Небесные Поборники в третий раз сомкнули щиты, проявив величайшую дисциплинированность и зашагав в унисон, но перед воинами Хаоса возникла стена огня и тзинчианцы атаковали, не страшась сопротивления. Мерцающий, розовый и золотой огонь отражал удары молотов и мечей, но беспрепятственно пропускал союзнические клинки. Мантикора снова напала, меч ее всадника рубил головы направо и налево. С каждым убийством лорд смеялся. Энергия убитых Грозорожденных устремлялась вверх, притягиваясь к замку. Грозовые болты лопались о защиту, в то время как воины Хаоса все убивали и убивали.
— Назад, назад! Отступить на двадцать шагов. Быстрее! — окликнул Тхост своих воинов.
Без возражений Грозорожденные Вечные принялись отступать, опустив щиты, увеличивая пространство между собой и воинами Хаоса. Тзинчианская армия заколебалась. Этого было достаточно.
Вершители, залп по земле! — крикнул Тхост.
Как только он произнес приказ, ливень из стрел вознесся в небо и обрушился вниз. Половина из них шипела или взорвалась на защищающем воинов магическом щите, но остальные врезались в металлический грунт перед ними. Трещащая грозовая дуга возникла перед строем воинов Хаоса, проникая под огненный щит и металлические доспехи самих воинов. Тзинчиты задергались и замахали руками, после чего пали на землю дымящимися трупами.
Огонь вырвался наружу. Хохочущий мантикоров наездник повернулся к крикам гнева, в то время как Грозорожденные Вечные ринулись на врага, сразив немногих выживших.
Ворота захлопнулись, но Тхост успел разглядеть, что требовалось. Стены на протяжении ста ярдов по обе стороны от ворот пустовали. Тхост усмехнулся. Он посчитал, что по выщербленным стенам крепости забраться будет легко.
— К стенам! — воскликнул он, — К стенам!
Тхост с подчиненными быстро поднялись по ним, пальцы легко впивались в мягкую медь черепов, украшавших стену. Ниже их Грозорожденные Вечные ломали стену напрямую, разрушая черепа, поглотившие товарищей, обрушивая на них мечи или выковыривая их из стены. Каждый уничтоженный череп со взрывом и вспышкой выпускал магическую энергию.
По всей длине стены происходило то же самое. Громовые арбалеты выжигали целые участки укреплений. Вершители и Обвинители прикрывали товарищей, пока те ломали стену. Из треснувших черепов, в которых была заключена сущность Грозорожденных Вечных, вырывалась энергия, которая, радуясь освобождению, стремилась ввысь.
Тхост протащил себя по последним нескольким футам стены, сила, вложенная Зигмаром в его конечности, позволила ему подниматься быстро даже в тяжелых доспехах. Он перескочил через зубчатую стену, подняв оружие, едва приземлившись. Воины Хаоса бежали вдоль укреплений, но не успевали остановить его. Люди Тхоста были уже позади него и шум битвы раздался вдоль всего участка стены.
— Усилим натиск! — ревел он, — Освободим место для братьев! — Тхост рычал со свирепой радостью мести. Рукоятью меча он сломал челюсть дикаря и пнул его над зубчатой стеной.
Крики, рычание и лязг металла. Ему все это нравилось, кровь, борьба и жжение в мышцах. Грозорожденный рядом с ним, вспыхнув, превратился в лужу густой жидкости. Два других встали на месте, как вкопанные, и оплыли, словно горячий воск. Еще один в облаке фиолетового дыма превратился в хрустальную статую. Превращаясь, он сверзился с увенчанной зубцами стены и разлетелся осколками на каменных плитах. Вспышки магии стремились в небо, но крепость по прежнему всасывала сущности Клинков Бури. Тхост скинул вниз еще одного воина и оглянулся, ища намеченную жертву.
Колдун парил в десяти ярдах от стены на золотом диске — высокий, изможденный человек с длинными рогами. Он немного отличался от обычного человека — давний раб Хаоса. Колдун безумно пел, метая магию, убивавшую воинов Тхоста. — Приведите его вниз! — крикнул лорд-целестант, — Убейте колдуна!
Группа Обвинителей услышала его и устремилась вверх по стене. Они кружили вокруг колдуна, бросая в него свои небесные молоты. Половина из них попали в колдовских прихвостней, но Обвинители были настроены решительно и их магия была мощна. Три заряда энергии, попавшие в золотой диск, заставили его заметаться вокруг и врезаться в стену. Диск заискрил и упал вместе с колдуном.
Десятки Освободителей и Вершителей находились на стене. — Убейте его! Убейте колдуна и мы выиграем битву! — ревел Тхост. Три Вершителя подняли свои луки, но колдун послал в их сторону размытый удар посоха. Людей рывком подняло в воздух за горло. Колдун сжал свою руку в кулак и когда они обмякли, сбросил их.
— Я закончу сам, — проворчал Тхост. — За мной!
Колдун был всего в нескольких ярдах. Тхост взвыл праведной ярости когда его закрыли. Разочарованный взгляд уперся в искаженное гримасой ненависти лицо демонопоклонника. Очень быстро он совершил серию сложных пассов. Со двора донесся звук взрыва, волна воздуха. Нечеловеческий рев ранил слух Тхоста, отвратительный, хныкающий вой, который никогда не должен был прозвучать в этом бренном мире. Люди Тхоста кричали и падали, но он зашагал дальше, его молот был готов нанести решающий удар.
Зубчатая стена под его ногами превратилась в расплавленное золото, он упал во двор вместе с полудюжиной своих людей. Он вскочил, не обращая внимания на ожоги, оставленные расплавленным металлом, который просачивался через щели в броне. Вокруг его ног хлюпала рыба с зубчатыми чешуйками, хватая ртом золото и погибая.
Густой запах висел в воздухе, и тревожное мерцание искажало зрение. Из самого сердца этого тумана появлялись существа, чье существование было анафемой для здравого ума. Они смещались, постоянно изменяясь, будто не принадлежали полностью одному миру или владению — Тхост узрел тварь размером с дом, погруженную в безумие и боль. Из ее спины прорастали массивные кристаллические кости, образовывающие богохульное колесо Хаоса. В его центре находилась плачущая дыра в пространстве — врата во владение Четырех Сил.
Один из солдат заглянул туда и закричал. Синее пламя вырвалось из сочленений его доспехов, и он с треском рухнул.
— Отводите глаза! — крикнул Тхост. Но это было бесполезно. Корчащие стрелы энергии вырвались из портала, крича вокруг зверя, словно тени терзаемых мертвецов. Они визжали в воздухе, входя в Грозорожденных. Все воины вокруг Тхоста были преобразованы силой дикой магии. Один из них распался на две одинаковые половины, копии себя, одну черную, вторую белую, которые немедленно начали сражаться друг с другом. Другой превратился в облако мотыльков, которые разлетелись по всем четырем ветрам. Третий стал фарфоровым изваянием, упавшим на землю с глухим ударом.
Тхост едва сдерживал вызываемый всем эти ужас. Магия в его теле стремилась в вихрь необузданной энергии, ревевший вокруг, словно вырывая душу.
Повелитель Зигмар, услышь мою молитву, думал он. Ты ответил мне в прошлый раз. И я прошу тебя еще раз, дай мне силы.
Тхост поднял меч и молот, зная, что это в последний раз.
— Месть, — прошептал он. И атаковал.
Спазматический завиток энергии попал ему в шлем, когда он посмотрел на существо. Всплеск боли прошел вниз, разорвав каждый нерв. Он выронил оружие и в ужасе отшатнулся. С ним что-то происходило, некие фундаментальные и ужасные изменения. Тхост взвыл от боли и опустился на одно колено. Он закрыл глаза и стал ожидать смерти. Он подвел.
Боль прекратилась. Он все еще был жив. Но он изменился. Его тело, его плоть. Оно ощущалось по-другому, тяжелее, сложнее.
Перчатка упала с руки. Он поднял руку перед лицом. Вместо кожи поблескивал металл. Плоть и кровь превратилась в живой зигмарит! Еще одна изменяющаяся стрела попала в него, но не причинила вреда. Он победоносно рассмеялся лающим смехом. Тхост поднялся, спокойно шагнул вперед и подобрал оружие с земли. Зверь ревел и верещал, несколько диссонирующих животных голосов сливались в разочарованное адово бульканье.
Магия ливнем обрушилась на Тхоста но он уверенно шагал к монстру, чье колдовство не причиняло вреда изменившемуся телу. Тварь встала на дыбы, вытянув щупальца от ротового отверстия. Тхост рассек их своим мечом, разрубив их и перешагнув через них, пока они распадались на разноцветные клочья магии. Вскочив, он размахнулся молотом над головой и обрушил его вниз, на небольшую головку твари, скрытую за копной щупалец. Череп зверя издал отчетливо слышимый треск и, как показалось Тхосту, с облегченным вздохом тварь рухнула на землю.
Портал на спине зверя замерцал и погас. Тварь испустила последний вздох и умерла, его плоть сморщилась, превращаясь в черный пепел.
Тхост повернулся к магу и поднял молот в сверкающей металлической руке.
Ифрикс бегал по стене взад-вперед. Его совершенное владение, над которым он трудился так долго и с такой любовью, было разбито на кусочки вокруг него. Пылающие молнии били с неба, врезаясь в стены. Небесная энергия угодила около северо-восточной башни, вызвав фонтан из расплавленной меди. Воины Бога-Короля ломали и разбивали магические сосуды, выпуская тщательно собранную энергию обратно в эфир. Вспышки света понеслись вверх когда сущности Грозорожденных были освобождены, стремясь оседлать грозу.
— Нет, нет! — тоскливо закричал Ифрикс. Воины на стенах были повержены и последователи Зигмара переходили через часть стены, измененные муталитом. Они проникли во двор, уничтожая всех на своем пути почти без усилий.
Капли дождя, гонимые ветром ударили ему в лицо, когда лорд Маэрак опустился на парапет.
— Смотри, колдун! Вот он, настоящий Хаос! Не твое педантичное сооружение. Крепость потеряна! Твой собственный питомец впустил их! — Маэрас расхохотался, в его смехе смешалось отчаяние, гнев и ликование.
— Трус! — завопил Ифрикс. — Я никогда не отрекусь от своего творения!
Он повернулся к людям на стенах и металлической площади, посылая снаряды, вызывающие пожар в рядах его врагов, трансмутируя Грозорожденных Вечных во всевозможные отвратительные формы. Залп стрел по дуге устремился к нему. Он махнул рукой, и они просвистели мимо. Вершители, стрелявшие в него, были задушены.
— Она потеряна! — повторил Маэрак. — Бежим.
Жуткий вой во внутреннем дворе привлек внимание Ифрикса. Муталит рухнул на пол. Его убийца развернулся и указал на колдуна с дерзким вызовом.
Ифрикс расстроено уставился на Маэрака.
— Что ты делаешь? — спросил Маэрак. — Ифрикс, нет! — заговорил он предостерегающе. — Не призывай такую силу!
Колдун поднял руки, вызывающе глядя на лорда. Чертыхнувшись, Иаэрак поднял своего скакуна в терзаемое грозой небо.
Ифрикс три раза повторил заклинание. Враги приближались со стороны пробитой стены. Зубчатые молнии ударили в центральную башню. Артефакт услышал и ответил, послав сигнал, понятный только Ифриксу. Призыв молота к своему хозяину заставил зубы Ифрикса болеть, но он не мог остановиться, повторяя фразу снова и снова.