Царь, горько вздохнув, произнес:
Однажды, когда в соборной мечети Дамаска пришлось мне молиться у изголовья гробницы пророка Яхьи, случайно пришел туда для поклонения один из арабских царей, известный несправедливостью своей. Он совершил намаз и стал просить Бога удовлетворить его просьбы.
Затем он обратился ко мне со словами:
— По свойственному дервишам великодушию и близости их помыслов к Богу, напутствуй меня своей молитвой, ибо я страшусь некоего сильного врага.
— Будь милосерд к бедным подданным, — сказал я, — и тогда сильный враг, если даже он силы утроит, тебя никак не обеспокоит!
В Багдаде появился один дервиш, молитвы которого хорошо доходили до Господа. Сообщили об этом Хадджаджу. Тот вызвал дервиша к себе и попросил:
— Подай мне твое благословение!
— Господи, на него взор устреми и душу у него отними! — молвил дервиш.
— Ради бога, объясни, что это за молитва?! — воскликнул Хадджадж.
Дервиш ответил:
— Это благая молитва и для тебя и для всех мусульман.
Один несправедливый царь спросил как-то раз у одного праведного мужа:
— Какая из дневных молитв лучше всех?
Тот отвечал:
— Лучше всего тебе спать во время полуденной молитвы, чтобы твой гнев людей не постиг хоть в этот короткий миг.
РАССКАЗ 13
Я слышал, как некий царь всю ночь до утра кутил, а кончая пьянствовать, произнес:
Какой-то дервиш, спавший в холод нагишом на улице, воскликнул:
Царю понравились эти слова, и он решил бросить из окна на улицу кошелек с тысячей динаров. Он крикнул:
— Эй, дервиш, держи полу!
Дервиш молвил:
— Откуда я возьму полу, если у меня нет одежды?
Царь проникся еще большей жалостью к нищете дервиша, он к кошельку еще и платье добавил; слуга этот подарок дервишу доставил.
Скоро дервиш все эти деньги прокутил и опять своим посещением царя отяготил.
Доложили о дервише, а царю как раз было не до него. Царь рассердился и хмуро взглянул на дервиша. Имея в виду именно такие случаи, и говорят люди проницательные и мудрые, что нужно избегать гнева царей, ибо их высокие помыслы преимущественно обращены на важные государственные дела, и они не переносят толчеи простого люда.
Царь приказал:
— Пусть убирается этот дерзкий мот, который за такое короткое время прожил столько добра от моих щедрот. Ведь средства государственной казны — хлеб бедняков, а не пища для братьев сатаны.
Один из вазиров — советников царя — заметил по этому поводу следующее:
— Владыка, по-моему, для таких людей будет хорошо установить выдачу определенных средств к жизни через определенные промежутки времени; чтобы они не могли промотать эти средства сразу; а если ты хочешь наказать его и не пускать к себе, то я должен тебе сказать: если человек с высокими помыслами кого-либо своей милостью обнадежит, то лишать надежды и огорчать, его он уже не может.
Некий падишах нерадив был в государственных делах, а войско держал в нищете. Естественно, что, когда против него выступил сильный враг, все его воины обратились в бегство.
Один из ратников, отказавшихся от службы царю, был мой друг. Я его порицал, говоря:
— Низкий, неблагодарный и нечестивый негодяй — тот, кто при малейшей перемене счастья отворачивается от своего господина и свертывает ковер благодарности за его долголетние милости.
Он ответил:
— Ты должен великодушно простить меня — на моего коня перед тем сражением не досталось ячменя. Седло же я заложил. Если царь жалеет денег для воина, то невозможно жертвовать ради него жизнью.
Некоему вазиру дали отставку. Он стал дервишем. На него оказало благотворное влияние общение с дервишами, и он достиг состояния душевной сосредоточенности. Тогда царь снова стал проявлять к нему внимание и предложил опять поступить к нему на службу. Но вазир отказался со словами:
— Отставка лучше, чем служба.
Государь возразил:
— Нам настоятельно необходим муж, тебе подобный, к государственным делам способный.
— Признак достойного ученого, — сказал бывший вазир, — заключается в том, чтобы не предаваться таким занятиям.
Раз у рыси спросили:
— Почему ты избрала общество льва?
— Потому, — ответила рысь, — что я питаюсь остатками его добычи, костями съеденной им дичи, и могу жить спокойно до старости, не боясь злобы врагов, под покровительством его ярости.
Тогда ей задали еще один вопрос:
— Если ты ходишь под сенью его покровительства и благодарна ему за его благодеяния, то почему