Глава 10
Господин Эллертель своими доводами убедил ее, что ни один король, заботящийся о благе страны, не сделает опрометчивого выбора, польстившись лишь на красоту невесты и игнорируя приданое или другие выгоды, которые ему может принести жена, поэтому Росета даже не рассматривала своих хорошеньких подружек в качестве своих соперниц. Ингор будет брать в жены только принцессу. Таких кандидаток было… аж восемнадцать. Росета загрустила. Но потом взяла себя в руки и с удвоенной силой стала собирать сведения о каждой из девушек. Принцессы отпадали одна за другой. У одной уже был жених, и она готовилась к свадьбе, у другой приданое было столь крошечным, что выгоднее было жениться на дочери герцога, какого-нибудь процветающего королевства. Третья была уже в летах и не хотела выходить замуж, решив уйти в монастырь, еще одна была с физическими недостатками, и это тоже мешало браку, поскольку рождение здорового наследника было всегда в приоритете. (Она подозревала, что и о ней собирали такие же сведения, и ее болезненность в детстве также исключала ее из списка завидных невест). Очень порадовали Росету сведения о принцессе Милисенте. Тогда после турнира, Милисента, пылая ревностью, завистью и ненавистью к своей сводной сестрице, решила уничтожить ее, почти в прямом смысле слова. Она, громогласно, обвинила ее в супружеской измене. Милисента была уверена, что все поверят только одному ее слову, не тут-то было. От Милисенты потребовали доказательств. Король потребовал, поскольку остальные не посмели бы, усомнится в ее словах. Милисента кричала, угрожала, клялась — все было напрасно. Впрочем, кое-чего она все же добилась. Ее отец запретил мужу Сантии (и, соответственно, ей), покидать пределы королевства.
Росете потом подружки написали, что Ингор, вроде бы поклялся, что скорее жениться на лягушке, чем на Милисенте. Очевидно, эти слухи имели под собой какую-то почву, поскольку Милисента готовилась к свадьбе, со средним сыном какого-то короля, и по слухам ежедневно закатывала истерики, отказываясь выходить замуж. Вроде бы ее отец пригрозил ей монастырем, и только это ее немного отрезвило.
Однако и кроме Милисенты у Росеты оставалось немало грозных соперниц, и самой опасной из них была принцесса Клери. Как же Росета ее ненавидела! Ненавидела заочно, поскольку они никогда не встречались. Принцесса Клери была на год младше Росеты, и не попала на тот турнир, поскольку была тогда еще очень молода.
Поговаривали, что сама богиня наградила девочку просто неземной красотой. Синие-синие глаза, черные густые волосы, матовая кожа, яркие сочные губы. Принцесса была невысокая ростом, и идеального сложения. Трубадуры сочиняли стихи и песни в ее честь, разнося по всему миру слухи о ее красоте. А еще принцесса Клери обладала превосходным музыкальным слухом, играла на нескольких музыкальных инструментах, у нее был ангельский голос и столь же ангельский характер. Отец по слухам так гордился своей дочерью, так носился с ее красотой, отметая всех женихов то и дело, появляющихся на его пороге с предложениями руки и сердца.
Следующей опасной соперницей, была принцесса Розалинда. Она была дальней родственницей Ингора по матери, и он ее знал, чуть ли не с младенчества. В этом союзе за Розалиндой бы была влиятельная поддержка, людей близких ему по крови, а это было не маловажно.
И последней опасной из всех претенденток была принцесса Мираэлль. Здесь все было с точностью до наоборот. Принцесса Мираэлль была дочерью короля в битве с которым полегли отец Ингора и его старший брат, но поскольку закончившаяся война ту там, то тут вспыхивала небольшими конфликтами, наносящими королевству Ингора ощутимый урон, то принцессу Мираэлль можно было, в какой-то мере, считать гарантом стабильности и мира. Росета день и ночь думала, как ей обойти своих соперниц, поскольку она точно знала, что мысль о том, что Ингор принадлежит другой женщине, что она никогда не будет вместе с ним, так разобьет ей сердце, что она после этого не захочет дальше жить. Росета была человеком абсолюта, если она любила, то всем сердцем, всеми помыслами, даже на любовь к самой себе, в ее сердце не оставалось места. Часто бессонными ночами, она старалась представить, что думает Ингор, какие мысли, какие желания его обуревают. Он, вероятно, чувствует себя очень счастливым, ведь столько красивых женщин мечтают провести свою жизнь рядом с ним.
… Росета очень бы удивилась, узнав, что Ингор совсем не чувствует себя счастливым, что наиболее сильным чувством, которое преобладает над всеми, является раздражение. Ингор злился, злился на себя, на Совет, который принуждал его к скорейшей женитьбе, злился на невест, которые атаковали его со всех сторон, короче говоря: злился на весь мир.
Когда мать Ингора умирала, то взяла с мужа клятву, что он никогда не принудит сыновей жениться против их воли, каким бы выгодным не был обещанный союз. Эту клятву королева с мужа потребовала не случайно, уж слишком несчастливой была их семейная жизнь.
Королева никогда не любила мужа, а он не делал ни малейшей попытки завоевать ее сердце. Она была импульсивная, порывистая, страстная. Быстро вспыхивала, принимая решения под действием секундного настроения, часто ошибалась в своих оценках, из-за чего совершала неправильные поступки. Он был спокойный, обстоятельный, немного медлительный… и страшно упрямый. Заставить короля принять решение против его воли, было совершенно невозможно.
Понятно, что людям с такими психологическими качествами невозможно ужиться друг с другом. Если бы хотя бы любовь скрепляла их отношения, заставляя идти навстречу друг другу. В их союзе не было и этого. Они бешено раздражали друг друга. Вероятно поэтому, сразу же после рождения наследника принца Алесандро, двери супружеской спальни королевы Лилиан, с громким стуком захлопнулись перед королем Энсельмом. Но он не очень-то горевал, во всяком случае, стоящим на коленях перед спальней своей жены, его не видели, ни разу. Прошло целых пятнадцать лет. Как это получилось, при каких обстоятельствах, какое небесное светило этому поспособствовало, но только королева Лилиан, родила еще одного сына. И поскольку Энсельм сразу же признал мальчика своим, не было никакого сомнения, что спальня жены, оказалась не такой уж неприступной крепостью. Поздний ребенок… как много в этом словосочетании родительской любви. Его должны были назвать в честь какого-то предка каким-то труднопроизносимым вычурным именем. Но назвали Ингор — нечаянная радость, женский вариант имени звучал, как Ингора. Вот только это имя оказалось никак не пророческим, поскольку младший королевич был настоящим стихийным бедствием. От матери он унаследовал мгновенно вспыхивающий азарт, сумасшедшую энергию, страсть и бесшабашность, от отца же ему досталась некая странная целеустремленность. Если он ясно видел цель, остановить его на пути движения, не мог никто. Ингора любили все. И отец с матерью, и старший брат, и друзья-товарищи, и слуги, и учителя. Но сколько же он им попортил крови, пока рос!
Если никто в замке не кричал истеричным женским или мужским голосом: "Принц Ингор", — значит, тот в этот момент спал, ел или был на занятиях, во все остальное время эти дикие крики наполняли дворец. Король даже издал специальный указ, позволяющий слугам не выкрикивать полное имя королевича со всеми прилагающимися титулами, как это было положено по дворцовому этикету, а кричать его укороченный вариант.
В замке не было ни одного потайного хода, до которого бы Ингор не добрался, не было ни одной потайной комнаты, в которой бы он не побывал. Исследовав весь дворец, Ингор принялся осваивать другие территории.
Глава 11
Начитавшись мифов и легенд о драконах, в которых говорилось, что они не ушли из мира, а лишь уснули в самых глубинах пещер гномьего королевства, Ингор, тринадцати лет отроду, отправился в поход с такими же приятелями раздолбаями, как и он сам. Они порталами добрались до цели, ум даже удалось незаметно проникнуть в одну из пещер, в которой они, конечно же, заблудились. Их едва нашли, но это приключение не послужило ему уроком, и в следующий побег они отправились в королевство, омываемое океаном. Лавры капитана пиратского корабля не давали ему покоя.
Поскольку никто из их компании был несведущ в житейских вопросах, первая же таверна, в которой они "засветили" свою наличность, стала для них последней. Очнулись они на борту корабля, далеко в море, прикованными кандалами в трюме.
В этот раз, чтобы найти их и освободить, была снаряжена в погоню за кораблем целая флотилия, и то неизвестно остался бы Ингор с приятелями в живых, если бы не сильнейшие маги, сопровождающие эскадру. Им сначала удалось остановить преследуемый корабль, несмотря на паруса, наполненные ветром. Потом обездвижить всех на корабле, пока они его догоняли. Все это время Ингор неподвижно, как и вся команда лежал лицом на грязном заплеванном полу трюма, не в силах пошевелиться, даже когда по нему и по его приятелям бегали крысы. Это путешествие напрочь отбило у Ингора любовь к морю.
А когда ему исполнилось пятнадцать лет, умерла королева Лилиана. Умерла тихо и спокойно, сидя в беседке, глядя на чудесный сад. Она иногда любила посидеть вот так в одиночестве. Просто в этот раз, когда к ней подошла фрейлина, королева была мертва.
Ингор потом не раз благодарил судьбу, что в тот год, когда это случилось, он меньше всего доставлял родителям волнения. Не потому, что он осознал, что не правильно поступает, а потому что в этот год сфера его интересов перенеслась в совершенно другую плоскость. Ингор влюбился, вернее он влюблялся по три раза в неделю, каждый раз находя для этого новый объект. Свои любовные страдания он изливал в стихах и поэмах посвященных предметам своих влюбленностей.
По прошествии лет, Ингор считал этот период жизни самым позорным в своей биографии. Его так и подмывало порвать и сжечь все написанные им лирические баллады. Вот только все они любовно были сохранены мамой и лежали в ее вещах, и у него просто рука не поднималась, забирать их оттуда.
После смерти матери Ингор, словно с цепи сорвался, о его любовных похождениях того времени ходили легенды.
То он забрался по совершенно гладкой отвесной стене в спальню любовницы, в которой ревнивый муж прятал эту красотку, боясь измены. То Ингор, наоборот, спускался по веревке с крыши неприступного замка, прямо в объятия своей возлюбленной. Он и в колодцах прятался, ожидая отъезда мужей, и по подземным канализационным водостокам сбегал от них.
Его отец смотрел на все эти похождения, сквозь пальцы, лишь один раз он серьезно поговорил с ним, но этот разговор навсегда остался в памяти Ингора.
Я хорошо понимаю тебя, — начал король, — молодость, страсть, кипящая в крови, — с легкой насмешкой продолжал он, явно считая эти чувства второстепенными, но потом голос короля посуровел: — Ингор, я хочу тебя предупредить: если хотя бы одна знатная невинная девица пожалуется мне, что ты соблазнил ее и лишил чести, и королевский маг подтвердит, что это так и было, ты в тот же день женишься на ней. Это мое королевское слово! Твоя мать взяла с меня клятву, что я никогда не заставлю жениться вас с братом, если вы не будете любить своих избранниц. Однако, если ты к какой-нибудь девице испытываешь такие чувства, что не можешь сдержать свою похоть, то это означает, что твои чувства к ней столь сильны, что клятва, что я дал вашей матери будет полностью соблюдена. И мне не будет никакого дела до твоих слов и уверений, что это была ошибка, что ты эту девушку нисколько не любишь. Запомни: первая же девица с погубленной честью станет твоей женой!
И Ингор запомнил. С этого дня ни одна девица не могла похвастаться, что он бросил на нее хоть один заинтересованный взгляд, зато на замужних… да еще при старых дряхлых мужьях!
Ингор был весьма доволен своим положением второго наследного принца, с радостью нося герцогский титул, ни одной минуты не завидуя своему старшему брату.
Зная, что ему никогда не быть королем Ингор со всей безответственностью, на которую был способен, относился к занятиям по изучению экономики страны, или к ее финансовому положению. На уроках истории его интересовали только прошедшие битвы. Учителя ничего не могли с ним поделать. Во время этих скучных уроков он или спал, или ерничал, во всю издеваясь над учителями.
Старший брат с ласковой насмешкой следил за своим братишкой, ему доставляло удовольствие видеть бьющую ключом жизнь, сам он не мог позволить себе и десятой части того, что позволял себе Ингор.
Алесандро был умным, ответственным, красивым молодым мужчиной. Он рано осознал бремя, которое когда-то ляжет на его плечи, и упорно готовился принять на себя ответственность за судьбу страны. Всем было понятно, что он станет отличным монархом, который поведет страну к ее процветанию. Ему осталось только жениться и родить наследника. Алесандро с женитьбой не спешил, в чем его горчо поддерживала, романтически настроенная королева-мать. Король хмурился, но не торопил сына с женитьбой.
После смерти королевы два года королевство находилось в трауре, и о свадьбе не могло быть и речи. Алесандро клятвенно пообещал отцу, что к своему тридцати трехлетию жениться обязательно.
И Ингор, и все подданные короля были уверены, что наследный принц выберет достойную невесту, женитьба на которой будет способствовать процветанию королевства. Младший брат от души жалел старшего, поскольку подобный альянс никак не предполагал безумной красоты невесты, но Алесандро очень спокойно относился к такому возможному повороту в своей судьбе. Но все пошло совсем не так, как предполагалось.
Глава 12
Королевство Ингора было вовсе не королевством, а огромной процветающей страной раскинувшейся на необозримом пространстве с самыми разными климатическими поясами. Несмотря на такие большие площади, земель, пригодных для земледелия было немного. То огромные непроходимые болота, то горные скалистые массивы, но наиболее проблемными — были районы с засушливым жарким климатом. Южные земли королевства представляли собой пустыню. И именно на юге Лессадия (так называлось эта страна), граничила с самым воинственным из всех народов, народом заров. Зария, так называлось это проклинаемое многими королевство, не королевством, в понимании многих. У заров не было столицы, не было крупных городов, занимались они исключительно животноводством, все, что им было необходимо для жизни, они добывали в набегах на соседей. Вели племенной кочевой образ жизни, родственные отношения имели для них огромное значение. За своих родичей мстили беспощадно.
С зарами пытались воевать, но все экспедиции позорно провалились. Где искать отряды врагов в бесконечной пустыне, когда первый же ветерок напрочь заметает следы? Зары наглели год от года, нападая на граничные поселения и уводя с собой скот и пленников. Женщины ценились больше всего. Несомненно, в армии заров были сильные маги-предсказатели, иначе никак невозможно объяснить, что они нападали в самых уязвимых точках, идеально выбирая для этого время.
Отец Ингора, которому надоели воинственные соседи, причиняющие столько проблем, решил разделаться с ними раз и навсегда. Сильные маги были не только у заров. Король Энсельм нашел магов посильнее.
Вот тут-то и выяснилось, что кочевники были совсем не кочевниками, по землей в скалах у них располагались крепости по площади напоминающие небольшие города. Одну такую подземную крепость маги и обнаружили. Потом был бой. Страшный и кровопролитный. Зары дрались с бешеным ожесточением, унося жизни воинов короля Энсельма.
Эту крепость взяли. А через несколько дней прибыли парламентеры от правителя Зарии с предложением мира. Король Энсельм согласился на предложенные условия, он лучше всех понимал, что еще одно такое сражение и его страна останется без армии.
Договор о мире подписывали в одной из ближайших крепостей Лессадии. В этот укрепленный форт прибыл старший сын Правителя Зарии, он привез с собой двух своих младших дочерей то ли в качестве жен, то ли в качестве наложниц для короля Энсельма или его старшего сына. Еще привезли целый сундук необработанных драгоценных камней, которые, скорее всего, зары добывали в подземных пещерах.
На подписание этого мирного договора, король Энсельм взял своего старшего сына. Ему хотелось, чтобы наследные принцы, которым предстояло править в дальнейшем, познакомились друг с другом.
Собственно об этих двух девушках, предназначенных то ли в подарок, то ли в качестве заложниц, Ингор узнал из письма Алесандро… его последнего письма. Брат, смеясь, писал, как они были с отцом обескуражены, когда им сообщили о живом подарке, а также о том, что отказаться от этого подарка они не имеют права. Они обсудили ситуацию и решили девушек отправить в закрытый пансион, чтобы они немного освоились в чужой стране, а потом выдать замуж за кого-нибудь из своих придворных.
Еще брат описывал гордый, но очень тоскливый взгляд наследного принца Зарии. Описывал охрану, что сопровождала короля Энсельма и его. Описывал меры по безопасности, что предпринимали королевские маги. Ими был проверен каждый камень, каждый метр этого замка. Проверили воду в колодцах, проверили животных, овощи, фрукты, вино, что должно было подаваться на королевский стол. Поваров король Энсельм привез с собой, поэтому никто не боялся, что кому-то подсунут отравленную пищу. И, тем не менее, каждое блюдо проверялось магом, и только после того, как он убеждался, что яда нет, блюдо подавалось на стол. Алесандро описывал страшную жару и унылый окружающий пейзаж, на который ему не хотелось смотреть. Лишь внутри замка глаз радовали, привезенные зарами, в подарок королю Лессадии, экзотические цветы. Такой красоты брат не видел никогда. Неизвестно как зары так удачно подгадали, только эти цветы начали распускаться, окутывая замок непередаваемым ароматом. Королевские маги с подозрением отнеслись к этим цветам, даже разломали один цветок, проверяя, не ядовит ли сок или листья растения, не ядовиты ли сами цветки, или их плоды. Цветы оказались совершенно безвредны. И Алесандро написал, что кадушки с этими растениями он обязательно привезет домой.
Ингор читал письмо и не знал, что скоро вслед за этим послание принесут такую страшную весть, которая неузнаваемо изменит его навсегда, изменит внутренне, посторонние ни один даже самый близкий человек не будут и догадываться об этом.
Весть было поистине ужасной: И король Энсельм, и его старший сын, и сын Правителя Зари, и все слуги, воины, маги — вообще все живые существа, находящиеся в крепости, были найдены мертвыми. Это обнаружилось не сразу, а только через день, когда подоспел очередной обоз с продовольствием. В форте творилось что-то ужасное. Сильная жара, огромное количество мертвых тел и не только людей, но и животных: лошадей, собак, коз, овец, кур, фазанов, перепелов, о запахе можно было и не говорить.
Первыми доставили порталами магов, чтобы они закрыли форт непроницаемым куполом, словно заморозив, заставив неподвижно замереть, все, что было внутри. Потом прибыли дознаватели тайной канцелярии. Хоть допрашивать было некого, но восстановить картину происшедшего было необходимо.