— Ну, наконец-то, — консул вышел им навстречу, едва Рой захлопнул дверь. Т`Чалла тут же отпустил его. — Волнительный день, Ваше Величество.
— Более чем, — кивнул Т`Чалла, бросая на Баки полуулыбку. — Важный как для мировой истории, так и для тех, кто ее делает.
Консул улыбнулся, кивнул и сделал шаг в сторону. Баки замер, увидев тень стоящего у окна в гостиной человека.
— Господин консул, — глянув на него, Т`Чалла тронул консула за плечо, — мне нужно Вам кое-что сказать. Пройдемте, не будем им мешать, — последнее слово король говорил уже шепотом, уводя консула прочь.
Баки несколько секунд не мог двинуться. Он столько ждал этого, а тут ноги словно приросли к полу.
— Кажется, — Брок обернулся, едва Баки вошел, и поставил на один из стоящих между креслами столиков початый стакан виски, — нам есть что сказать друг другу. Не так ли, председатель Совбеза ООН? — прищурившись, улыбнулся он.
— Так, руководитель внештатного подразделения Генерального Секретариата Интерпола, — улыбнулся Баки и вдруг резко посерьезнел, — и сукин сын, — хрипло выдохнул он и порывисто обнял Брока.
— Прости… — выдохнул тот куда-то в плечо и сам с такой силой сжал Баки в объятиях, что кости хрустнули. — Хотя признаться, на твоем месте я бы сделал те же самые выводы, — Брок нехотя отпрянул, но не отпустил Баки. — Но начнем с начала.
— Военный аэродром Небраски, десять лет назад, — кивнул Баки, казалось, выплаканные еще тогда слезы навернулись на глаза.
— Я очень хорошо помню тот день, — Брок сел в одно из кресел, не отпуская рук Баки из своих, дождался, пока и он сядет. — Первый раз я очнулся на несколько секунд. Я лежал на бетоне взлетной полосы, перед глазами валялся в грязи и каком-то масле кусок чьей-то оторванной ноги, а чуть дальше впереди пылал самолет. Я знал, что ты там, каким-то гребаным усилием даже приподнялся. Я ничего не чувствовал, просто знал, что должен тебя найти.
Баки ощутил, как сжало за грудиной. Момент истины всегда болезненный, но еще не зная деталей и дальнейших подробностей, он уже понял, что Броку было не лучше, а даже стократ хуже, чем ему.
— Второй раз и окончательно, — продолжал Брок, — я пришел в себя в палате. Напротив сидел человек и кому-то по телефону велел оформлять меня как труп, обложившись уликами так, чтобы никто не прикопался.
— Тогда он потом тоже все списал на конъюнктивит? — вдруг догадался Баки. Понял. И не удивился.
Брок усмехнулся, кивая.
— Он протянул мне большой криминалистический пакет. Не стал давать мне ни секунды времени, просто протянул этот чертов пакет. Мы покупали их вместе…
Голос Брока захрипел, дыхание стало тяжелым. Баки прокусил губу, понимая, о чем речь. Те кольца они с Броком действительно покупали вместе; не дожидаясь официальной регистрации отношений, решили носить их. Баки не снимал кольцо ни на секунду. С пальца левой руки.
— Фьюри показывал еще какие-то отчеты, — тяжело выдохнув, продолжал Брок, — но это уже не имело смысла. Ничего не имело смысла. Я не хотел жить.
— Он завербовал тебя, — Баки вперед объяснений Брока кое-что сам выстраивал в голове, но цепочка еще была неполной.
— Сказал, что есть один-единственный шанс накрыть раз и навсегда тех, кто виновен в твоей смерти и в смерти многих людей как из нашего самолета, так и в сотнях других случаев, — кивнул, продолжая, Брок. — Я особо в базах нигде не засветился и подходил ему идеально. Еще и «умер». На чувстве мести он меня и подписал. Поначалу. Потом уже я сам втянулся и работал не ради него, а для того, чтобы другие не оплакивали криминалистические пакеты с тем, что осталось от их родных.
Баки кивал в ответ. Одноглазый сукин сын использовал их обоих, обрек на годы боли и оплакивания. И Баки не видел ему оправдания, даже понимая всю важность того, на что тот подписал Брока. Не понимал, почему нельзя было сделать то же самое, но поставив его в известность. Он бы молчал! Он умел хранить…
— Потом уже я понял, — продолжал Брок, и его слова кое-что прояснили для Баки, — что он выбрал меня не только из-за незасвеченности в базах и опыта агентурной работы. Ему нужен был человек, которого бы никто не ждал, не искал, о котором бы не думали и не беспокоились. Потому что тогда оставался риск быть раскрытым. А все оказалось настолько серьезным, что в итоге ушло десять лет. Два года мне только чистили прошлое, все мало-мальски лишние упоминания, что потом могли бы навредить. На третий я пришел в Интерпол как Брок Мадиро с реальной, но идеально скорректированной биографией. Меня сразу кинули в разработку северокорейцам. Для проверки качества сфабрикованной биографии и наработки нужной репутации.
Брок усмехнулся, а Баки похолодел, вдруг поняв — то хождение по лезвию ножа было даже не цветочками, так, едва зародившимися бутонами.
— Потом много всего было, как-нибудь расскажу, — Брок, заметив побледневшего Баки, сократил свою историю. — Но через пять лет я уже был вхож, куда надо, и началась основная операция. Я даже не знал, выпутаюсь ли в итоге. Но кто-то словно хранил меня все эти годы. Не знаешь, кто?
Брок улыбнулся, а Баки вспомнил, как не проходило и дня, чтобы он не вспоминал Брока, не говорил с ним, не делился новостями или советовался. И был готов поклясться, что слышит отклик в ответ. Шури это называла «голосом Вселенной».
— Что касается клуба, — продолжал Брок, — мы тогда как раз заканчивали разработку той самой террористической организации, о которой говорил король. По нашей информации, ее руководители обосновались в Норвегии и приблизились ко двору. Поэтому последние пять лет я играл роль этакого ботаника, руководителя секретариата монаршего двора, который кроме своих цифр и протоколов ничего не хочет знать и всего боится, как огня. На самом деле пытался вычислить, кто же стоит во главе муравейника. И только три человека знали, кто я есть на самом деле, — Фьюри, Глава Генерального Секретариата Интерпола и сам король.
— Вычислил? — Баки разволновался, поняв, что чуть все тогда не порушил Броку.
— Да, — кивнул тот, — буквально перед самим саммитом. И здесь собирался завершить дело всех этих лет. Руководителем оказался тот самый человек, который настойчиво меня звал уйти от вас в клубе. Пришлось согласиться, иначе пошла бы насмарку вся работа. А ведь это была не только моя работа, но и многих других людей. Присоединиться к вам в клубе означало выдать себя раньше времени.
— Какой же я дурак… — выдохнул Баки, качая головой.
— Перестань, — Брок наклонился к нему и взял за руку, — ты не знал этого и сделал те выводы, которые напрашивались сами собой.
— Но я должен был засомневаться, — чертыхнулся Баки, — а не поверить сразу, что мой любимый человек вдруг стал трусом. А Стив? — он поднял голову и посмотрел на Брока.
— Если ты помнишь, мы сидели как раз напротив вас, — Брок снова откинулся на спинку кресла, — а значит, напротив того самого балкона, с которого стреляли в Роджерса. Кстати, небольшое отступление. Стрелял в него как раз киллер из той самой организации, которую мы накрыли. Так вот, в какой-то момент я увидел отблеск с балкона. Сначала не придал значения. Но отблеск повторился. Такое характерное холодное мигание…
— Словно азбука Морзе, только светом, — понял Баки.
— Вот тут, — кивнул Брок, — я уже понял, что это. Ты знаешь, что такое мигание бывает, когда снайпер настраивает прицел. Но я понимал, что добежать до балкона не успею. Как и до трибуны. Я же не знал, что за ширмой на подстраховке Джек. И тогда я решил попробовать сбить снайпера с толку, точнее, его прицел. Вышел в коридор, дошел до одного из выходов и достал зеркало. Солнечные зайчики — гениальное изобретение природы.
— Ты ослепил его, — понял Баки.
— Да, поэтому, когда прозвучал выстрел, уже по звуку я понял, что он сбился. Я видел, как выскочил из-за ширмы Роллинс и повалил Роджерса на пол, видел, как прибежал ты. Но тут же заметил, как со стороны лестницы, которая идет с балкона, промелькнула тень. И я бросился преследовать ее.
— А тогда кого преследовал я? — Баки озадаченно посмотрел на Брока.
— Меня, в этом ты не ошибся, — кивнул Брок. — На том этаже мы с киллером оказались чуть раньше тебя. Поэтому я видел, куда он скрылся, а ты — нет. Я довел его до машины, передал ребятам и вернулся в конгресс-центр. И видимо, пока преследовал, вляпался в ту самую побелку.
— Кретин, — сделал вывод Баки.
— Ты слишком строг к себе, — Брок тепло посмотрел на него. — Любой человек на твоем месте сделал бы те же самые выводы.
— По крайней мере, я должен был дать тебе возможность все объяснить там, в больнице, вместо того, чтобы махать кулаками.
— Когда человек во власти эмоций, он не контролирует себя.
— Кстати, а в больнице ты что делал?
— Пришел поговорить со мной, — неожиданно раздалось от двери; как вошел Стив, никто из них не слышал.
— Потому что сразу, — кивнул Брок, — стало понятно, что наша разработка и покушение связаны напрямую.