— Это ни о чем не говорит,— ответил Селби.— Убийца выпустил пулю в тело живого человека, и рана оказалась смертельной. Но против человека, стрелявшего в (труп, нет особого закона, Следовательно, Риббер может быть виновен в убийстве или только в нарушении городского закона о ношении оружия.
— Но не можете ли вы, Дуг, взять его по обвинению в попытке совершить убийство, потому что...
Селби отрицательно покачал головой:
— Для того чтобы была возможность совершить убийство или покушаться на убийство, должен существовать живой человек. А после того как человек убит, он становится трупом.
Сильвия недоверчиво взглянула на Селби.
— Как все запутано,— проговорила она.— Но послушайте, Дуг, в вашу пользу есть одно очко. Выстрел, который произвели через костюм, должен быть первым. Следовательно, смертельный выстрел был произведен, когда этот человек был одет.
Селби усмехнулся.
— Все это верно, а из какого пистолета стреляли? — спросил он.
— Ну... почему... а... А вы не можете судить об этом по размеру отверстия?
— Отверстия одного размера.
— Послушайте, Дуг, вы хотите сказать, что у вас есть доказательства, что этот Риббер стрелял в труп?
— Это зависит от некоторых обстоятельств. Но я собираю доказательства.
— Послушайте, Дуг, вы должны так же хорошо, кай и я, знать, что это работа Альфонса Карра. Он единственный, кто может придумать нечто подобное, единственный, кто достаточно хорошо знает законы и может помешать вам.
— Похоже на то,— согласился Селби,— хотя не надо распространяться об этом.
— Что вы собираетесь делать?
— Пусть Ларкин делает то, что хочет. А я выжду, немного и сам побеседую с Карром.
— А кто-нибудь еще знает об этих отпечатках?
— Шериф.
— Ну, с ним все в порядке. Вы сможете сохранить это в тайне от Ларкина еще на пару часов? Если «Блейд» узнает об этом, они выпустят экстренный номер. Для Ларкина это будет прекрасно...
— Нет необходимости говорить ему об этом в ближайшие два-три часа,— согласился Селби.
— Этого достаточно. Благодарю вас, Дуг. Я пошла.
Она улыбнулась и торопливо вышла. Дуг Селби долго вслушивался в затихающий звук ее шагов. Затем наступила тишина, после чего он услышал низкий голос и шум : приближающихся шагов двух человек.
Раздался осторожный стук в дверь, так обычно стучала Сильвия Мартин. Селби встал и открыл дверь.
На пороге стояла Сильвия с мужчиной лет. шестидесяти. У него были седые волосы и такие же белые брови.
— Добрый вечер, мистер Хендрикс,— приветствовал его Селби.— Почему вы не заходите?
— Я сказала ему, что все уже закрыто. Но потом подумала, что можно зайти к вам,—объяснила Сильвия.— Вы позвоните мне, если что-нибудь произойдет?
Он кивнул.
— Входите, мистер Хендрикс и присаживайтесь.
Абнер Хендрикс, отец миссис Артрим, медленно вошел в кабинет и опустился в кресло.
— Чем могу быть вам полезен? ;— спросил Селби.
— Я насчет своей дочери.
Селби кивнул.
— Я не знаю, что вам известно из истории нашей семьи,— начал Хендрикс.
— Не очень много,— ответил Селби.
— Рита,— продолжал Абнер Хендрикс,— одна из тех женщин, которые стремятся вести эту дикую современную жизнь. Она доставила много беспокойства своей матери и мне.
Селби внимательно слушал его, изредка кивая головой.
— Она вышла замуж, когда ей было двадцать два года. Мы не одобряли этот брак, но надеялись, что она немного угомонится. Но получилось наоборот. Она связалась с молодым типом из Голливуда. Он пил и играл.
— Она развелась? — спросил Селби.
— Да. Через два месяца после развода она вновь вышла замуж за Джеймса Артрима. Он был страстный игрок.
— Он попал в автомобильную катастрофу и погиб?
— Да. Его отец, Френк Артрим, управлял машиной. Насколько мне известно, Френк Артрим не смог справиться с машиной, а сын был сильно пьян. Машина перевернулась и загорелась. Отца отбросило в сторону, а [жеймс остался под машиной. Отец повредил спинной мозг, и с тех пор потерял память.
— Вы имеете в виду амнезию? — спросил Селби.
— Так говорят врачи. Он не. может вспомнить ничего, что было до катастрофы. Он даже не помнит своего имени, ничего не знает о себе.
— Это очень интересно, мистер Хендрикс,—сказал Селби,— и я знаю, что вы не пришли бы сюда, если бы не считали это важным, но будет лучше, если вы сначала скажете мне, что привело вас ко мне.