— Ага, поняла, — я протянула руку, чтобы сменить палец девушки своим, и случайно коснулась ее ладони. Марина руку не убрала. Лишь смотрела на меня как-то испытующе.
— Мне… Я… — слова предательски застревали в горле, и мне пришлось прокашляться. — Если не хочешь, чтобы я продырявила тебе руку, советую ее убрать, — я еле смогла выдавить из себя улыбку, стараясь не смотреть на девушку.
Она молча отошла, а я принялась за дело. Спустя пару минут, все было готово. Я вставила дюбель и повернулась к Марине.
— Можно вешать.
Девушка кивнула и подошла к картине. Я решила ей помочь, и вместе мы повесили довольно большую и тяжелую картину на стену. Кажется, даже ровно.
— Спасибо тебе, — спокойно проговорила девушка, не отрывая взгляд от работы отца. — Может, когда-нибудь, я смогу повесить сюда еще какую-нибудь из его работ. Если найду их, конечно. Официально он продал не так много. Просто за хорошие деньги. А когда начал пить, то буквально раздавал картины за копейки.
— Может, есть какая-то информация о них в интернете? — мне было грустно смотреть на Марину, когда она была так печальна.
— Я искала. Одну нашла, но как я поняла, она сейчас находится за границей, и как связаться с владельцем — понятия не имею.
— Мне жаль, — сказала я, искренне посочувствовав девушке.
— Спасибо. Ну что, пойдем, налью тебе чая? — она встряхнула головой, будто отбрасывая грустные мысли, от чего ее волосы рассыпались по плечам. Опять так естественно и так сексуально.
— Да, конечно, — очнулась я, — только можно я воспользуюсь ванной?
— Разумеется, — кивнула Марина, — оставь это, я сама уберу потом, пойдем.
Я оказалась в красивой ванной комнате. Она не была похожа на мою ни в чем. Во-первых, здесь было уютно. Во-вторых, чувствовалось, что со вкусом у Марины полный порядок. А в-третьих, даже если мой санузел отмыть до блеска, он никогда не станет таким же ослепительно-белым. Возможно, он и был таким когда-то. Лет десять назад. Но время безжалостно потрепало сантехнику, и моя ванная была с трещинами и разводами, будто лицо старухи. Тут же все было новое и чистое. Я вымыла руки, лишь только потом сообразив, что, вероятно, нажала не тот выключатель, так как свет в ванную попадал только из прихожей. Выйдя оттуда, я щелкнула по выключателю еще раз, зачем-то пытаясь понять, какая из кнопок отвечает за освещение в ванной.
Марина застала меня за этим увлекательным занятием и озадаченно спросила:
— Лер?
Я отвлеклась от щелканья по кнопкам и вопросительно посмотрела на нее:
— М?
— Что ты делаешь?
— А… Я… Пытаюсь понять, какой выключатель отвечает за ванную комнату, — пробормотала я, отчего-то смутившись.
— Второй слева. Но можешь не стараться, лампа перегорела. Я все никак не могу вставить новую.
— Я могу это сделать, — зачем-то предложила я.
— Да ладно, я сама, — отмахнулась девушка, — или вон Женьку попрошу.
— Ага, — усмехнулась я. — Скорее, Федорова оплатит тебе услуги электрика, чем сама полезет менять лампочку.
— Почему? — недоуменно спросила девушка.
— А ее в детстве током шибануло, — пояснила я, — несильно, но, видимо, моральная травма осталась. Она ни за что не притронется к чему-то, связанному с электричеством. Даже у нее дома меняю лампочки я.
— О, — протянула девушка, — я не знала.
— Ну, вот так. Только Женьке не говори, что я рассказала. А то это неблагополучно скажется на ее образе, — ухмыльнулась я.
— Образе сильной и самодостаточной женщины, я полагаю? — улыбнулась в ответ Марина, доставая две кружки. Кухня, к слову, тоже была уже приведена в божеский вид. Только несколько коробок виднелось на лоджии, но сама кухня была в порядке. Чисто, красиво и опрятно.
— Скорее, сильной женщины без слабостей.
— Хорошо, я сохраню эту тайну, — усмехнулась Марина. — Хотя я считаю, что слабости — это нормально. Именно это и делает нас живыми людьми, разве нет?
— Ну да, — вынуждена была я согласиться.
— Я, например, до ужаса боюсь змей, — поделилась со мной девушка.
— О, правда? — удивилась я. — Ты же жила в деревне.
— Да, и, поверь мне, это одна из основных причин, почему я была так рада переезду в город, — засмеялась Марина, разливая чай в две кружки. — Ну, а что насчет тебя? — продолжала девушка.
— Насчет меня? — не поняла я вопроса. — В каком смысле?
— Ну, какие у тебя слабости?
Она поставила на стол чашки с рисунками кошек, достала вазочку с печеньем и конфетами, и уселась на свободный стул напротив меня.
Мои слабости? У меня сейчас одна слабость. И эта слабость — ты.
— Я… Ну, я… Я не умею готовить. У меня с этим больши-и-ие проблемы, — вместо признания сказала я.
— Это скучно. Такие слабости у каждого второго, — не унималась Марина, помешивая чай. Я же тупо пялилась в свою кружку. Когда я подняла глаза, то увидела заинтересованный взгляд девушки. Она подперла подбородок рукой и смотрела на меня, как ребенок, ожидающий сказки на ночь.
— Ладно, — кивнула я, — тогда с тебя потом еще одна слабость. Пусть и скучная. Чтобы сравнять счет, — включилась я в игру.
— Идет, — решительно согласилась она.
— Моя слабость, это… — я выдохнула, собираясь с мыслями. — В общем, я не умею общаться с людьми, — призналась я.
Марина моргнула, а потом спросила: