страшно было смотреть на него!. Он рыдал, умоляя врача
прикончить его, чтобы избавить от страданий, и даже
сам доктор не мог удержаться, чтобы не сказать: «Во-
истину проклятая штука война!»
И знаете, дорогая мама, мне очень не хотелось бы
умереть такой смертью. Я думаю, вам было бы очень
больно, если бы вы узнали об этом. Я хотел бы умереть
побыстрее, чтобы не слишком долго страдать.
Но будьте покойны: что бы ни случилось, я честно
исполню свой долг до конца. И хотя мне очень жаль поки-
нуть вас, я все же счастлив, что отдал свою жизнь за
нашу королеву и Великобританию.
Прощайте же, милая мама, крепко вас целую.
Джемми».
– И это я убил его! – дрожащим от слез голосом сказал юный бур. – Как ужасно! Сердце разрывается… И все-таки где-то в глубине души я чувствую, что только исполнял свой долг.
– Верно, Поль, и ты выполнил его с честью, – ответил
Сорви-голова, указав рукою на отступавшие по всей линии английские войска.
Королевская армия разбита. Ее потери – две тысячи человек и двенадцать пушек. Бессовестные политиканы, рыцари разбоя и наживы, развязавшие эту войну, могут быть довольны!
Грохот сражения сменился мертвой тишиной. Англичане, потерпевшие еще одно поражение, в беспорядке отступили в Ледисмит. Буры укрылись в своих неприступных укреплениях, с замечательным искусством возведенных вокруг Ледисмита. Это был своего рода укрепленный лагерь, охраняемый выдвинутыми вперед «патрулями34».
В лагере закипела мирная жизнь. На скорую руку исправляли всякие повреждения, чистили орудия, перевязывали раненых коней, чинили разорванную одежду, подлечивали раны. С невозмутимым спокойствием люди готовились к новой битве.
34 Охранение буров, вообще поставленное крайне небрежно, поручалось мобильным кавалерийским отрядам, так называемым «патрулям». В «патруле» насчитывалось до сотни человек.
Под защитой холма, прикрывающего их от снарядов, вытянулись четыре большие палатки, над которыми развевался белый флаг с изображением красного креста.
Это бурский походный госпиталь.
В каждой палатке до сотни раненых – буров и англичан, причем последних вдвое больше. Все они лежат кто на маленьких походных койках, кто на носилках, а кто и прямо на земле. Примиренные одинаковыми страданиями, буры и англичане относятся теперь друг к другу без всякой вражды.
Все раненые перемешаны здесь по-братски: рядом с бородатыми, заросшими до самых глаз бурами королевские стрелки атлетического сложения, краснощекие юноши и рослые шотландские горцы, отказавшиеся сменить свой национальный костюм 35 на форму хаки. Бледные, исхудавшие, потеряв много крови, они мужественно подавляют стоны, боясь, очевидно, уронить жалобами свое национальное достоинство.
ГЛАВА 6
Бурский походный госпиталь – «Современные ранения». – Доктор
Тромп. – «Гуманная пуля». – Об одном оригинале. – На войне идут уми-
рать всегда одни и те же. – Чудесные исцеления. – Последствия ранений
осколками – Душа англичанина – Непризнанные герои – Ночной выстрел.
И среди всех этих страдальцев бесшумно сновали скромные ловкие женщины, исполненные сочувствия к несчастным и желания помочь им. Они разносили чашки с
35 Шотландские горцы вместо брюк носят короткую юбочку-шотландку.
укрепляющим бульоном, сосуды с разведенной карболовой кислотой, компрессы.
Это жены, матери и сестры бойцов, покинувшие фермы, чтобы идти вместе с близкими им людьми на войну. С
одинаковым самоотвержением ухаживали они не только за своими, но и за теми, кто угрожал их жизни и свободе.
Ждали доктора. В одну из палаток вихрем влетел Жан
Грандье в сопровождении своего неразлучного друга
Фанфана. Хотя юный парижанин еще прихрамывал и волочил ногу, он был счастлив, что не числился уже больным.
А в ожидании того дня, когда, оправившись окончательно, он смог бы вернуться к своей суровой службе разведчика, Фанфан взялся за работу санитара полевого госпиталя.
Взгляд капитана Молокососов тотчас же устремился к двум койкам, стоявшим рядом в центре палатки. На одной из них лежал герцог Ричмондский, на другой – его сын.
Герцог, казалось, умирал. Из его груди вырывалось тяжелое дыхание; бледный, как полотно, он сжимал руку с отчаянием глядевшего на него сына.
Сорви-голова, быстро подойдя к ним, снял шапку и сказал молодому человеку:
– Простите, я запоздал. Я прямо с дежурства. Как себя чувствуете?
– Неплохо… Вернее, лучше… Благодарю. Но мой бедный отец… Взгляните!