— Полный золота, — охнул Уолферт. Никогда еще он не был так счастлив.
Но не успел он произнести эти слова, как все трое услышали сверху шум. Уолферт глянул. Из-за края скалы в упор на них смотрела страшная, изуродованная шрамом физиономия утонувшего моряка!
Уолферт закричал во весь голос и от испуга выронил фонарь. Настала кромешная тьма. Его страх передался спутникам, и все бросились врассыпную. Негр выскочил из ямы, доктор бросил свой фолиант. Фонарь погас. Все были охвачены ужасом. Им казалось, что на них напал целый легион призраков. Доктор побежал в одну сторону, негр в другую, а Уолферт ринулся к берегу. Он продирался сквозь кусты. Он бежал что было мочи, скорее, скорее. И слышал позади тяжелый топот — за ним гнались по пятам.
Завязалась борьба.
Но вот он очутился на краю скалы над самою рекой. Чья-то рука схватила его. Он обернулся. Он стал с кем-то драться. С кем? Он не мог разглядеть — было слишком темно.
Вдруг из тьмы вынырнул кто-то другой и схватился с противником Уолферта. И вот уже эти двое боролись друг с другом. Уолферту некуда было бежать: он стоял на самом краю обрыва. Ему почудилось, что он слышит голос утонувшего моряка. Противники душили друг друга, стонали и катались по скале. Наконец один из боровшихся окончательно свалил другого. Уолферт услышал громкий всплеск воды. Победивший двинулся к Уолферту. Уолферт мог разглядеть лишь смутные очертания человеческой фигуры. А бежать было некуда!
— Прочь от меня! — крикнул Уолферт. И попытался ползком спуститься по крутому склону.
И сразу же поскользнулся и стал падать вниз, вниз, цепляясь за кусты.
Когда Уолферт очнулся, уже вставала заря. Он лежал на дне лодки. Он весь был разбит, не мог даже голову повернуть.
«Лежите тихо, мистер Уэббер».
— Лежите тихо, мистер Уолферт, — сказал голос.
Уолферт узнал этот голос. То был Дерк Уолдрон, поклонник его дочери.
— Ваша жена просила меня отправиться вслед за вами, — объяснил Дерк. — Ей было страшно за вас. Еле-еле поспел, не то не спас бы вас от вашего врага — а кто он, Бог его знает.
Вот так-то. Не суждено было Уолферту возвратиться домой с сокровищами. Увы, его, разбитого, приволок на себе Дерк Уолдрон в сопровождении ватаги сгоравших от любопытства мальчишек. Прознав про его приключения, многие из соседей отправились на тот берег, к тому месту, и тоже стали копать. Копали-копали — и ничего не нашли. И по сей день тайна та не раскрыта. Был ли там клад? Нашел ли его кто-то другой? Никто ничего не знает. Может, он так и лежит в земле и ждет, пока кто-нибудь по-настоящему не возьмется за его поиски.
А Уолферту было уже не до кладов, не до пиратов. Он лежал совсем больной в своей постели, и жена с дочерью ухаживали за ним. Они сменяли повязки на его ранах и хлопотали у его постели с утра до ночи.
Уолферт слег.
Все старые друзья приходили посочувствовать Уолферту. Кое-кто приносил целебные травы и чаи, которые, считалось, поставят его на ноги. Дерк Уолдрон каждый день приходил и старался его развлечь.
Все напрасно. Уолферт ото дня ко дню слабел. Он только и мог — стонать и вздыхать. Но мало ему бед — вдруг он узнал, что совсем рядом собираются проложить улицу. Прямо через капустное поле!
— Значит, я окончательно разорен! — стонал он. — О, Боже, что станется с моей бедной женой, с моей дочерью!
— Эми доверьте мне, — отвечал Дерк. — Уж я о ней позабочусь.
Уолферт посмотрел на крепкого, красивого молодого человека. Да, такому можно доверить дочь.
— Примите мое благословение, — сказал он. — А теперь позови нотариуса, я сделаю завещание. Мне недолго осталось жить.
«Скорей пишите завещание!»
Нотариус явился. Все с грустью думали о том, что настал последний час Уолферта Уэббера. Эми плакала. Жена взялась за вязанье, чтобы скрыть от мужа свои слезы.
— Пишите скорей, — сказал Уолферт. — Я чую приближенье конца.
Нотариус разложил бумагу, обмакнул перо в чернила.
— Я оставляю свою ферму… — диктовал больной слабым голосом.
— Вы разумеете то поле, через которое город проложит главную свою дорогу? — переспросил нотариус.
— Его, а что же еще, — сказал Уолферт и бессильно рухнул на подушки.
— Однако! Тот, кто унаследует этот кусочек, будет богатейшим человеком в округе, — хмыкнул нотариус.
Свет мелькнул в померкшем взоре Уолферта.
— Не может быть! — сказал он.
— И очень даже может быть. Когда поле это поделят на земельные участки под жилые дома, владелец этой земли сказочно разбогатеет.
«Не может быть!»
— Правда? — переспросил Уолферт и спустил одну ногу с кровати. — Ну, пожалуй, я еще успею написать завещание!
И с той минуты он стал выздоравливать. Через несколько дней он покинул свою кровать. И скоро уже строил планы насчет земли, домов и участков.
Нотариусу не пришлось помогать ему в составлении завещания. Нет, зато он помогал ему сколачивать состояние. По всему полю понастроили домов, и Уолферт теперь собирал богатейший урожай — денег, отнюдь не капусты.
Свой собственный дом он перестраивал до тех пор, пока тот не стал самым роскошным домом в предместье. А в память о происхождении своего богатства он избрал себе в качестве герба круглую капустную голову, которая и была намалёвана на стенках его экипажа. И скоро в этом новом доме закипела жизнь: забегало множество маленьких внучков, с круглыми, как капуста, мордашками.
Наконец золотой сон Уолферта Уэббера оказался в руку!
Наконец сон Уолферта Уэббера оказался в руку.