Я не поверила ушам и тут же посмотрела на экран. Вот же идиотка. Я тихо чертыхнулась и снова приложила трубку к уху.
— Извини, я думала это... Впрочем, неважно. Думала, по работе.
— Я невовремя?
Мне снова подумалось, что я ослышалась. Ее в кои-то веки волнует, вовремя она или нет? Ее что, инопланетяне там похитили?
— Нет, все в порядке, — соврала я. Ни хрена не в порядке. Я не должна была брать от тебя трубку, и вообще, на кой черт ты мне звонишь?
— Ты не отвечаешь уже несколько дней. Много дней. Ты... меня избегаешь?
Могу поспорить, это чуть ли не самый долгий наш телефонный разговор.
— Нет, просто много работы, — снова вру.
— Настолько много, что даже перезвонить времени нет? — слышу недовольство. Конечно, как я посмела игнорировать ее. Как додумалась вообще до этого.
— Я не думаю, что нам есть, о чем разговаривать, на самом деле, — вот это честно.
— О, вот как? То есть до этого несколько месяцев нам было, о чем разговаривать, а теперь стало не о чем? — нет, честно, это выглядит, как семейная ссора. И мне становится немного смешно. Я бы хотела с ней ругаться. Быть с ней, любить ее, ссориться, мириться, потому что это все по-настоящему. Но то, что между нами — это не настоящее. По крайней мере, для нее.
— Мы не особо много и разговаривали. Так, или иначе, меня это больше не интересует, — мне трудно это говорить ей вслух, но я понимаю, что должна.
— О, — снова тянет она, — даже так?
— Именно.
— Ты бы хоть... Не знаю, предупредила бы. В известность там поставила.
— Я думала, ты все поняла, когда я подвозила тебя со стоянки. Когда сломалась твоя машина. К слову, все в порядке? Починила? — что я вообще сейчас несу? Какая машина? Какое мне вообще дело?
— Все в порядке. Это из-за той рыжей дуры? Ты серьезно? Потому что если...
— Ира, — прерываю ее, потому что не хочу слушать. Знаю, что она скажет, знаю, что мы не встречались и у нас был только секс. — Это неважно, ты можешь продолжать трахаться с теми, с кем хочешь. Ходить по клубам, находить новых партнеров, вести тот образ жизни, который тебя устраивает. Мне больше нет до этого дела. И до "этой рыжей дуры" в том числе.
Несколько секунд она молчит в трубку. Не знаю, о чем думает, может, в себя приходит после моего заявления. Готова поспорить, до этого ей никто такого не говорил. Не хочу, чтобы она отвечала мне в своей привычной манере, поэтому добавляю:
— Мне пора. Извини, и... — это самое сложное, но только так я смогу излечиться, — не звони мне больше. Я больше не приеду. Пока.
Не дожидаясь ответа, отключаю телефон и медленно выдыхаю. Я сделала это. Я поставила эту точку. Я должна была избавиться от последней нити, что нас связывала. Может, теперь, наконец, смогу свободнее дышать.
Она стала воспоминанием. Реальным, граничащим с сумасшествием воспоминанием. Я знала, что я не отделаюсь от ее образа в моей голове слишком быстро, знала, что за пару дней не забуду месяцы наших блядских встреч. И ведь самое обидное было то, что она даже шанса не давала. Не знаю, сколько у нее всего было таких, как я, но я была почти уверена, что я — единственная, кто ее не использовал. Да и не так уж мне и много было надо. Или много? Наверное, много. Мне нужна была она вся. А этого она дать мне не могла. Она никогда мне не принадлежала. Даже те часы, что мы проводили вместе — со мной было только ее тело. А ее душа, разум, все неосязаемое — оставалось ничьим и свободным.
Через две недели раздался звонок. Я не понимала, зачем она звонит, мы же все выяснили. Я смотрела на экран телефона, в нерешительности держа палец у клавиши принятия вызова. Ладно, мне все же интересно, что ей понадобилось от меня.
— Алло? — мой голос звучит хрипло и я готова отпинать себя за это.
— Привет. Есть время?
— Ну да. Что-то случилось? — ее голос звучит странно. И если бы я не была с ней знакома достаточно, я бы подумала, что она волнуется. Но она никогда не волнуется. Она этого просто не умеет, мне кажется.
— Помнишь ту стоянку у больницы?
— Да, — я все еще ни хрена не понимаю.
— Можешь подъехать туда?
Я смотрю на часы. Шесть вечера, суббота. Какого черта?
— Зачем?
— Боже, просто сделай это, — знакомые недовольные нотки.
— Что-то случилось? Тебе нужна помощь? — я готова часами задавать ей вопросы, если это внесет хоть какую-то ясность.
— Просто сядь в свою чертову машину и доедь до туда.
— Я никуда не поеду, если ты будешь разговаривать со мной в таком тоне, — черт, мы больше не спим с ней, значит я не обязана терпеть такое отношение. Я и раньше не была обязана, конечно, но почему-то терпела.
— Ладно, извини, — вздыхает, — ты приедешь или нет? Я все объясню тебе здесь, на месте.
Трубка чуть не вываливается у меня из рук. "Извини"?! От нее?! Я смотрю еще раз на экран, чтобы убедиться, что разговариваю именно с ней. Нет, все верно. Это ее номер. Странно.
— Ладно. Я буду через полчаса, — хочу ударить себя за эту слабость, но все же соглашаюсь. В конце концов я же наверняка смогу удержать себя в узде и не сделать чего-нибудь такого, о чем потом буду долго сожалеть. По крайней мере, я надеюсь.
— Отлично, — отвечает она и отключается.
9
И я сажусь в машину и еду туда, где мы встречались в последний раз. Она стоит у своей машины, оперевшись на нее спиной. Руки сложены на груди, брови нахмурены. Я паркуюсь рядом и открываю дверь. Подхожу и тихо выдыхаю. Я слишком долго ее не видела, чтобы не отреагировать совсем. А она слишком красива, чтобы не вызвать у меня вообще никаких эмоций.
— Привет, — я все еще не понимаю, что я здесь делаю, но ловлю момент, чтобы полюбоваться ей.
— Привет. Пойдем.
Она выпрямляется и идет в сторону главного входа в больницу. Я в растерянности следую за ней.