- Даже если вдруг... Это будет ненадолго.
- Да-да, на пару месяцев. Или лет... - ледяным голосом проговорил Олег.
Впервые я выключила себя почти на два года, и возвращаться тогда не собиралась. И я до сих пор была почти уверена, что вернулась не сама, что меня из той ямы выдернули.
- Сейчас всё по-другому, - сказала я.
- Да. По-другому, - согласился Олег. - Сейчас с тобой иногда удаётся договориться.
- Ну... - сказать мне было нечего. - Прости меня, пожалуйста.
Его губы прижались к моему затылку. И я почувствовала, как отступает озноб и успокаивается голова.
- Как ты себя чувствуешь? - тихо спросил Олег.
- Лучше. Правда. Можно, я всё-таки усну?
- Хорошо, попробуем, - согласился он со вздохом и осторожно вылез, стараясь не сильно меня беспокоить. - Тут лежи. Я покручусь по дому и присмотрю за тобой.
Он погасил торшер в углу и вышел в коридор. Мой верный друг, заботливый, терпеливый и надёжный. Столько раз он помогал, отводил беду, поддерживал или просто был рядом. А я не чувствовала к нему ничего, кроме благодарности. Он это знал и смирился.
Я уже поправила подушку и плед, улеглась и закрыла глаза, как хлопнула входная дверь.
- Привет, пап, - послышался из коридора Леркин голос.
- Ты какого чёрта телефон не включаешь? - рявкнул Олег вместо ответного приветствия.
- Я три минуты назад прошёл через дверь. Сейчас возьму кое-что и уйду обратно. И зачем в таком случае включать телефон?
- Затем, что до тебя невозможно достучаться! Никогда! А если что случится?
- Если что случится, я найду способ сообщить.
- Это я, я не найду способа сообщить! С мамой сегодня плохо было, но ты ж в мир иной отошёл! Занятой же человек, тебе разве до этого?!
Я встала с дивана и побрела в прихожую.
- Олег, не пугай его. Всё же в порядке.
- Привет, мам, - осторожно проговорил Лерка, пристально вглядываясь в меня.
Кажется, за те несколько недель, что мы не виделись, он ещё вырос. Высокий, плечистый, с нечёсаной нестриженой гривой темно-каштановых кудрей. Юная синеглазая копия своего отца. И против этого никакой блок не поставишь.
- Здравствуй, Лера.
Раздражённая гримаса мелькнула на его губах. Он ненавидел своё детское имя, считая его девчоночьим. Совершенно, кстати, справедливо. И я бы ненавидела.
- Мам, я ненадолго, - буркнул он.
- Неужели и чайку не попьёшь? - процедил Олег, и, скрестив руки на груди, прислонился к стене.
- А можно сделать так, чтобы я однажды заглянул домой - а тут никаких упрёков? - ответил Лерка довольно спокойно.
- Это вряд ли, - отрезал Олег. - Я бы рад, но извини.
- Ну, тогда как хотите, - пожал плечами Лерка.
Он подошёл к большому шкафу в прихожей, присел на корточки, открыл отделение для обуви и стал перебирать свои старые берцы. Мы с Олегом молча смотрели на него несколько долгих минут. Лерка старательно делал вид, что это его совсем не раздражает.
- Валериан, смени запись в автоответчике, - нарушил молчание Олег.
- Зачем? - уточнил Лерка, не оборачиваясь.
- Просто смени. Пожалуйста.
- Но зачем?
- Маме не нравится.
- Да почему?! - он всё-таки обернулся.
- Неважно. Просто смени, тебе трудно, что ли?
- Олег, отстань от него, - я попробовала остановить их, пока дело не зашло туда, куда оно обычно заходило в таких случаях.
- Нет, мне не трудно, - отозвался Лерка. - Просто интересно, к чему только можно прицепиться, когда больше не к чему.
- Больше не к чему, говоришь? - усмехнулся Олег. - Ну, поехали по пунктам. Во-первых, у тебя уже почти год просрочен паспорт.
- Да? - удивился Лерка. - И что? Зачем он мне нужен?
- Ну, здесь как бы твой родной мир, вообще-то. Надо бы уважительнее относиться к его порядкам.
Судя по гримасе сына, порядки родного мира волновали его в последнюю очередь.
- Во-вторых, ты ездишь на байке без прав.