— Сойл. Только милостью Сойла.
Едва сдерживая волнение, Ахельм-Ур подался вперед.
— Как его убить? — воскликнул он.
— Убить? — Зегерро обхватил себя за плечи. — Нельзя убить, нет-нет. Плохо для о-цигнов.
Метнув на сына грозный взгляд, Иванна обняла жреца и успокаивающе потрепала по волосам.
— Хочешь выйти на солнышко? Погреться под его лучами? Сейчас утро, и небо чистое-чистое.
Тот лихорадочно стиснул ее ладонь.
— Да, мне туда надо, надо!
— Мы пойдем. Мы снимем с твоих глаз маску, и ты станешь таким, как прежде. Если поможешь нам.
От этих слов Зегерро сжался как пружина, и по его телу пробежала судорога. Звякнули цепи на руках и ногах.
— Дракона убить нельзя, — сказал он неожиданно ясным голосом. — Людей — можно.
Ирре, Эйрин и Норрис сидели на кухне, уныло созерцая устроенный домовым погром. На полу валялись черепки, скорлупа и обрывки капустных листов. Полки были густо присыпаны мукой вперемешку с просом. Возле печи лежала гора перемазанных глиной полотенец.
— И журнал испортил зачем-то, — никак не мог успокоиться Норрис. — Что за вредное существо!
— По-моему, пришла пора для решительных действий, — сказал Ирре. — Так больше продолжаться не может.
— Все это закончится тем, что уродик обвалит потолок на лестнице, и мы не поспеем на башню в нужный момент.
Эйрин вздохнул. Раньше ему было жаль карлика, но теперь он не мог не признать, что братья правы.
— Надо его приструнить, а то совсем разбаловался. Не ценит хорошего к себе отношения.
— Перед нами опять все тот же вопрос: как его поймать, — изрек Ирре. — С одной стороны, у домового масса преимуществ — он мал, верток, знает тайные норы в стенах. Однако нас больше, и мы малость поумнее.
Эйрин закинул ногу на ногу и потянулся.
— Предлагаю его перехитрить. Поставить ловушку с аппетитной приманкой и ждать, пока он клюнет.
— А если не клюнет? — сумрачно спросил Ирре.
— Тогда будем думать дальше.
Братья погрузились в недолгое молчание. Норрис ковырял носком сапога засохший на полу комок теста, горестно вспоминая о загубленном журнале наблюдений. Шелковистые каштановые пряди падали ему на лицо, щекотали нос и щеки.
— Скорей бы уж Герос пришел с краснохолками, — сказал он. — А то кушать очень хочется.
— Может, поднимемся к нему наверх? — вяло предложил Эйрин.
Ирре кивнул и поднялся с табуретки.
— Надо было сразу всем вместе идти. Быстрее бы дело пошло.
— А кто же будет все это убирать? — всполошился Норрис.
— Уберем уберем. Но ведь не на голодный желудок.
По дороге в башню они опять принялись строить планы поимки домового:
— Вот, кстати, пожарим мяска — чем тебе не наживка?
— Отличная наживка! Горячее будет благоухать на всю крепость!
— Попробовать, пожалуй, стоит.
Ливень почти прошел, и с затянутого тучами неба срывались только отдельные крупные капли. Было прохладно, дул сильный восточный ветер, но краснохолки словно не замечали этого. Яркими пятнышками птицы метались над берегом, то опускаясь совсем низко к воде, то поднимаясь ввысь.
Герос стоял в напряженной позе, сжимая в руках заряженную кельру. Дождавшись, когда стая окажется точно над башней, он прицелился и трижды выстрелил. Раздалось тревожное курлыканье, хлопанье крыльев, и на мраморные плиты упали две краснохолки.
— Какие-то странные они сегодня, — сказал Ирре. — Дерганые.
— Точно, — согласился сидевший на наблюдательной вышке Рейно. — Весь день беснуются.
— С чего бы это, интересно? — удивился Норрис.
Опустившись на колени, он изучал добычу.
— Пухленькие такие. С жирком.
— Сковорода по ним плачет.
— Что ж, не будем заставлять ее ждать, — улыбнулся Эйрин.
Он подхватил обеих птиц и направился к выходу. Герос, Ирре и Норрис последовали за ним, шумно обсуждая различные способы приготовления мяса.
— Эй, — окликнул их Рейно, не отрывая взгляда от океана. — Будьте в любую минуту готовы. На горизонте маячит какая-то флотилия, пока не приближается, но чует мое сердце, что так просто лонтаны не уйдут.