужные, кроме бездельников. Утром спроси меня, о чём читал, — не расскажу. Не потому, что не помню, а потому, что прочитанное при солнце исчезает, как лунный свет с наступлением дня.
И не высыпаюсь. Поэтому утром дома выпиваю чашку кофе, а в своём кабинете вторую, лишь переступив порог.
С утра мой порог переступил и Леденцов. Я насторожился. В такую рань майор без дела не заглядывал. Спросил я провокационно:
— Боря, кофейку?
— После трупа.
— Какого трупа?
— Свежего.
— У тебя в машине, что ли?
— Нет, рядышком, в парке.
Дальше спрашивать бессмысленно — происшествие. Свеженький труп, не свеженький… Надо ехать. Нищему собраться — только подпоясаться. Хочу сказать, что мне собраться — только взять следственный портфель. У входа в прокуратуру ждала полностью укомплектованная машина: судмедэксперт, криминалист, оперативник. Мы с майором её доукомплектовали.
В трёх кварталах от прокуратуры был парк районного масштаба. Значительную его часть занимал водоём. Купаться в нём запрещалось, но кто теперь следует запретам?
— Почему сам поехал? — спросил я майора, имея в виду, что он всё-таки начальник оперативно-розыскной части уголовного розыска.
— Мой отдел зовётся убойным.
— А тут убийство?