"Как у легионеров!" - подумал Анатолий.
Утреннее солнце играло на полированных металлических частях, превращая охоту на людей в весёлый праздник. Да она, собственно, таковым для стражиков и являлась.
Поодаль от деревьев стояли телеги на высоких колёсах с деревянными спицами.
При виде их Анатолий почувствовал разочарование: ему хотелось, чтобы экипажи были оснащены хотя бы бензиновыми двигателями. Это указывало бы хоть на какую-то развитость цивилизации. Пусть развитие и не дошло до уровня запретов на подобную охоту на людей.
Но приходилось довольствоваться тем, что имеется. Тем более что древнеримское облачение слабо сочеталось бы пусть и с примитивными автомобилями.
Тягловых животных поблизости не наблюдалось - должно быть, их распрягли и отогнали пастись куда-то подальше, дабы они ржанием своим и иными издаваемыми звуками не предупреждали скрывающихся в лесу, что готовится облава.
У одной из телег, на которой высилось несколько деревянных бочек и нечто похожее на двуручную пожарную помпу, находилась группа аборигенов, увязанная одной верёвкой. В таких же точно хитонах, какой красовался и на Аш-шнаре.
Анатолию показалось, что в одном из пленников он того и узнал. Но утверждать наверняка не мог: на таком расстоянии угадать лицо человека - а тем более не-человека - которого видел очень недолго, и притом в полутьме, практически невозможно. Откровенно говоря, все туземцы казались Анатолию на одно лицо, включая стражиков.
Среди солдат выделялся один - ростом и высокой каской. Судя по всему, местный офицер. Он постоянно размахивал руками и отдавал команды. Но Анатолий не мог ничего услышать: мешало расстояние и ветер, дующий вдоль кромки леса и сдувающий слова на сторону.
Зато действия солдат виделись прекрасно.
Вот двое забрались на "пожарную повозку", как окрестил её Анатолий, взялись за ручки помпы. Третий опустил конец шланга в одну из бочек. Четвёртый взял второй шланг, также присоединённый к помпе, и застыл в ожидании.
Ещё двое отматывали из группы одного пленника.
"Мыть собираются, что ли? - недоумевал Анатолий. - Проводить санобработку, дезинфекцию? Дескать, набрались в лесу насекомых, обовшивели. Вредителей надо уничтожить, чтобы не тащить домой и не размножать. А заодно и помоют пленников. Маловероятно, чтобы те мылись в лесу. Хотя, роса...
А может, это какой-то ритуал, сакральное действие? Чисто символическое, вроде крещения у христиан. Может, Аш-шнар не всё рассказал? Что, если они - какие-нибудь религиозные сектанты? Вот их и ловят по лесам..."
Двое солдат между тем отмотали пленника, подвели к солдату со шлангом, заставили опуститься на колени - ловко подрубив сзади.
И при всём при том продолжали держать пленника за руки. Копья свои они воткнули в землю, остриями кверху. Но острия других копий, в руках прочих солдат, оставались направленными на группу увязанных.
"Примитивное общество, примитивная цивилизация, - подумал Анатолий. - Ох, и вляпался же я! Одна надежда: наши скоро хватятся и начнут меня искать..."
Дальше началось странное: солдат со шлангом... погрузил блестящий наконечник в отверстие на голове коленопреклонённого пленника и замер. Офицер взмахнул рукой, и солдаты на пожарном насосе принялись мерно качать руками вверх-вниз.
"Промывают мозги? - мелькнула в голове Анатолия нелепая мысль. - Чтобы вымыть мысли о бегстве?"
Но на промывку действие не походило: вода не хлестала из шланга и, соответственно, не выливалась из головы несчастного.
И зачем промывать мозги на природе? Не логичней ли осуществить это дома, в стационарных условиях, а не тащить тяжёлые бочки с водой... или чем их промывают? Дезинфицирующей жидкостью?
Да и вообще: промывку мозгов следует осуществлять до проступка, чтобы предотвратить его, а не после.
Следовательно...
И тут стражик на телеге перебросил второй конец шланга из одной бочки в другую, с него сорвалась и упала тяжёлая капля. И до Анатолия дошло. Ясно и отчётливо.
И его словно окатили ледяной водой из такой же бочки.
Мозги не промывают. Их высасывают...
Холодок жути пробежал у Анатолия по спине. Так вот какая здесь цивилизация! Зачем же они это делают?
А события продолжали развиваться. Солдаты - но теперь Анатолию всё больше хотелось называть их стражиками: солдаты так поступать не должны! - державшие руки пленника, отпустили его и направились за следующим.
Человек, стоящий на коленях, вдруг шатнулся вперёд и упал. Лицом вперёд, лишь в самый последний момент успев выставить перед собой руки. Но земли, похоже, успел коснуться, головой.
И, не вставая во весь рост, пополз на четвереньках. С наклонённой вперёд головой, параллельной земле, чего Анатолий пока ни разу не видел.
Он полз прямо на Анатолия, стараясь как можно скорее уползти от мучителей. Куда угодно, лишь бы подальше.
Его никто не преследовал.
Солнце светило почти в глаза Анатолию, но совсем не поэтому ему показалось, что внутри головы инопланетянина - чёрная пустота.
Туземец прополз мимо человека, едва не задев плечом, ничего не видя и не слыша. Изо рта тоненькой струйкой текла слюна.
Стражики подвели к "пожарной телеге" следующего.
"Что же делать? - лихорадочно размышлял Анатолий. - Попытаться освободить? И пасть в неравной битве? Какие-никакие, а они профессионалы, драться умеют. Во всяком случае, должны уметь: только этим и занимаются. А я..."
Сознание Анатолия словно раздвоилось, и на каждое предложение мгновенно возникал контраргумент.
"Ждать? Чего? В лесу вся жизнь такая - от облавы до облавы, как Аш-шнар говорил. Выйти и сдаться самому? Понадеяться, что не тронут? Ну да! Если бы они знали о межгалактической конвенции... А то просверлят дырку в черепе и высосут мозг. Если сверла не видно, то не значит, что его нет. Оно может лежать на телеге. Здоровенный такой коловорот с перовым сверлом..."
Анатолий попытался взять себя в руки и посмотреть на случившееся - и предполагаемое - более здраво. Оценить, так сказать, холодным рассудком.
Ведь что произойдёт, если удастся вдруг совершить невероятное и освободить пленников? Продолжится прежнее их прозябание в лесу. И его вместе с ними. Питание подножным кормом, любезный обмен орехами... До следующей, более многочисленной и лучше вооружённой, облавы.
Нет, жизнь Робин Гуда Анатолия не прельщала. Эта романтика хороша для помешанных на ролевых играх. И то неизвестно, согласились бы они действовать в подобных условиях. Одно дело - попрыгать с мечом в воскресенье, и совсем другое - жить неизвестно сколько времени, неизвестно на что надеясь.
А как дать о себе знать? Вдруг аварийная сигнализация не сработала? Очень уж корабельный мозг вёл себя странно. А тестирование провести не удалось: не оставалось времени. Вспышка, падение, взрыв - вот что запомнилось. Или вспышка, взрыв, падение. Как-то так. Но вспышка перед глазами была обязательно.
Придётся искать другие пути. Может, дождаться, пока стражики уедут, и пойти по следам. Одинокий путник, просящий ночлега... Не так подозрительно, как выходящий из леса в разгар облавы.
Рассуждая подобным образом, Анатолий старался держать в поле зрения всё движущееся, специально не концентрируясь ни на чём конкретном - так называемое "рассеянное внимание". Поэтому видел и суетящихся солдат у обмотанных канатом пленников, и утирающих капли пота "качальщиков", и высасываемых у "пожарного насоса". И ползущего в его сторону очередного туземца, отверстие на голове которого зияло пушечным жерлом. А глаза, которые он на мгновение остановил на Анатолии, смотрели безумно-безумно. И из полураскрытого рта тоненькой струйкой также стекала слюна.