«А этим что нужно?» — удивился Артем и вдруг заметил, что старшие смотрят не на него, а на плывущий под потолком выкрашенный пузырь с желтым огоньком пламени под брюхом.
— Кланяйся! — толкнула его в бок Дашка и заканючила: — Ну еще одну минутку, Артик! Ну, пожалуйста!
В ее голосе было столько мольбы, что он тут же забыл о неожиданных посетителях и низко поклонился.
— Если в ближайшую неделю молния не зарядит дежурку, нам придется отапливать кварты жиром, — сказал Михалыч.
— Если молния не зарядит, я объявлю эвакуацию, — хмуро ответил староста Тюхтий, шаркая носками из тюленьей кожи из угла в угол. — Нам придется перебраться на материк и проситься к землякам на постой. Конец нашим знаниям, умениям, обычаям…
Артем обратил внимание, что сидящие на стульях отец и бригадир принялись в смущении мять шапки. Эвакуацию еще ни разу не объявляли, но ужасом двадцатикилометрового перехода по льду пугали не только маленьких детей. Взрослые исхода боялись куда больше.
— Забудем грамоту. Нам будет не до книг. Мы растворимся в дикости степных племен. А ведь у нас есть свой театр! Какая еще община может похвастаться театром? — Старик всплеснул руками и горестно покачал головой.
Отец негромко кашлянул.
— Мы как раз сверху, — сказал он. — Из театра. Мой сын придумал фокус с летающим пузырем.
Тюхтий тяжело посмотрел на него и с усмешкой спросил:
— Изготовлению нового арбалета ты предпочитаешь детские утренники?
Отец сжал губы, но глаз не опустил:
— Расчетная высота подъема пять сотен метров. Может не хватить. Электричество с каждым годом уходит все выше. Я ищу новые способы.
— Да, — Тюхтий перестал улыбаться. — Уходит выше. Для нас — бедствие, но для мира — возвращение природы в привычные рамки. Так что дни Хутора по-любому сочтены. Но в наших силах сделать этот счет длиннее.
— Поэтому мы и решили со Стрелком поднять манок выше, — напомнил о себе Михалыч. — Пузыри Артема могут взлететь очень высоко.
— «Очень высоко» — это сколько?
— Километр.
Тюхтий насупился:
— Вы отыскали не лучшее время для шуток, молодые люди. У меня две беременные на сносях и десяток младенцев. Отключены котел, генератор, прачечная и кухня. Со дня на день замерзнет канализация, а водопровод уже месяц как осушили, чтобы не расперло трубы. Может, все-таки поговорим о деле?
Отец кивнул в сторону Артема и сказал:
— Мы хотим попробовать привязать манок с лентой из фольги не к стреле, а к горячему пузырю. Если он и вправду поднимется выше, то туча разрядится и разогреет металл дежурки. Тогда мы сможем перебраться в теплые кварты, а эту башню переведем в дежурный режим…
— Ты мне еще расскажи, как главную шину нанизывать на позвонки косатки, — ворчливо заметил староста, — я после зарядки молниевод восстанавливал, когда ты у мамки еще только сиську искал, щенок…
И вдруг он повернулся к Артему:
— Я видел твои игрушки на представлениях, мальчик, но мне и в голову не приходило попытаться найти им практическое применение. Ты полагаешь, что теплым воздухом сможешь поднять манок с лентой?
— Нет, — с сожалением сказал Артем. — Теплым воздухом мы вряд ли что-то поднимем…
Тюхтий развел руками и, вопросительно подняв седые брови, посмотрел на отца. Папа возмутился:
— Почему сразу «нет»?! Если один пузырь поднимает свечку, то сто пузырей…
— Не поднимут ничего, — пожал плечами Артем. — Пока я нагрею сотый пузырь, в первом выгорит свеча и воздух остынет.
Отец вскочил:
— Ты же сказал, что можно! Именно пузырями!
Артем тоже поднялся. «Я говорил, что можно, — подумал он. — Но не говорил, что теплым воздухом. Обвязка пузырей тоже имеет вес. Нам никогда не прогреть связку так, чтобы ее общая подъемная сила превысила вес такелажа. А ведь кроме мороза наверху еще и ветер. Там не отсидишься за ширмой, прогревая пузырь…»
Не дождавшись ответа, отец, негодуя, взмахнул рукой, круто развернулся и пошел к выходу. Бригадир встал со стула.
— А вы, собственно, куда, молодые люди? — негромко спросил староста. — Совещание не закончено. И разрешения уходить я не давал.
Артему стало не по себе. Судя по всему, он крепко подвел отца. Мнение о сыне-неудачнике получило новое скандальное подтверждение.
И вдруг он обнаружил, что Тюхтий подошел вплотную и смотрит прямо в глаза. Казалось, он разглядывает, что делается у Артема в голове. «Он просто уставился мне в переносицу, — успокаивал себя Артем. — Но из-за близкого расстояния возникает эффект проницательного взора…»
— Что же там у тебя происходит? — задумчиво проговорил старец. — Искра есть, но бьет куда попало… Свидетели утверждают, мальчик, что ты обещал поднять манок с помощью плавательных пузырей. Люди лгут или тебя неправильно поняли?
— Можно! — с вызовом заявил Артем. — Но не теплым воздухом, а ветром.
— Ветром?
— Оболочку плавательных пузырей нужно приклеить к ребрам рыбы и растянуть в крыло. Десять таких крыльев, расположенных этажеркой, позволят поднять манок вместе с лентой на любую высоту. Главная сложность не в изготовлении, а в запуске. Нужно поймать ветер, поднять первое крыло, а потом подзапускать по лееру новые крылья…
— Клей будешь варить из костей и чешуи? — спросил Михалыч.
— Нет, из того же плавательного пузыря. Только белуги. Он крепче, — ответил Артем. — И не варить, а выдерживать в слабом растворе соли…
Староста, не мигая, смотрел на него:
— Сам придумал?
— Нет. В библиотеке нашел книгу про самоделки. Там был рисунок такой леталки. Она называется «воздушный змей».