– Оу! Её рвало на ковер. Доктор предположил, что она съела одно из комнатных растений. Что странно.
– Странно?
– У меня всегда были растения, а теперь доктор говорит, что они ядовитые! Уверена, он не знает, о чём говорит. Молли сейчас в порядке, так что всё хорошо. Терпеть не могу больных собак. – Она смерила скачущего Джереми очередным взглядом. – Так... он ходит в школу?
– Мы запишемся сегодня, чтобы он мог начать с понедельника.
– У них есть занятия для...?
Томас невольно вздохнул. Дженис Хорват была милейшей, приятнейшей старушкой и хорошей соседкой, но, казалось, она никак не могла понять, что не все на свете одинаковые.
– Он может писать ногами, – сказал Томас, пытаясь сгладить момент.
– Ногами?
– Да.
– И он будет жить с тобой... и ты...?
– ДСО дали мне лицензию. У меня столько же прав на опеку или усыновление, как и у всех остальных.
– Конечно, сладкий. Ты знаешь, мисс Бетти Клэнси в церкви сказала мне, что её племянница – та самая лесбиянка, знаешь, та старая добрая лесбиянка, которая жила в Мемфисе, та, с бородой, о которой я тебе говорила – помнишь? – что ж... её племянница не только сбежала и вышла замуж за свою... партнёршу... другую лесбиянку... и мне не нравится говорить это, но она... знаешь... из чернокожих... так что, они не просто поженились, а сейчас хотят развестись. Не понимаю, в чём смысл жениться, если вы потом разведётесь. А я ненавижу разводы. И ради Бога, сбежать и жениться на... чёрной... уверена, она милый человек, но... понимаешь?
– Что ж, мы лучше пойдём, – сказал Томас. Он понял, что бороться с мисс Дженис не нужно, как и ожидать от её слов смысла. У него закрадывалось подозрение, что до маразма не так уж далеко.
– Да, конечно, – сказала она. – Очень приятно познакомиться... Джеральд, да?
– Его зовут Джереми, – сказал Томас.
– Да, конечно. Джереми. У меня был двоюродный дед по имени Джереми. Я никогда не была с ним знакома, но слышала, что его укусил водяной щитомордник, когда ему было двенадцать, и он опух, как шарик, а через три дня умер.
– Я не знал, что щитомордники такие ядовитые, – сказал Томас.
– Ну, обычно это не так, но его папаша-дурак отрезал ему руку. Видишь ли, его укусили в руку, и они не смогли отвезти его к доктору, так что папаша-дурак отрезал ему руку, потому что думал, что это остановит распространение яда, так что бедный ребёнок умер от заражения крови. Слышала, он это увидел в фильме. Конечно, они выпили столько дешёвого виски – это тайная сторона нашей семьи, а ты знаешь, какие они – упаси Бог! – они катались до Мемфиса и обратно и даже несколько раз бывали в Джексоне, так что чего ожидать? Кучка чёртовых идиотов, если ты меня спросишь.
«Маразм, – подумал Томас. – Определённо маразм».
– Ну, нам пора идти, – сказал он.
– Боже, он допрыгал до самого дома!
Томас посмотрел через плечо и увидел, как Джереми скачет к ступенькам крыльца. Он улыбнулся мисс Дженис.
Глава 14
– А вы его... отец?
– Приёмный отец, – сказал Томас.
– Оу.
Лаверния Брайант сжала губы и посмотрела на Томаса долгим, тяжёлым взглядом. Затем она повернулась посмотреть на Джереми, который сидел рядом, его волосы торчали во все стороны, голубые глаза были маленьким и у него отсутствовали руки. Она была пожилой белой женщиной, её волосы были покрашены в три разных оттенка блонда, а красная помада казалась слишком красной.
– Его родители...?
– Я не вправе обсуждать подробности, но я дам вам номер телефона Тэмми Рафф – она его социальный работник. Она может рассказать всё, что вам нужно знать.
– Мне было просто интересно, почему он в приемной семье.
– Мне не позволено говорить. Законный опекун – ДСО. Мне просто нужно записать его в школу.
– Значит, какое-то время он будет с вами?
– Я собираюсь усыновить его, так что да, мы ищем постоянное место жительства.
– И вы одиноки?
– Да.
– Оу.
Она снова окинула Томаса долгим, пронзительным взглядом, будто не совсем могла осознать то, что видит. Томас подавил желание вздохнуть.
– А ваша жена? – наконец спросила она.
– Я не женат.
– Разведены?
– Я гей.
Она казалась ошеломлённой этим маленьким словом из трёх букв.
– Прошу прощения?
– Я – гей. Джереми мой приёмный сын. Мы бы хотели устроиться в школу, если вы не против.