— Да, Поттер, я с удовольствием влил бы вам это зелье в глотку. Но, к сожалению, пока для вас возможен только такой способ.
Зельевар забрал термос со стола и вышел из комнаты. Книжный стеллаж повернулся на невидимой оси и со щелчком встал на место.
Слегка поерзав на спине, парень вновь ощутил в теле какое–то неудобство, но теперь быстро понял его природу:
«Затычка, твою мать!» — подумал Гарри и скверно выругался (опять–таки, мысленно).
* **
— Рик! Рик! Тебя, похоже, шеф вызывает на ковер! — голос в трубке был почти сочувственным.
Началось. Сержант полиции Ричардсон поднимался по лестнице на второй этаж в кабинет шефа. Ничего хорошего от этого вызова он не ожидал. Когда едешь по тревожному вызову, а потом не можешь толком ответить, что ты там делал и что ты там видел — дело дрянь. Только бы не выгнали. Устроиться на приличную работу в 46 лет трудно, а кредит за дом еще выплачивать и выплачивать.
— Разрешите, сэр? — Ричардсон замер на пороге.
— Заходите, сержант. Вот, знакомьтесь — инспектор Дрейк из графства, — натянуто произнес шеф. Было видно, что он сильно недоволен визитом инспектора, но деваться ему некуда.
— Он хочет задать Вам несколько вопросов, — продолжил шеф и, повернувшись к инспектору, сделал приглашающий жест, — прошу вас, сэр.
Инспектор — высокий породистый мужчина — с презрением покосился на дешевую недокуренную сигару местного начальника полиции, открыл папку с бумагами, извлек одинокий листок и показал его сержанту:
— Это ваш рапорт о выезде на проверку факта срабатывания сигнализации в морге клиники?
— Да, сэр, — почтительно ответил Ричардсон. Началось, точно началось.
— М–м–м… в этом рапорте вы указали, что при осмотре здания морга вы неожиданно потеряли сознание и предполагаете, что стали объектом нападения неизвестных лиц, которые воспользовались неизвестным оружием, вывели вас из строя и похитили из морга труп подростка. Все верно? — инспектор пристально смотрел в лицо сержанту.
— Так точно! Сэр, — отчеканил Ричардсон, делая каменное лицо.
На самом деле, ни черта он не помнил, кроме того, что перед тем, как задремать в дежурном помещении, смотрел по телевизору футбол. На следующий день после происшествия поступило сообщение из клиники о пропаже трупа из морга. Ричардсон понял, что у него под ногами горит земля, и заметался в поисках информации. Он быстро расспросил дежурившего на пульте полицейского и сторожа клиники. Одного задобрил бутылкой недешевого виски, а другого застращал неслабым тычком дубинки в живот.
В результате ему удалось состряпать рапорт, который начальство с ворчанием приняло, но в дело вмешалась полиция графства, и для него все снова повисло на волоске.
Начальник полиции молчал, раздумывая. Это происшествие не лезло ни в какие ворота.
Зачем красть труп, да еще нападать на полицейского? Труп подростка украли на органы? Бред! Для этого мрачного бизнеса достаточно эмигрантов–нелегалов из Азии и Африки. Кто–то заметает следы другого преступления? Чем черт не шутит, тем более что на следующий день должно было состояться вскрытие тела для судебной экспертизы. А теперь концы в воду. Ну, это мы еще посмотрим.
— Кхм! — прочистил горло инспектор, — похоже, все следы ведут к семье Дурслей. Они если и не исполнители, то, возможно, заказчики похищения тела своего племянника. Который умер, кстати, в их доме при весьма подозрительных обстоятельствах.
— И еще, — продолжил инспектор, — эта странная бутылка, которую обнаружили у покойного в руке, отправлена на экспертизу? Это была бы железная улика, особенно, если внутри найдут яд, а снаружи пальчики.
— Итак, что в итоге? — инспектор обращался уже непосредственно к начальнику полиции. — Назначьте по делу толкового следователя, дайте ему в помощь эээ… этого сержанта. Пусть носом землю роют. Пусть трясут Дурслей и все их связи. Оценят вероятность экономической подоплеки преступления. Оплата наемников — дело дорогостоящее. Хотя собственная задница, разумеется, дороже. В общем, действуйте энергично, для вас это дело чести!
Инспектор поднялся с кресла, начальник полиции тоже встал, а Ричардсон вытянулся у дверей по стойке смирно. Инспектор подошел к сержанту вплотную и сказал, слегка растягивая слова:
— Сержант, надеюсь, вам будет приятно надеть наручники на преступников, которые вас так крепко приложили?
— Так точно, сэр!
— Тогда желаю успеха! — инспектор вскинул голову и вышел из кабинета.
Все было бы неплохо, но сержант уловил в глазах инспектора с трудом скрываемые презрение и насмешку.
Дурслей арестовали через два дня. Вернона и Петунью отправили в камеру предварительного заключения в тюрьму графства, где они должны были ожидать суда присяжных. Дадли, как несовершеннолетний, попал в школу–интернат Святого Брутуса. Ошалевший от напастей толстяк ревел как белуга, но персонал интерната это трогало мало — жалостью к подопечным здесь не страдали.
Первые дни в интернате другие воспитанники присматривались к толстому и сильному на вид парню, но когда Дадли, оголодав, не удержался и стащил у соседа кулек с печеньем, судьба новичка была решена. В ту же ночь толстяка избили до потери сознания, а в рот ему напихали крошек печенья вперемешку с битым стеклом. Утром, приведя воспитанника в сознание, местная власть объяснила плюющемуся стеклом и кровавыми слюнями парню, как ему повезло, что «провиант» запихали в рот, а не в задницу.
Общественность Литтл — Уиннинга была глубоко возмущена зверским убийством несчастного Гарри Поттера. Мало кто сомневался, какой вердикт вынесут присяжные. Обыватели расходились лишь в оценке суровости наказания. Дурслям грозило от пятнадцати лет до пожизненного срока заключения в одной из самых мрачных тюрем Англии.
На расследовании всплыли дикие факты бесчеловечного отношения опекунов к подростку. От испуга много наболтал Дадли. Не поскупились на слезливые рассказы и соседи, которые, как оказалось, были не совсем слепыми и глухими.
Потом прошла утечка информации и за дело взялись репортеры. Снимки чулана с пауками под лестницей и рваных (рабочих) футболок и кроссовок Гарри не сходили с первых полос местных газет. Фотографировали даже вилы и лопаты, которыми Гарри разбрасывал навоз в саду у Дурслей.
Когда же представитель полиции по связям с общественностью сообщил, что на бутылке, которую подлые Дурсли подсунули несчастному ребенку, обнаружены отпечатки пальцев Вернона и Петуньи, а внутри нашлись остатки пепси–колы с цианистым калием, городок взорвался от возмущения.
Ну, конечно! Подлые Дурсли виновны в смерти ребенка! Вымести эту нечисть из города! Раскаленной метлой и поганым железом! Дустом их! Хлорофосом!
Короче.
Предприятие Дурсля разорилось за неделю и пошло с молотка. Дом с трудом отстояли у толпы поджигателей. Пришлось сгонять на помощь пожарным полицейских со всего графства.
Сад и цветник перед домом спасти не удалось. В глазах общественности это были символы рабского труда. Клумбы затоптали вместе с граблями и лопатами.
Тетушка Мардж, которая слишком долго раздумывала, куда смыться, схлопотала от своей же кухарки чугунной сковородкой по голове и приземлилась в больнице на неопределенный срок.
Бульдог Злыдень, поголодав денек, сдуру вылез на улицу и был насмерть загрызен собратьями, которых натравили жаждущие мести соседи.
* **
На совещании у начальника полиции городка Литтл — Уиннинга отчитывался следователь по делу умышленного убийства Гарри Джеймса Поттера.
— В настоящее время доказательная база по делу собрана, вещественные доказательства неоспоримо указывают на виновность четы Дурслей. К сожалению, обвиняемые не идут на сотрудничество со следствием и отказываются отвечать на вопросы, касающиеся похищения тела несчастного из морга. Возможно, боятся мести от уголовников после суда или рассчитывают на снисхождение присяжных, что крайне маловероятно.
— Ну, что? Хорошая работа, — снисходительно заметил инспектор из полиции графства, — передавайте дело в суд, и после вынесения приговора утихомирьте общественность. Мол, порок наказан, торжествует справедливость. Да, и направьте в администрацию графства предложение о переименовании Тисовой улицы в улицу «мученика Г. Д. Поттера». Думаю, это будет уместно.
— Кстати, а где сержант эээ… Ричардсон? — продолжил инспектор, слегка растягивая слова.