— Пожалуй, вы правы. Именно поэтому любой репортаж о «преодолевших» превращается сегодня в крайне дорогостоящий товар. Насколько я понимаю, Андрей, вы не видите ничего ужасного в моём предложении, и можно считать, что вы уже почти согласились?
— А вот этого я не говорил!
— Расслабьтесь, господин Рубин, — Вероника засмеялась, — мы же только начали разговор.
Она открыла свой «Кёнджу», но наполнять бокал не спешила, разглядывая, как жидкость внутри бутылки постепенно меняет свой свет, превращаясь из зеленой в оранжевую.
— Двести тысяч. Трансфером в любой банк мира. Или квазичеками с коэффицентом один-три на любое количество счетов. И это — за пять дней работы! Что же вы молчите? Вам — мало?
— Видите ли, Вероника… Возможно, я не произвожу нужного впечатления, но, увы, при моих расходах двести тысяч рублей это сумма, которой хватит максимум на три месяца, а поездка, как я понимаю…
— Двести. Тысяч. Фунтов. Настоящих, британских, вечно дорогих и вечно стабильных. Аванс — половина.
— Фунтов? — Андрей слегка растерялся. Машинально достав сигарету, он некоторое время вертел её в пальцах, прежде чем закурить. — Конечно, такая поправочка в корне меняет дело… Но даже в этом случае мне нужно знать все подробности, прежде чем я соглашусь. И кстати, ещё не факт, что я соглашусь, ведь просто так шестизначные суммы никому не платят. Наверняка, кроме сложностей общего характера, существует ещё немало «подводных камней»?
— В деле есть только два действительно сложных момента.
Первый. Вы поедете с чужим паспортом. Он, конечно же, будет самый настоящий, со всеми необходимыми элементами защиты, и внесенный во все регистрационные базы…
— Тем не менее, это незаконное пересечение государственной границы. В случае чего — реальный срок. А второй момент?
— Репортаж придется делать «биоксом». Иначе — никак.
— «Биоксом»? — он изобразил изумление. — Но, Вероника, с чего вы взяли, что у меня вообще есть «биокс»? Паспорт — это одно, а всякие там международные конвенции — это извините… Упрячут так, что мало не покажется. Поэтому в таких делах я — законопослушный гражданин. Увы, почти всегда.
— Послушайте, Андрей. Вы, видимо, чего-то не понимаете. Сейчас я действую не от имени своего журнала; я предлагаю вам частную сделку. У меня есть серьезный заказчик на этот репортаж, он гарантирует конфиденциальность и предоплату. Если в редакции пронюхают про такие дела, то федеральная тюрьма покажется мне раем, а вы тут про какие-то конвенции…
К тому же, — она усмехнулась, — Бергман вряд ли бы бросил прибыльный бизнес из-за проблем с налоговой. При обыске в «Ю-Би-Форс» нашли контейнер с матричным биоволокном, так что…
— Когда у Саши начались проблемы, я уже не работал в агентстве.
— И тем не менее…
— Ну, хорошо, допустим. Я повторяю, допустим, у меня есть микрокамера «биокс». Но при посадке в самолет «заряженный» имплантант элементарно засекут таможенным мультидетектором.
— Не засекут. У вас будет паспорт МИДа, а значит — и «зеленый коридор».
— А обратно?
— Вы сбросите весь отснятый материал в интернет, на номерной «сейф-сервер», который я заранее арендую, затем избавитесь от «нити» и спокойно полетите обратно с пустым контейнером.
— У вас всё так просто. А вы не думаете, что «преодолевшие» тоже могут использовать детекторы? Особенно, когда к ним прибывают новички.
— Нет, не думаю.
— Что ж. Тогда расскажите подробно. Я почти ваш.
— Сначала вы покажете мне «биокс». Прямо сейчас. — Вероника вынула что-то из сумочки, затем резко встала с кресла и, шагнув к Андрею, опустилась перед ним на колени, так, что её лицо оказалось почти вплотную к его лицу. — Первыми карты открывают джентльмены.
— О’кей. Надеюсь, вы — не из парламентской комиссии КБО…
Андрей понял руку, несколько секунд шутливо покрутил в воздухе указательным пальцем, а затем резко прижал кончик пальца к крошечному родимому пятну возле левого глаза.
— Здесь.
Конти наклонилась ещё ближе, и он почувствовал её запах: арома-код «L’antre», смешанный с благовониями, которыми натирают гладиаторов «Колизея», а также те едва уловимые флюиды «джет-сет леди», образ которой она, несомненно, олицетворяла.
— Да, я вижу его, — Вероника пристально вглядывалась в родимое пятно через крошечный полимерный увеличитель. — Он — настоящий?
— Самый что ни на есть. Лаборатория Лебедева.
— Кто устанавливал?
— Они же.
— Тебе было больно? — она понизила голос и посмотрела ему в глаза.
— Очень, — так же шепотом ответил он и улыбнулся. — Но оно того стоило.
— Ну что ж, господин Рубин, — Вероника поднялась и сделала несколько шагов вдоль края бассейна, разминая затекшие ноги. — А теперь перейдем непосредственно к нашей истории.
Вопреки существующему мнению, что «преодолевшие» — все, как один, мультимиллиардеры, утопающие в роскоши и имеющие сотни жен, можно смело утверждать, что всё это — просто выдумки нашего брата-журналиста.
Разумеется, люди «Суперадо» успешны и состоятельны, но таковыми они становятся зачастую лишь после того, как вступают в Общество, а критерием их отбора служат совсем иные качества, нежели тривиальное богатство.
— Вы говорите так, будто сами входите в их число.
— Пока ещё нет, но скоро, надеюсь, войду. Вернее, вы войдете, — Конти вновь расположилась в кресле и неторопливо наполнила бокал пенящейся жидкостью. — Около полутора лет назад, на одном из интернет-форумов, посвященных оккультизму, я познакомилась с одним интересным человеком, который так же, как и я в ту пору, увлекался темами «сильной личности в двадцать первом веке», «войной одного против всех» и прочим псевдофилософским экстримом.
Пикантность ситуации придавало то, что я зарегистрировалась под мужским именем и общалась исключительно от лица некоего выдуманного мною персонажа, что, впрочем, довольно распространенное сегодня явление, и никого этим особо не удивишь.
Наши почти ежедневные беседы вскоре переросли в дружбу, но так как мой собеседник проживал далеко за океаном, а именно в США, то ни о каких встречах «за бутылочкой пива» не могло быть и речи.
— А виртуальное «пивко»? Он что, ни разу не предложил вам пообщаться через вэб-камеру или по скайпфону?
— В том и дело, что нет. Сначала меня это даже немного напрягало, но Антон — так его звали — объяснил, что страдает лишним весом, и не хотел бы, чтобы его внешность как-то накладывала отпечаток на наши, в общем-то, совершенно дружеские отношения. Беседы же по IP-мобайл всегда протекали строго через звуковой фильтр моего слайдера.