— А что там? — Семен затушил последнюю сигарету и раздул дым.
— Помнишь, ты недавно просил меня пробить одного кренделя?
— Помню. Это тот наркоша Задорин?
— Ну да. Час назад он погиб на перекрестке Московского, Волжского и Ракитовского шоссе. Въехал на «Калине» в этот дурацкий памятник на кольце.
— Я могу подъехать?
— А чего бы я стал звонить? Мы работаем, все оцепили. Буду ждать. Понимаешь… тут что-то нечисто. Приезжай, сам увидишь. Его уже увезли в морг, но авто посмотришь.
Доехал Семен быстро. «Опель» новехонький, резвый, — за последний год капитан «нанаркоконтролировал» на машинешку. Да и час пик давно прошел. Вот если бы Серега позвонил часов в пять, то ни за что бы он так быстро не добрался, застрял бы в пробке — проблема всех городов, растянутых колбаской вдоль реки. А город к тому же еще и зажат меж двух рек — Волги и Самары.
— Видал? «Лада» всмятку! — вместо приветствия сказал Серега.
Не то слово — мотор въехал в салон. Семен обошел машину, впаявшуюся в основание рекламного баннера. Заглянул внутрь. Пахнуло машинным маслом и почему-то слабенько болотом. Достал сигарету и закурил.
— А что с водителем? — спросил, пыхнув сизым дымком.
— Кранты ему. Хоть и вылетел в лобовуху, но живее от этого не стал.
— Умер сразу?
— Да в том-то и дело, что умер он несколько раньше.
— Убийство?
— А хрен поймешь. Приглядись получше. — Серега обошел машину и остановился у водительской двери. — Вот тут, видел? Похоже на водоросли, правда?
Семен присел на корточки, взял двумя пальцами зеленоватые волокна, свисающие с искромсанного железа, и поднес к носу. Точно, водоросли, и пахнет тиной. Тот самый запах, что сразу уловил.
— Откуда это? — спросил он, поднимаясь и отряхивая руку.
— Если б я знал. — Серега стрельнул у Семена две сигареты, одну прикурил, а вторую заботливо, чтоб не сломать, положил в карман. — Трупак тоже весь обвешан этой ерундой, как лапшой.
— Не понимаю.
— Я тоже. Походу, его того… утопили. Он уже мертвый был, когда въехал в памятник. Результаты вскрытия будут готовы утром.
Семен вернулся к «Ладе» и заглянул в салон. Там царил раскардаш — груда металлолома. И снова он ощутил едва различимый болотный запах.
Домой Семен приехал поздно. Он включил свет на кухне, похлебал холодного борща, который наварила мать в свой последний заезд, запил его стопариком водки и, не принимая душа, лег спать.
Долго не мог уснуть, прокручивая в голове события последних двух дней. То, что Гоша уже мог быть мертв, знали все, но никто не хотел об этом думать. Исчезновение оперативника в таком случае означает только одно. Сотовый выключен, на связь он не выходил. Потеряли они Гошу, Семен должен в этом признаться.
Задорин был курьером в банде. Именно через него вышли на всех остальных. И вчера вечером собирались накрыть группу человек в семь. Но не накрыли.
А эта смерть Задорина… Откуда эти чертовы водоросли? Ведь не из болота он вылез? В мистику Семен не верил, понимая, что любому, даже самому невероятному происшествию, найдется вполне достоверное объяснение.
Ночью ему приснился Гоша. Он стоял, весь облепленный водорослями, и что-то неразборчиво говорил. Семен проснулся, обливаясь холодным потом. Сердце прыгало, как заяц по полям. Ему показалось, что во тьме стоит мертвый Гоша. Вытащил из-под подушки сотовый телефон и посветил. Оказалось, что это торшер. Так и с ума сойти недолго.
Семен посмотрел время — шесть часов. Спать уже не хотелось, и он пошел на кухню пить чай. Позавтракал, затем стал не торопясь одеваться. И когда он уже собирался выйти из квартиры, позвонил Серега Знаев.
— Короче, Сеня, я тут с ума с хожу… — своим обычным голосом прохрипел он.
— Что там такое? — Семен внутренне напрягся, понимая, что ничего приятного сейчас не услышит.
— Да ужас что. Если есть время, подъезжай. Короче, за рулем ехал утопленник, прикинь?
— Это как? — Семен уже стоял в подъезде с телефоном в одной руке и ключом в другой.
— А вот так. Полные легкие воды. Захлебнулся он. Водичка, говорят, волжская, предположительно из Жигулевского моря.
Семен наконец справился с замком.
— Бред какой-то, — сказал он. — А как он машину вел?
— Фиг знает. Приезжай, я тут у гибддшников попросил запись с камер, скоро обещали сделать. В конце концов, это твой нарик, тебе тоже будет интересно.
Через час Семен был в конторе Знаева.
— Пойдем, запись посмотрим. Мне ее только переслали, — вместо приветствия сказал Серега.
Он провел товарища в свой кабинет, налил ему крепкого кофе и усадил за стол. На экране компьютера перекресток — Московское шоссе и улица Димитрова.
— Смотри, он сейчас проедет, — Знаев ткнул пальцем в угол экрана, откуда выехала «Лада».
— И что? — спросил Семен. — Едет нормально, правил не нарушает.
— Очень хорошо ведет для утопленника, — гоготнул Серега.
Кадр сменился, теперь на экране пересечение с улицей Ташкентской. Машина проехала перекресток без эксцессов и даже остановилась на красный свет. За улицей Дальней начинался парк, и следующая камера стояла уже на месте аварии. Новый кадр показал, как машина вдруг ни с того ни с сего стала вилять на дороге.
— Видел? — спросил Знаев.
Семен видел. «Лада» зацепила боком «Рено», потом едва не выехала на обочину, но каким-то образом удержалась на середине полосы и продолжала нестись к кольцу.