— В каком смысле?
— В прямом. Я чувствую себя очень неловко и неуютно, когда рядом много людей, особенно незнакомых. Если меня запереть с незнакомцем в комнате даже на месяц, я первая ни за что не начну разговор.
— Серьезно? — Марина прищурилась, будто думала, что я пытаюсь ее обмануть.
— Чистая правда! — горячо я ее заверила.
— В это с трудом верится, — пробормотала девушка, потянувшись за конфетой.
— Почему?
— Ну, зная Женьку, я думала, что ее друзья такие же, — пожала она плечами.
— В этом парадокс нашей дружбы, — улыбнулась я. — Мы с ней две абсолютные противоположности.
— Вы давно знакомы? — спросила Марина, снова доставая из вазочки конфету. — Попробуй конфетку. Жутко вкусные, — добавила она, снимая фантик.
Я послушно взяла конфету и прочитала название:
— Бешеная пчелка. Это мило, — улыбнулась я.
— Мои любимые. В моем доме может не быть хлеба или вообще какой-либо еды, но эти конфеты должны быть всегда, — усмехнулась она.
— Что ж, буду знать, что дарить тебе на праздники, — улыбнулась я в ответ и тут же осеклась. Какие, черт тебя дери, праздники? Ты сейчас посидишь, потом выйдешь за дверь и, скорее всего, больше не увидишь эту девушку. На праздники она дарить собралась, ага.
— О, это будет правильным решением, — ответила Марина, смеясь. — Так вы давно с Женей дружите? — вернулась она к теме разговора.
— С института, — ответила я, жуя конфету, которая действительно оказалась вкусной. — Мы вместе учились. Ну, я имею в виду, в одном институте, но на разных факультетах. У Женьки был менеджмент, у меня экономический. И она была на курс старше. И я просто заблудилась, когда пришла на пары, оказавшись совсем в другом корпусе. Там и встретила Женьку, которая провела мне экскурсию. Так и подружились.
— Ого, так вы дружите больше десяти лет получается? — удивилась Марина.
— Ну да, — кивнула я, доставая из вазочки печенье.
— Это очень здорово, — искренне сказала девушка. — Я вот ни с кем из институтских подруг не сохранила отношений.
— Ну, у нас не было выбора, — усмехнулась я. — Мы с Женькой всегда дополняли друг друга. Она помогала мне не быть замкнутой в себе, а я следила, чтобы она не слишком вляпывалась в дурацкие ситуации. По крайней мере, Александра Ивановна, ее мама, всегда просила меня «следить за ее непутевой дочерью», — вспомнила я слова Женькиной мамы. — Женьку это жутко бесило, конечно, но это было правдой. Она, как никто, умела находить неприятности, — усмехнулась я.
— Ты и с ее родителями знакома? — снова удивилась Марина.
— С мамой, — уточнила я, — отец Женьки умер, когда она была маленькой. Упал со строительных лесов. А с мамой — да, до сих пор она иногда зовет в гости на обеды-ужины.
— Вы хорошие друзья. Ты, — сделав паузу, сказала Марина, — хороший друг.
Да уж, хороший друг, нечего сказать. Слюнями исхожу, глядя на девушку своего друга.
— Надеюсь, — сказала я, пожимая плечами.
— Я знаю, что у Женьки полно знакомых, товарищей, но… Говорила она мне только про тебя. Сказала, что непременно хочет меня с тобой познакомить. Думаю, это что-то да значит, — сказала Марина, задумчиво глядя в кружку.
— Ну, мы с ней лучшие друзья. Я все для нее сделаю, — искренне сказала я, понимая, что это действительно так.
Мы с Женькой прошли через многое. Но она всегда была рядом и всегда поддерживала меня. И хотя я начинаю думать, что Марина — это та женщина, с которой я могла бы прожить всю свою жизнь, я не буду предпринимать абсолютно никаких действий. Потому что, как мы в юности шутили с Женькой, — друзей на бабу не меняют. Ведь так?
— А что насчет твоих родителей? Они живут здесь? — решила перевести тему Марина, нарушив наше неловкое молчание.
— Нет, — покачала я головой, не понимая, зачем я это все рассказываю, ведь я не собираюсь с ней дружить. — Мой отец ушел, когда мне было три, а воспитывала меня в основном бабушка. Мама сначала была постоянно то в работе, то в поисках нового мужа себе и отца, соответственно, мне. В итоге, когда мне исполнилось пятнадцать, она уехала со своим новым мужем-иностранцем Полем. Во Францию. Там и живет. Он вдовец с двумя детьми, и она стала им мачехой. Мы нечасто общаемся, потому что не очень близки, но у нее все хорошо, — закончила я свой рассказ.
— Неожиданно, — протянула Марина. — То есть она думала о своей личной жизни больше, чем о тебе?
— Ну, не знаю. Наверное. Я не думала об этом, — честно призналась я. — Бабушка заменила мне мать, и я не страдала от недостатка любви.
— Но это же… мама, — непонимающе пробормотала Марина.
— Не знаю. Так уж сложилось. Я на нее не обижаюсь. Она обеспечивала меня, чтобы я ни в чем не нуждалась, а потом нашла свое счастье, — пожала я плечами.
— А где твоя бабушка? — продолжала допытываться девушка.
— Ее уже нет, — на этом моменте грусть просочилась в мой голос. — Когда я была на третьем курсе, ее не стало.
— Ой. Мне жаль, — искренне проговорила Марина и… накрыла мою руку своей в знак поддержки. По телу пробежали мурашки.
— Да. Но Женька мне очень помогла. Не дала окончательно закрыться в себе. Поддерживала. Даже заставила на месяц переехать к ней и маме.
— Это хорошо.
— Да.
Рассказывая это, я лишь убедилась в том, что не смогу причинить Женьке боль. Она мой самый лучший друг. И даже если я по уши влюблена в ее девушку, я не смогу сделать что-то, что обидит Женьку. Не смогу.
Тут раздался звонок в дверь, и Марина, к счастью, высвободила мою руку.
— Женька, наверное, — пробормотала она и пошла открывать дверь. Обратно зашли они уже обе.
Примечание к части