— Сама найду, — Анацеа вывернула карманы, и на начищенный парапет, выложенный плиткой, бухнулся, звякнув, металлический цветочек ключа. — Видишь?! Нет тут никаких ключей!
— Ты так разъярена потому что я не захотел тебя лапать? — рассмеялся Тео, поднимая ключ. — Или из-за того, что ключ всё-таки нашёлся?
Он помотал перед глазами Анацеа переливающимся вензелем на тонкой цепочке.
— Это всего лишь украшение! — возразила она.
— Это ключ от подъезда!
— Попробуй, докажи мне! Этим обрубком нельзя открыть ни одну дверь!
Пожав плечом, Тео поднёс фигурку к индикатору идентификации. Красный огонёк заморгал, и двери медленно разъехались по сторонам, открывая проход в тёмную пасть подъезда. В глубине затхлого коридора, пахнущего камнем и мелом, шумел лифт. В отдалении слышались шаги.
— Пойдём, — скомандовал Тео, покосившись на проём. — Чувствую, ты откроешь много интересного для себя, раз даже устаревший ключ не распознала.
Анацеа молча переступила порог и застыла у входа.
— Боишься? — догадался Тео.
— Боюсь, — призналась она всё ещё сердито. Но взгляд жёлтых глаз неожиданно потеплел. А когда Тео встретился глазами с Анацеа, она даже позволила себе улыбнуться.
— Что ж, может и сказки прикажешь тебе рассказывать? — фыркнул Тео, приобняв Анацеа за плечо. Мокрая ткань неприятно холодила ладонь. — Как ребёнку на ночь?
— А если прикажу, — Анацеа гордо вздёрнула подбородок, — будешь?!
— О Великом Переломе, разве что, — парировал Тео, придавив клавишу вызова лифта. — Я других не знаю.
— Кто такой Великий Перелом?
— Ох, — вздохнул Тео. — Поверь, лучше тебе не знать.
Двери лифта разомкнулись перед ними, приглашая ступить в застеклённую кабину. Город побежал за прозрачной перегородкой, неумолимо уползая вниз. Из-за полоски леса выглянули крыши Иммортельских трущоб, за ними выставила трубы городская мусороперерабатывающая станция. Замечательный вид. Хороши красоты родного города!
— Я всегда хотела летать, — протянула Анацеа, наблюдая сквозь стекло, как лес падает вниз.
Тео не нашёл нужного ответа. Восхищённый взгляд Анацеа неожиданно показался до боли родным и знакомым. Словно он уже видел её раньше.
Может быть, в предыдущей жизни?
5
— Вот мы и дома, — произнёс Тео, когда двери квартиры за их спинами сошлись. — Добро пожаловать, Анацеа.
Девушка неловко переступила порог и погрузилась в мягкий полумрак прихожей. Глубокая тень тут же поглотила половину её лица, очертив профиль.
— Как тут мало места, — отметила она разочарованно.
— Уж извини. Что имею, то имею, — Тео развёл руками. — Хотелось бы, конечно, большего, но в наше жестокое время и малосемейка в доме-посадке — роскошный бонус.
— Места немного, — повторила Анацеа, будто извиняясь, — но уютно.
— Вот и я о том же, — Тео на ходу поднял с пола скомканную розовую рубашку и пару носков и, резво выдвинув стеновой модуль для грязного белья, отправил их по назначению. — Проходи пока, располагайся. Я сейчас чайник включу.
Тео юркнул на кухню и торопливо сгрёб с грязного стола тарелки, измазанные кетчупом. Самое время приглашать женщин, когда накануне устраивал холостяцкие посиделки с друзьями! Он извлёк из упаковки одноразовую тряпку и прошёлся по поверхности парой небрежных разводов. Посуда из биоразлагаемого пластика полетела в модуль дезинтеграции мусора, запачканная ветошь — следом. Устройство с неровным гудением переварило добычу. Тео нервозно оглядел захламлённую кухню. Хохотнул, неожиданно для себя обнаружив, что собрался выделываться перед незнакомкой, у которой, помимо всего прочего, ещё и явная диссоциация. Махнув рукой, Тео опустил жалюзи, и помещение окутал бордовый полумрак. Замызганные шкафчики чудесным образом стали казаться чистыми. Отлично!
Как хорошо, что кровать в единственной комнате по мановению кнопки стеновой панели задвигается и уходит под кухонный пол, что расположен чуть выше по уровню! Это избавляет от ежедневной необходимости убирать её. И делает маленькую комнатку почти пустой, даже просторной. Минимализм — это всегда выгодно. Тео облегчённо выдохнул: теперь, пожалуй, можно сказать, что его гнёздышко выглядит прилично. Вот только угостить незваную гостью нечем — пара бывших коллег вчера смела подчистую все запасы на неделю. Но это не проблема: всегда можно заказать салат и соевые стейки из соседнего ресторана.
— Какой чай ты любишь? — Тео метеором пронёсся по коридору и снова вылетел в прихожую.
— Что? — раздался в ответ тихий возглас.
Ничего не изменилось. Анацеа по-прежнему стояла у двери, потупив голову. Волосы облепили её щёки и шею. Мокрое платье прильнуло к телу, как броня, а юбка свесилась с колен оранжевыми сосульками. Струйки воды сбегали по шифону вниз, собираясь у ног. Одна ступня вывалилась из намокшей туфли, скомкав её бортик.
— Анацеа? — Тео приподнял бровь.
Она оторвала подбородок от груди и вопросительно уставилась на Тео. Сейчас она походила на кошку в подворотне, ожидающую удара. Беззащитная и обескураженная, но гордая.
— Нельзя так, — Тео решительно приблизился к ней. — Простудишься. Лечение в копеечку влетает, если не состоишь в диспансерной группе.
— Я уже ухожу, — Анацеа попятилась к двери. — Зря я пришла сюда и усложнила тебе жизнь.
— Анацеа! — Тео положил руки на её плечи, собирая пальцами в складки мокрый шифон. — Умоляю, не бойся! Ничего на свете не происходит просто так. И если ты сейчас здесь, значит, так тому и быть.
— Ты просто не видишь! — Анацеа упёрлась спиной в дверь, и Тео понял: её броня прохудилась, а боевой меч — сломался пополам. Разорванные толчки её дыхания коснулись щеки. — Не знаешь ещё ничего. Зря я позвала тебя. Зря ты откликнулся. Если ты не выпустишь меня сейчас, то…
— А если выпущу, то что? — Тео заботливо откинул мокрый локон с шеи Анацеа. Скользкая от влаги кожа загорелась под пальцами стыдливым багрянцем. — Уйдёшь в грозу в неизвестном направлении? Подхватишь пневмонию или вирус Зика? Замёрзнешь насмерть? Потеряешься?! Уверена, что это будет лучше для тебя? Пойми, даже если у тебя диссоциация, тебе нужно прийти в себя и обсохнуть прежде, чем ты обратишься к реаниматору. Я буду рядом, как и обещал.
Холодный огонёк пробежал по её радужкам. Мелькнул мимолётной искрой и тут же погас, утонув в глубине зрачка. Тео показалось, что за мгновение она отсканировала взглядом всю его жизнь. От первого вдоха до настоящего момента. От их случайной встречи в зале метрополитена до секунды, что оборвёт его последний выдох.
— Это будет самая большая ошибка, — проговорила Анацеа испуганно. — И я уже знаю, какой у неё исход. Поверь мне, Тео, просто поверь. Я из тех, кто видит.
— Ошибки ошибками, но идти в таком виде тебе нельзя, — Тео снова скомкал в кулаке кружево на рукаве нелепого одеяния.
Кожа, покрытая мурашками, заскользила под пальцами. Янтарные глаза обожгли умоляющим взглядом. Анацеа испуганно вздёрнула подбородок навстречу Тео и осторожно скинула его руку с плеча. Чужое дыхание прохладным ветерком коснулось шеи. Мышцы болезненно дёрнулись, и неожиданно Тео понял и почувствовал, что она имела в виду.
Нечто необъяснимое нарастало между ними, закипая с каждым мгновением всё сильнее. Системный сбой. И названия этой ошибке не находилось. Словно неосязаемая субстанция натянулась упругой струной, связав их и не давая разойтись в пространстве. Видно, высшие силы насильно пересекли их вечные параллели — линии, проходящие сквозь жизни, Вселенные и время. Заставили их схлестнуться, чтобы они ошиблись.