Драгоша. Публика тоже одобрила его единодушно.
В большой зале «Свидания рыболовов» новость приняли крайне лестным образом.
– Нельзя было лучше выбрать, – утверждал в тот момент, когда в кабачке зажглась лампа, господин Иветозар, обладатель второго приза по весу рыбы на только что закончившемся конкурсе. – Я знаю Драгоша. Это – человек.
– И искусный человек, – добавил президент Миклеско.
– Пожелаем, – вскричал кроат с трудно произносимым именем Сврб, владелец красильни в предместьях Вены, –
чтобы ему удалось оздоровить берега реки! Жизнь здесь стала прямо невозможной!
– У Карла Драгоша сильный противник, – сказал немец
Вебер, покачивая головой. – Посмотрим его за работой.
– За работой!.. – вскричал господин Иветозар. – Он уже за ней, будьте спокойны!
– Конечно, – поддержал господин Миклеско. – Не в духе Карла Драгоша терять время. Если его назначение произошло четыре дня назад, как утверждают газеты, то он, по крайней мере, уже три дня делает свое дело.
– С чего бы ему начать? – спросил господин Писсеа, румын, самой своей фамилией 1 предназначенный стать рыболовом. – На его месте, признаюсь, я был бы в крайнем затруднении.
– Потому вас и не поставили на его место, мой дорогой,
– благодушно заметил серб. – Будьте уверены, что Драгош не затруднится. А уж докладывать вам свой план, это извините. Быть может, он направился в Белград, быть может, остался в Будапеште… Если только не предпочел явиться как раз сюда, в Зигмаринген, и если его нет в этот момент среди нас в «Свидании рыболовов»!
1 Piscis – рыба ( лат.).
Это предположение вызвало бурный взрыв веселья.
– Среди нас! – вскричал Вебер. – Вы смеетесь над нами, Михаил Михайлович! Зачем он явится сюда, где на людской памяти никогда не совершалось ни малейшего преступления?..
– Гм! – возразил Михаил Михайлович. – А может, для того, чтобы присутствовать послезавтра при отправлении
Илиа Бруша. Может, он его интересует, этот человек…
Если только Илиа Бруш и Карл Драгош не одно лицо.
– Как это, одно лицо! – закричали со всех сторон. – Что вы под этим подразумеваете?
– Черт возьми! А это было бы здорово… Никто не заподозрит полицейского в шкуре лауреата, и он будет инспектировать Дунай на полной свободе.
Эта фантастическая выдумка заставила всех собутыльников широко открыть глаза. Уж этот Михаил Михайлович! Только у него и могут явиться подобные идеи!
Впрочем, Михаил Михайлович не очень держался за предположение, которое только что рискнул высказать.
– Если только… – начал он оборотом, который, очевидно, был его излюбленным.
– Если только?
– Если только Карл Драгош не имеет другой причины присутствовать здесь, – продолжал он, переходя без передышки к другому, не менее фантастическому предположению.
– Какой причины?
– Предположите, например, что этот проект спуститься по Дунаю с удочкой в руке кажется ему подозрительным.
– Подозрительным!. Почему подозрительным?
– Черт побери! Да ведь это было бы совсем не глупо для мошенника скрыться под маской рыболова, и особенно рыболова, столь известного. Такая известность стоит любого инкогнито в мире. Можно нанести сто ударов, где только захочется, а в промежутках ловить рыбку. Хитрая выдумка!
– Но надо уметь удить, – поучительно заметил президент Миклеско, – а это привилегия честных людей.
Такой моральный вывод, быть может, немножко чересчур смелый, был встречен горячими рукоплесканиями этих страстных рыболовов. Михаил Михайлович с замечательным тактом воспользовался всеобщим энтузиазмом.
– За здоровье президента! – вскричал он, поднимая свой стакан.
– За здоровье президента! – повторили собутыльники, опустошив стаканы, как один человек.
– За здоровье президента! – повторил один из посетителей, одиноко сидевший за столом и в течение некоторого времени, казалось, с живым интересом прислушивавшийся к происходившему вокруг него разговору.
Господин Миклеско был тронут любезным поступком незнакомца и, чтобы его отблагодарить, поднял в его честь бокал.
Одинокий посетитель, считая, без сомнения, что этим вежливым поступком лед сломан, решил, с позволения почтенного собрания, выразить и свое мнение.
– Хорошо сказано, честное слово! – заметил он. – Да, конечно, уженье – удовольствие порядочных людей.
– Мы имеем честь говорить с коллегой? – спросил господин Миклеско, обращаясь к незнакомцу.
– О! – скромно ответил этот последний. – Всего лишь любитель, который восхищается блестящими подвигами, но не имеет дерзости им подражать.
– Тем хуже, господин…
– Йегер.
– Тем хуже, господин Йегер, так как я должен заключить, что мы никогда не будем иметь чести считать вас в числе членов «Дунайской лиги».
– Кто знает? – возразил господин Йегер. – Может быть, и я когда-нибудь решусь протянуть руку к пирогу… к удочке, хотел я сказать, и в этот день я, конечно, буду вашим, если только сумею удовлетворить условиям, необходимым для принятия в ваше Общество.