Таким образом, в число подозреваемых попали водитель, все пассажиры и неизвестный «форточник». Кто же из них убийца? Орлов открыл блокнот-органайзер и написал на завтра: «Выяснить, кто же всё-таки убил Старобабина!» Потом подумал и написал то же самое на послезавтра и ещё на три дня вперёд.
— А не может быть такого, что контролёр был убит в другом троллейбусе, а затем уже подброшен в наш? — вновь задал сам себе вопрос Орлов. Подождав с минуту, сам себе ответил: — Не исключено.
Версий было слишком много. Какая же из них верная?
«Может, дать в газету объявление о явке с повинной? — невесело усмехнулся лейтенант. — Ну, и что-то вроде «вознаграждение гарантируется»…»
Михаил Петрович с тоской посмотрел на пыльные стопки журналов «Человек и закон» на подоконнике. Сколько раз они его выручали. Сколько версий и разгадок находил он на знакомых страницах! Но сегодня Орлов чувствовал, что журналы ему не помогут…
Следователь лёг на диван, стоявший в углу кабинета, и закрыл глаза. «Ну, думай, голова, шапку покупать будем, — подумал он. — Хорошо бы шапку, как у начальника ОблУВД, кепка из норки у него, по-моему, а в принципе можно и большую енотовую. Я такую на рынке видел. Стоп! Я отвлекаюсь… Мотив убийства, вот что важно. Желание сэкономить на билете? Навряд ли. Ревность? Возможно. Но убийство из ревности совершают, как правило, в момент прелюбодеяния. Значит, Старобабин в этот момент… Вряд ли. Хотя следственный эксперимент надо бы сделать...
Старобабин наверняка что-то знал. Что он знал? Номер троллейбуса. Маршрут. Сослуживцев. Вот именно! Сослуживцев… Какая странная фамилия. Кто он, этот Сослуживцев?..»
Незаметно Орлов заснул. Во сне ему явился Адольф Гитлер, но почему-то без усов. «Ты зачем усы сбрил, дурик?» — спросил его Михаил Петрович. Гитлер что-то гортанно крикнул и исчез. «Нет, это не Гитлер убил кондуктора, — решил Орлов, — Гитлера в троллейбусе не было».
— Следующий! — крикнул он во сне.
Следующим появился директор филармонии Калюжный в компании с начальником троллейбусного депо Сикуляром, изо рта у которого торчали сразу четыре сигареты. «Вот! Это уже кое-что. Пора просыпаться!»
Следователь резко вскочил с дивана и посмотрел на часы. Показания наручных часов говорили о том, что уже давно наступил полдень. Орлов подошёл к зеркалу и пригладил взъерошенные волосы.
— Зачем Калюжному убивать кондуктора?.. — спросил он у своего отражения. И сам же ответил: — Хрен его знает, товарищ лейтенант, надо на допросе спросить…
Михаил сел за стол и сделал ещё одну запись в органайзере: «Калюжному насчёт убийства».
«Ну что же, кое-куда мы продвинулись, — с удовлетворением подумал Михаил Петрович. — Что дальше? Попробуем подойти к убитому с другой стороны. Почему его жена убежала с замминистра? Что, Старобабин её не устраивал как мужчина? Надо бы поподробнее женщин из депо расспросить. Это может оказаться интересным».
То, что супруга убитого, Галина Старобабина, сбежала от мужа, не удивило Орлова. За свою 36-летнюю жизнь и он бегал, и от него бегали. Но чтобы в Москву… Слишком далеко. Не вязалось это как-то с образом убитого — незлобивого добряка и хохотуна с полным шкафом женских трусов.
Михаил Петрович решил позвонить в Москву своему другу Грише Гилевичу, с которым они когда-то вместе начинали в патрульно-постовой службе.
— Гриша, дорогой, здравствуй! — закричал следователь в трубку. — Орлов, Орлов тебя беспокоит, помнишь ещё? Ну да, Мишка-шибздик, точно, угадал! Слушай, Гришаня, у нас тут такое дело, жена контролёра троллейбусного в Москву сбежала с каким-то замминистра вашим, московским… Да! А его потом замочили средь бела дня!.. Нет! Не министра вашего, а нашего кондуктора!.. Да! Будь добр, кинь мне на факс списочек ваших замминистров вместе с жёнами и любовницами… Да! Бумаги хватит, не боись! Ну, пока!..
Орлов положил трубку. Буквально через минуту аппарат ожил и из него полезла бумага с именами, фамилиями и семизначными номерами телефонов.
Часов в шесть вечера аппарат смолк, израсходовав к тому времени весь запас термобумаги. Список составил 5675 человек, включая 65 замминистров и примерно столько же жён.
«Да, работа завтра предстоит нелёгкая», — подумал Михаил Петрович, с тоской глядя на гору бумаги.
По дороге домой Орлов забежал в гастроном купить себе что-нибудь на ужин. Неожиданно внимание его привлекла продавщица, огромным ножом отрезавшая куски ветчины, колбасы, сыра, буженины, срезающая верёвочки с колбасных палок, снова и снова кромсавшая продукты широким, остро отточенным ножом.
Орлова не покидало ощущение, что разгадка где-то рядом, что надо только немного сосредоточиться, напрячься, и он всё поймёт в этом запутанном убийстве. Но увы.
На следующий день капитан Орлов пришёл на работу пораньше. Предстояло оформить командировку в Москву и наметить план действий по розыску таинственного замминистра и его любовницы.
«Не исключено, что этот замминистра причастен к убийству, — рассуждал сам с собой Орлов. — Возможно, Старобабин, пытаясь вернуть жену, пробовал его шантажировать. Угрожал всем рассказать о его романе с Галиной. Напуганный чиновник мог запросто «заказать» Старобабина… А может «Замминистра» — это кликуха, или, как говорят у них, погоняло?..»
У следователя были свои ключи от райотдела, он вынул их из кармана брюк ещё на углу и шёл, насвистывая и крутя ключи на длинной цепочке.
У двери Михаил Петрович насторожился. Из замочной скважины торчала белая бумажка. «Вчера её не было», — машинально отметил про себя следователь.
Осторожно, чтобы не размазать отпечатки пальцев, Орлов ногтями вытащил бумагу. Развернул. Крупными, вырезанными из газеты «Спорт-Экспресс» буквами на бумаге значилось:
«АРЛОВ! БОЛЬШИ В ДИПО К НАМ НИ ХАДИ! ИЩИ УБИЙЦУ В КАМИРЕ У КАЛЮЖНОВА! УПАСИ ТИБЯ БОХ!»
«Вот и ещё одна ниточка к Калюжному, — устало подумал Михаил, — кто-то очень хочет, чтобы мы посадили бедолагу… Кто-то спит и видит директора филармонии возле параши! Эх, люди, люди…»
Едва Орлов успел войти к себе в кабинет, как сразу же раздался телефонный звонок. Следователь стремглав поднёс трубку к уху.
— Да, слушаю!
В трубке послышалось чьё-то смрадное дыхание, затем вкрадчивый женский голос произнёс:
— Не валяйте дурака, бросьте всё и уезжайте из города.
— Алло, кто это говорит?! — крикнул Орлов.
— Вы подвергаете опасности не только свою жизнь, — продолжал голос, — подумайте о ваших детях и внуках…
— О каких ещё, к черту, внуках?! У меня нет ни детей, ни внуков!
— Так… — озадачилась женщина. — Разве ваша фамилия не Стригун?
— Нет! Я Орлов! — раздражённо сказал Орлов. — Стригуну звонить 33-27-57!
— Ох, простите… Для вас, господин Орлов, у меня другой текст… минуточку… Вот он: «Орлов, ты труп!» Ну что ж, до свидания, всего вам хорошего…
В том, что кто-то очень хочет посадить Калюжного, Орлов ещё раз убедился чуть позднее, когда в очереди в милицейском буфете полковник Стригун тихо шепнул ему на ухо: «Миша, мне кажется, что Калюжный должен сидеть в тюрьме!»
Орлов вытаращил на шефа удивлённые глаза. В ответ полковник лишь развел руками — мол, сам понимаешь, как на меня давят.
И это было чистой правдой, потому что часом раньше в кабинете полковника Стригуна тоже раздался странный телефонный звонок. Полковник снял трубку.
— Алло.
— Стригун?