Первое выступление оказалось успешным, а вместе с успехом в жизнь Маргарет вошли и приличные поклонники. Один из них, Эмиль Гимэ (богатый промышленник, коллекционер и знаток искусства, создатель парижского национального музея искусства Востока — Музея Гимэ) предложил прекрасной танцовщице выступить у него в музее, прямо среди экспозиции. Это было неожиданно и смело. Перформанс получился скандальным, публика его запомнила. Можно сказать, что именно с него и началась настоящая карьера Маты Хари (это имя ей тоже придумал Гимэ). Выйдя к зрителям в роскошном восточном одеянии, к концу выступления танцовщица оставила на себе лишь нитки жемчуга и сверкающие браслеты. А на дворе-то был 1905 год! Может быть, где-то в борделях или в богемной среде такие танцы и исполнялись куртизанками или подвыпившими натурщицами, но чтобы в музее да при стечении самых высокопоставленных гостей (а там присутствовала на только французская аристократия, но и послы иностранных государств) — такого еще не было! Мата Хари стала сенсацией, у ее ног лежал весь Париж! Газеты писали: «Мата Хари воздействует на вас не только движениями своих ног, рук, глаз, губ.
Не стесненная одеждами, Мата Хари воздействует игрой своего тела». У самой Маргарет особых иллюзий на свой счет не было, вероятно, она все-таки была умной женщиной: «Я никогда не умела танцевать. А если люди и приходили на мои выступления, то этим я обязана только тому, что первой отважилась предстать перед ними без одежды». Она выступала в самых роскошных салонах и особняках Парижа, в прославленном театре «Олимпия», ездила с гастролями в Берлин, Вену, Мадрид, на Лазурный Берег — выступала в опере Монте-Карло. Имя Маты Хари у всех на устах, о ней пишут в газетах, с ней мечтают познакомиться, ею восхищаются, ее обожают, а ее любовниками становятся богатейшие мужчины мира. Жизнь удалась. Начав карьеру в 29 лет, к 31-му она стала богатой и знаменитой. Можно и отдохнуть. Маргарет значительно сокращает количество выступлений и сосредотачивается на мужчинах. Тем не менее зимний сезон 1911-12 она танцует в «Ла Скала», летний сезон 1913 года выступает в Париже. Все это при полных аншлагах, а чаровнице-то уже почти 40! Осенью 1914 года Мата Хари должна была участвовать в балете в берлинском театре «Метрополь», но не вышло — помешала война. Любовники почти все поголовно оказываются на фронте, в бюджете намечается дыра, но «такие девушки нужны Великой Германии» — Мата Хари становится агентом германской секретной службы 111-Ь, а чуть позже еще и французской разведки. Любовники из всех враждующих армий (в том числе и русской) не спасли Мату Хари от печального конца. В 1917 году она была разоблачена французами и арестована. Когда полицейские были уже у нее в номере в «Элизе-палас-отель», к парадной подкатил дорогой автомобиль, из которого выскочил маркиз де Монтессак, он узнал об аресте и хотел спасти свою любовницу, но было уже слишком поздно.
«Знание языков, незаурядный ум и врожденная или приобретенная аморальность (…). Бессовестная и привыкшая пользоваться мужчинами, она тип той женщины, которая создана для роли шпионки», — написал ее следователь в обвинительном заключении. Мату Хари приговорили к смертной казни. Командир экзекуционного взвода, старший лейтенант 26-го стрелкового батальона французской армии так записал свои впечатления об этой женщине: «Ее поведение, когда она шла к месту казни в сопровождении двух монахинь, я бы сказал, выглядело немного театральным. Она обняла своего адвоката, а когда проходила мимо солдат, посылала им прощальные поцелуи. В момент, когда я поднял саблю и скомандовал «Огонь!», она посмотрела на меня с непроницаемым выражением и сказала: «Мерси, месье».
Удивительное дело. На своих семинарах я регулярно убеждаю женщин, что сексуальная привлекательность и красота — это разные вещи, порой между собой абсолютно не связанные. И женщины мне в принципе верят, но с оговорками. Девочки! Посмотрите на фотографии этой женщины, ну где там красота? Грубые черты лица, оплывшая фигура, маленькая грудь, короткие ноги… если бы она хотя бы танцевать умела, можно было бы списать ее популярность у мужчин на волшебную силу искусства, но нет, танцевать она тоже не умела. Ничего лишнего, только секс!
— Извини, это не ты та девушка, что вчера на вечеринке танцевала на столе в одном белье?
— Да ты, должно быть, слишком рано ушел, парень!
Была только одна женщина на нашей планете, способная дать фору Мата Хари и по популярности, и по драматизму судьбы. Ее имя Айседора Дункан. Всю свою жизнь Мата Хари завидовала знаменитой танцовщице, всю жизнь соперничала с ее славой. Смогла ли она ее превзойти? Нет ответа. Изадора Энджела Данкан (именно так правильно произносится ее имя) родилась 27 мая 1877 года в Сан-Франциско. Ее папаша обанкротился и сбежал из семьи еще до ее рождения, оставив жену с четырьмя детьми на произвол судьбы. До 13 лет Айседора проучилась в школе, а потом бросила это бессмысленное, с ее точки зрения, занятие и посвятила себя танцам. В 18 она уже выступала на светских вечеринках в Чикаго. Ее фишкой были танцы «а-ля грек» — босиком и в полупрозрачном хитоне. Для 1895 года это было не просто экзотично, это было круто нереально! Но не стоит сводить ее искусство к пикантной «клубничке», она все-таки была настоящей танцовщицей. Она не облагораживала танцем стриптиз, а развивала классический балет, добавляя в него эмоциональность и освобождая от жесткого формализма. Это был новый подход к искусству танца, когда движение рождалось из музыки, а не предшествовало ей. Не зря Сергей Дягилев сказал, что танцы Дункан нанесли классическому балету «удар, от которого он никогда не оправится». Айседора стала основоположницей всего танцевального модерна. А то, что для полноты самовыражения она минимизировала количество одежды, ну что ж, настоящий художник имеет право на некоторые вольности. Начиная с 1903 года, Айседора активно гастролирует по Европе, участвует в балетных постановках, обрастает поклонниками и последователями, открывает школы танцев: в Германии в городе Грюневальде, в Греции, где для этих целей инициирует строительство храма на холме Копаное в Афинах, позже — в Советской России.
Бенуа так вспоминал об Айседоре Дункан: «Танцы Айседоры произвели на меня (и на очень многих — среди них на будущего нашего ближайшего сотрудника М.М. Фокина) глубокое впечатление и скажу тут же, что если мое увлечение традиционным или «классическим» балетом, против которого Айседора вела настоящую войну, и не было поколеблено, то все же я и по сей день храню память о том восхищении, которое вызвала во мне американская «босоножка». Не то, чтобы все в ней мне нравилось и убеждало. Начать с того, что она, как женщина, не обладала, на мой вкус, каким-либо шармом — тем, что теперь так грубо означается словом sex appeal. Она не отвечала ни одному из моих идеалов (не то, что Цукки, или Павлова, или Карсавина, или Спесивцева, или сестры Федоровы). Многое меня коробило и в танцах; моментами в них сказывалась определенная, чисто английская жеманность, слащавая претенциозность. Тем не менее, в общем, ее пляски, ее скачки, пробеги, а еще более ее «остановки», позы были исполнены подлинной и какой-то осознанной и убеждающей красоты. Главное, чем Айседора отличалась от многих наших славнейших балерин, был дар «внутренней музыкальности». Этот дар диктовал ей все движения, и, в частности, малейшее движение ее рук было одухотворено. После одного из ее выступлений в 1904 г. поклонники решили чествовать артистку ужином, устроенным в верхнем зале ресторана Кюба. Я был среди приглашенных и удостоился чести сидеть рядом с этой несомненно «гениальной», но и шалой в жизни женщиной… Свою ангелобесовскую натуру Айседора тут же проявила. Она, сильно запьянев, вдруг заявила, что желает плясать. Немедленно был отодвинут в сторону стол, все расселись широким кругом, а она, сбросив с себя верхнюю хламиду, и оставшись в одной короткой рубашонке, сымпровизировала вакхический танец («Oh, je vais vous danser une danse bacchiquei»), а под конец грохнулась (не причинив себе ни малейшего увечья) на ковер… Кто-то из устроителей отвез ее затем в «Европейскую» гостиницу, где она остановилась, и рассказывал потом, что и там безумица еще долго не могла успокоиться, плясала, валялась по полу, обнимала и целовала своего спутника. Насилу вырвался».
Среди ее поклонников и любовников нет богатых промышленников и землевладельцев. Айседора любит людей творческих, талантливых: актеров, писателей, театральных режиссеров. Ее роман с талантливейшим театральным постановщиком Гордоном Крэгом закончился рождением дочери Дидры, после чего Крэг женился на другой своей возлюбленной (как выяснилось позже, у него их было множество). Вообще с любовью Айседоре явно не везло. Ею восхищались, ее хотели, добивались, а потом… бросали. Станиславский, в которого она влюбилась, когда гастролировала в Санкт-Петербурге в конце 1907 года, и вовсе отверг ее любовь, предложив ей «остаться друзьями». Остальные от любви не отказывались, но замуж почему-то не звали, и даже счета Айседоры оплачивать не спешили. А она жила с шиком, тратила с размахом и поэтому, хоть она и зарабатывала фантастические по тем временам деньги, перманентно пребывала в состоянии «в долгах как в шелках».
Только в 32 года она, наконец, встретила мужчину, который был готов решать ее финансовые проблемы. Это был наследник империи «Зингер» Парис Юджин Зингер. Плодом их любви стал сын Патрик. Наверное, у них могла получиться хорошая семья, но Айседора не готова была отказаться от карьеры (а также от флирта), а Зингер устал от ревности. Они расстались. Дети Айседоры жили с гувернанткой, почти не видя родителей. Она не особенно переживала по этому поводу, но в 1913 у нее вдруг начались страшные видения: то ей слышался похоронный марш, то появлялось предчувствие смерти. А когда между сугробов ей померещились два детских гроба, она бросила все и помчалась из России (где она в то время жила) в Париж, чтобы увидеть своих детей. Рядом с ними она немного успокоилась. А после этой встречи дети вместе с гувернанткой отправились в Версаль. По дороге мотор заглох, и шофер вышел, чтобы завести его с помощью ручки, забыв включить стояночный тормоз. Мотор внезапно заработал и… тяжелый автомобиль скатился в Сену. Ни детей, ни их гувернантку спасти не удалось.
Айседора не плакала, она тяжело заболела, близкие стали беспокоиться за ее рассудок. И не зря. Однажды, гуляя по берегу, она увидела своих детей: они, взявшись за руки, медленно зашли в воду и исчезли. Айседора бросилась на землю и зарыдала. Над ней склонился молодой человек. «Спасите меня… Спасите мой рассудок. Подарите мне ребенка», — прошептала Дункан. Молодой итальянец был помолвлен, но отказать женщине не смог. Их связь была короткой, а родившийся ребенок прожил всего несколько дней.
Несмотря на свою любвеобильность, замуж Айседора вышла всего однажды, да и то по расчету, причем расчет был не в ее пользу. В 1921 году по приглашению Луначарского она приехала в Советскую Россию и открыла в Москве школу хореографии для детей рабочих. Позже она объяснила свое решение так: «Я устала от буржуазного, коммерческого искусства… Я устала от современного театра, который больше напоминает публичный дом, чем храм искусства, где артисты, которые должны занимать место священнослужителей, сведены вместо этого к роли лавочников, каждый вечер продающих за грош свои слезы и сами свои души. Я хочу танцевать для масс, для рабочих людей, которым нужно мое искусство и у которых никогда не было денег, чтобы посмотреть на меня». Она выступала в Большом, у нее были толпы поклонников и целая плеяда последователей, она дружила с самыми талантливыми и интересными людьми своего времени. Она по-прежнему танцевала божественно и абсолютно против всяких правил, но возраст уже давал о себе знать (а ей на тот момент было уже 44 года). Айседора располнела, недоброжелательно настроенные критики отмечали ее «массивные ноги», «трясущиеся груди» и «нелепый полупрозрачный наряд». Американец Фрэнк Голдер описывал вечеринку на день благодарения в Москве в 1921 году: «Специальным гостем была Айседора Дункан; женщина была либо пьяной, либо сумасшедшей, либо и то и другое. Она было полуодета и просила юношей одернуть ее хитон…». Да, стриптиз в 44 года занятие неблагодарное, но те, кто способен видеть душу танца, разглядят ее и за ширмой уже немолодого тела. Есенин впервые увидел Айседору, когда она исполняла свой знаменитый танец с шарфом под аккомпанемент «Интернационала». «Богиня», — тихо сказал он. Он не знал ни одного европейского языка, она не говорила по-русски. Чтобы выразить свое восхищение, он снимает ботинки и начинает танцевать вокруг «Богини» какой-то дикий невообразимый танец, потом падает ниц и обнимает ее колени. Улыбнувшись, Айседора гладит поэта по льняным кудрям и нежно говорит одно из немногих знакомых ей русских слов: «Ангель». Потом, заглянув ему в глаза, добавляет: «Чиорт!». В этот вечер они уходят вместе.
Есенин переезжает к ней, она учит русские слова, они вместе ходят на приемы и литературные вечера, она танцует, а он читает стихи. Все идет хорошо, если не считать алкоголь, которого реально очень много. Через полгода отношения в паре вошли в опасное пике. Есенин много пил, скандалил, бил Айседору, а она, как собака, целовала руку, которую он заносил для удара, и глаза, в которых чаще, чем любовь, горела ненависть к ней. Он уходил из дома, она бежала за ним, обнимала его ноги, он отталкивал ее сапогом, осыпал отборной бранью, а она повторяла: «Сергей Александрович, лублу тибья». Он возвращался к ней, и, как всегда, за сценами пьянства и побегов следовали сцены страсти.
Перед гастролями в Европе и Америке, которые должны были поправить финансовые дела Айседоры, они поженились (в Европе и Америке не любили селить в один номер неженатые пары). 15 месяцев гастролей Есенин пил, издевался над Айседорой, воровал у нее деньги и вещи, сжег альбом с фотографиями ее погибших детей, устраивал дебоши в гостиницах. Она вынуждена была поместить его в психиатрическую клинику. Не помогло. Они вернулись в Россию: он в глубокой депрессии (которая не мешала ему пить), она — измученная и подавленная. В 1924 году они развелись. А в 1925, находясь в Париже, она получила известие о его смерти. В парижские газеты Айседора обратилась со следующим письмом: «Известие о трагической смерти Есенина причинило мне глубочайшую боль. У него была молодость, красота, гений. Неудовлетворенный всеми этими дарами, его дерзкий дух стремился к недостижимому, и он желал, чтобы филистимляне пали пред ним ниц. Он уничтожил свое юное и прекрасное тело, но дух его вечно будет жить в душе русского народа и в душе всех, кто любит поэтов. Я категорически протестую против легкомысленных и недостоверных высказываний, опубликованных американской прессой в Париже.
Между Есениным и мной никогда не было никаких ссор, и мы никогда не были разведены. Я оплакиваю его смерть с болью и отчаянием. Айседора Дункан». Она так и не смогла забыть Есенина и собралась вернуться туда, где, по ее словам, остались ее сердце и «страдания… стоившие всего остального в моей жизни, взятого вместе». Но вернуться в Россию ей было не суждено. Ее смерть была такой же странной и вызывающей, как и вся ее жизнь, даже в этом она нарушила все правила и все известные сценарии.
В тот теплый вечер в Ницце 14 сентября 1927 года она танцевала свой знаменитый танец с шарфом — тот, которым восхищался Есенин: «Держит она шарф за хвост, а сама в пляс. И кажется, не шарф — а хулиган у нее в руках… Хулиган ее и обнимает, и треплет, и душит… А потом вдруг — раз! — и шарф у ней под ногами. Сорвала она его, растоптала — и крышка! Нет хулигана, смятая тряпка на полу валяется… Сердце сжимается. Точно это я у нее под ногами лежу. Точно это мне крышка». В этот вечер она была в ударе, публика рукоплескала, несколько раз ее вызывали на бис. А у выхода, в машине ее уже ждал молодой итальянец — последнее увлечение пятидесятилетней Айседоры. Она села на сиденье автомобиля, эффектно закинула роковой шарф вокруг шеи и, обращаясь к провожавшей ее приятельнице Мэри Дести, произнесла: «Прощай, я еду к любви!», имея в виду красавца-водителя. Позже Мэри Дести, вероятно из ложной стыдливости, изменит свои воспоминания и будет утверждать, что Айседора сказала: «Я еду к славе!». Ее длинный красный шарф — символ нового начала в танцевальном искусстве — попал на ось колеса набиравшего скорость автомобиля и удавкой впился в шею. Голова Айседоры резко дернулась и повисла, как у сломанной куклы. Когда машина остановилась, толпа зевак бросилась рвать шарф на сувениры — согласно поверьям, веревка повешенного гарантирует долгую жизнь.
Сергей Есенин
Кем считать Айседору Дункан — стриптизершей иди балериной? Она выходила на сцену в прозрачном газовом платье, легко обнажала грудь, а ее ученицы и вовсе выступали «в чем мать родила», но она никогда не ставила перед собой цели возбуждать мужчин, а это уже совсем не про стриптиз. Так кто она? Нет ответа.
— Дедушка, а вы эротику смотрели?
— Да, через щель в бане.
Секрет популярности Айседоры Дункан в России прост. С конца XIX на наших просторах параллельно социалистической революции назревала революция сексуальная. Ее запах буквально носился в воздухе. Сначала женщины отказались от корсетов, потом начали бороться за предоставление им избирательного права, а потом и вовсе захотели равных прав с мужчинами. Причем в России у суфражисток было явно больше шансов на успех, чем в других европейских странах. Несмотря на всю патриархальность русского общества, женщина у нас всегда была в авторитете, а в большинстве семей являлась кем-то вроде серого кардинала или неформального лидера. Оставалось сделать последний шаг и де-юре закрепить тс права, которые уже были у женщин де-факто. Этот шаг помогла сделать Великая Октябрьская.
Нс прошло еще и двух месяцев после революции, как молодая власть выпустила декреты: «О мире», «О земле», а та же… «Об отмене брака», «Об отмене наказания за гомосексуализм», «О гражданском браке, о детях и о внесении в акты гражданского состояния». Эти последние, кроме всего прочего, предоставляли женщине право на «полное материальное, а равно и сексуальное самоопределение», право легко заключать и легко расторгать «сексуальный союз» (он же «брачный союз»). В это же время появилась теория «стакана воды». Если коротко, то суть ее в том, что заняться сексом должно быть так же просто, как выпить стакан воды. Сейчас трудно в это поверить, но двигали эту теорию в массы исключительно женщины. В столицах радикальное раскрепощение шло с такой скоростью, что, узнай об этом американские хиппи 60-х, они бы, наверное, повесились от комплекса неполноценности. Но и провинция не отставала. В Рязанской губернии власти издали декрет «О национализации женщин», в Тамбовской — «О распределении женщин», в Вологде на законодательном уровне требовали: «Каждая комсомолка, рабфаковка или другая учащаяся, которой поступило предложение от комсомольца или рабфаковца вступить в половые отношения, должна его выполнить. Иначе она не заслуживает звания пролетарской студентки». Преподаватель московского университета, демограф пылкий коммунист Григорий Абрамович в 1923 году в своей брошюре «Сексуальная революция в Советском Союзе» писал: «Задачей сексуальной педагогики в СССР является воспитание здоровых людей, граждан будущего общества в полном согласии между естественными влечениями и великими социальными задачами, ожидающими их… Пролетарская коммуна с ее свободой отношений должна помочь им в этом». В школы спускались директивы о введении секспросвета начиная с 12–13 лет, курсы и лекции из серии «Раскрепостись или умри» проходили на каждом углу, в Петрограде проходили шествия лесбиянок, адепты движения «Долой стыд» маршировали по центральным улицам в чем мать родила, танцы нагишом устраивались на каждой вечеринке, пары сходились и расходились по пять раз на неделю, семьи никак не регистрировались, стали появляться союзы «две женщины + один мужчина», «двое мужчин + одна женщина», «двое на двое», «трос на трое» и т. д. Вы думали, что «шведскую семью» изобрели шведы? Нет! Ее придумали комсомольцы!
Комсомольские коммуны представляли собой семьи из 10–12 человек обоих полов. Они вели совместное хозяйство и перекрестную половую жизнь. Секс стал доступнее самогона! Любые сексуальные революции заканчиваются примерно одинаково — всплеском венерических заболеваний, массовыми беременностями среди несовершеннолетних, ростом количества брошенных и внебрачных детей и, как следствие, переосмыслением отношения к «свободной любви» и возвратом к традиционному пониманию морали.
В конце 20-х годов наступило тяжелое похмелье. Беспризорные дети, тотальная распущенность, массовые аборты (в том числе и с летальным исходом) и всеобщая усталость от бардака привели к тому, что общественное мнение стало склоняться к тому, что «семья — ячейка общества», а основа порядка — моногамность. Ленин, который вообще-то двумя руками поддерживал сексуальную революцию, уже умер, поэтому возразить не мог, и на партийных и комсомольских собраниях все чаще стали приводить цитату из беседы Ленина с Кларой Цеткин: «Хотя я меньше всего аскет, но мне так называемая «новая половая жизнь» молодежи — а часто и взрослых — довольно часто кажется буржуазной, кажется разновидностью буржуазного дома терпимости». Революция закончилась. Декрет «Об отмене брака» был отменен, секспросвет для подростков закрыт, аборты запрещены, мужеложество признано преступлением.
Танцы с раздеванием? Ну что вы, это же отрыжка буржуазной культуры, эксплуатация женщины! Ни-ззз-яяя! Женщина, которая во время телемоста в конце 80-х сказала, что в СССР секса нет, разумеется, ничего плохого не имела в виду. Просто у наших мам и бабушек отношения с любимыми мужчинами назывались любовью, а секс — это что-то в лучшем случае про проституток. В сексуальной сфере женщины Советского Союза были весьма целомудренны, а мужчины — неприхотливы. Даже о сексе с включенной лампочкой большинство из них не мечтало, а что уж говорить о соблазнительных танцах. В деревнях в ходу были матерные частушки и танцы-топотушки, но о том, чтобы оголяться и речи не шло. В советское время стриптиз был для нашего соотечественника «запретным плодом» — все о нем слышали, но никто не пробовал. Увидели всего один раз, в 1968 году в фильме «Бриллиантовая рука», после чего Светлана Светличная стала культовой актрисой.
В Москве открылся новый эротический цирк! Чего только не кладет дрессировщик в пасть бедному льву!
Но пришли девяностые с их сексуальной свободой на грани фола. Первые видеомагнитофоны, журнальчики с картинками для скучающих одиноких мужчин, ночные клубы и, конечно, стриптиз. В смутные голодные времена женщины раздеваются с особой легкостью.
Первым распахнул свои двери для посетителей стриптиз-бар «Белый медведь». Это случилось в 1995 году, а к 2000 уже все основные игроки были на своих местах: «Распутин», Chou-Chou, «911», «Красная шапочка» и т. д. Сначала это было модно и круто. Сейчас, спустя почти 20 лет, это давно уже не модно, совершенно не круто, но по-прежнему выгодно. Просто бизнес.
Открыть стриптиз-клуб почти втрое дешевле, чем кафе или ресторан той же площади, а рентабельность может достигать 80 % годовых (для сравнения: рентабельность ресторана в среднем 20–25 %). Удивлять гостей стильным интерьером и изысканной кухней стриптиз-клубу нет никакой нужды — не за этим они сюда приходят. По большому счету, доход клуба зависит в основном от девушек — чем они привлекательнее и общительнее, тем лучше идет бизнес. А в девушек, как известно, вкладываться не надо — их, красивых, общительных, милых и не слишком избирательных в выборе способа заработка, на наших просторах полно. В период становления этой индустрии новый клуб мог окупиться за полгода, сейчас, в условиях конкуренции, вложения отбиваются за полтора-два года, что тоже совсем не плохо. Поэтому стриптиз-клубы продолжают расти как грибы после дождя. Крупнейший российский сетевой проект — томская сеть «Зажигалка» включает в себя 23 клуба и ежегодно открывает новые заведения. В столичных сетях клубов намного меньше, но они тоже прекрасно себя чувствуют: «911» (два клуба в Москве и один в Екатеринбурге), «Шпилька» (четыре клуба в Москве). Всего в одной только Москве около сотни клубов, баров и массажных салонов с женским стриптизом. Мужской стриптиз представлен всего четырьмя клубами, но есть еще сотни фрилансеров, которые готовы украсить своим присутствием девичники, корпоративы и прочие женские праздники или одинокие вечера платежеспособных дам. Никакой кризис и падение ВВП не способны обрушить эту индустрию, ведь источник ее дохода — основной инстинкт.
В российских стрип-клубах эстетическая составляющая стриптиза, на которой зарабатывают, например, известные парижские заведения, мало востребована. Все клубы, которые пытались делать серьезные шоу с дорогими костюмами, профессиональной сценой, звуком, светом, очень быстро поняли, что это никому не нужно, и отказались от этой дорогостоящей, но бессмысленной затеи. Плата за вход не отбивает даже аренду. Основные поступления клубу (порядка 80 %) приносят дополнительные услуги: crazy-меню, приватные танцы, увольнения и консумация. Но, чтобы обойти конкурентов, даже этого мало, и клубам приходится придумывать что-то новое. Номера с почасовой оплатой догадались сделать все — для этого большого ума не надо. «Белый медведь» предложил стриптиз онлайн и по телефону, «Распутин» — спа и бани, «911» — голых официанток и два бесплатных приват-танца в течение ночи, Show Girls — стриптиз под душем и т. д.
— Я вас вынужден огорчить, ваша дочь вчера в клубе напилась!
— Врешь! Она вчера в рот ничего не брала!
— Эээ… кажется, я огорчу вас дважды…
Консумация — это когда гость клуба заказывает девушке выпить/закусить, а она не только ест и закусывает, но еще и имеет с этого процент. Понятно, что девушки не есть и не пить в клуб приходят, они приходят зарабатывать, поэтому обычно заказывают все только самое дорогое. Чтобы в таком режиме не спиться, те девушки, что поумнее, заранее договариваются с барменом и им под видом дорогих коктейлей приносят обычный сок.
Лэпдэнс — эротический танец, который исполняется непосредственно на мужчине, точнее на коленях у сидящего мужчины (в переводе с английского «lap — «колено»), прямо в основном зале (чем принципиально отличается от привата). Собственно танца здесь немного, зато много физического контакта — в этом, собственно, и фишка. Что позволительно делать мужчине в то время, когда на нем танцуют, решается администрацией каждого конкретного клуба. В одних заведениях трогать девушку запрещено (и тогда охрана следит за соблюдением клиентами правил приличия), в других трогать можно, но не сильно, в третьих можно все (это уже заведения самого низкого пошиба).
Приватные танцы. Для приватных танцев клиент и стриптизерша уединяются в отдельной комнате. Смысл привата в том, что: а) девушка раздевается полностью, чего в общем зале, как правило, не допускается; б) имеет место физический контакт, насколько плотный — как договорятся, но обнимашки и прикосновения — обязательная часть программы.
Crazy-меню — это ассортимент опций, которые клиент стрип-клуба может себе позволить. Здесь каждый клуб самовыражается, как умеет и насколько хватает фантазии. Классические опции crazy-меню, которые есть практически в каждом заведении: Приват-танец официантки, хостес или менеджера клуба (стоит дороже, чем приват стриптизерши).
• Лесбийский танец или просто оргия (количество участниц не ограничено), танец-мастурбация или танец с резиновым членом (пип-шоу).
• Антре танцовщиц или официанток (это такой цирковой парад-алле, когда на сцену выходят все, в некоторых клубах — топлес, в других — полностью обнаженными).
• Романтический вечер/посиделки с танцовщицей (официанткой, барменом, хостес, менеджером и т. д.). Имеется в виду, что девушка сядет к клиенту за столик и будет с ним общаться, цена, как правило, устанавливается за полчаса, но, если что, всегда можно продлить.
• Раздеть: весь клуб, какую-то конкретную танцовщицу, официантку, хостес или менеджера.
• Танец с обнаженной танцовщицей (или официанткой, хостес и т. д.), придерживая ее за попку/за грудь.
• Обслуживание официанткой топлес/голой.
• Поцеловать/потрогать грудь/попу/ножку.