- Хорошо, я уйду, вернусь через полчаса, надеюсь, вам хватит этого времени поговорить с матерью. И я не отказываюсь от своих слов насчет поддержки герцогини, она не будет нуждаться.
Мужчина развернулся и вышел, а девушка закрыла за ним двухстворчатую дверь и, прислонившись к ней, пробормотала:
- Чтоб ты провалился.
Альвина отлепилась от дверей и, подойдя к креслу, села напротив смятенно смотревшей на нее матери.
- Я ничего не понимаю, Альвина, - потерянно сказала герцогиня, - выходит, что тебя помиловали, а меня нет? Почему так? Я больше виновата, чем ты?
- Все не так, мамочка.
- А как? Почему я должна остаться одна, без тебя? Кто будет заботиться обо мне?
Альвине было жалко мать, она любила ее, наверное…, но сквозь эти чувства поднималось холодное, злое раздражение. Это ведь мать должна жалеть ее, свою дочь, и заботиться все эти годы о ней, а не наоборот, и жертвовать собой она должна, а не Альвина.
Постаравшись отрешиться от обиды на мать, девушка рассказала почему она может уехать и при каких обстоятельствах вдруг оказалась замужем за Себастином. Мать ее внимательно слушала и по мере рассказа все более оживала.
Глава четвертая
Пока Альвина все рассказывала матери, герцог вместо того, чтобы уйти, прошелся по дому и попал в тесную кухню, где увидел испуганно икнувшую девчонку, преграждавшую недавно ему путь на второй этаж. От плиты к нему шагнула немолодая женщина и воинственно уперла руки в бока.
- Что вам надобно здесь? - недобро спросила повариха.
Герцог дернулся, чтобы поставить на место зарвавшуюся прислугу, но тот час же передумал - он не для этого сюда пришел.
- Доброе утро, дамы, - произнес учтиво Себастин, - позвольте представиться - герцог Адъяр, муж вашей хозяйки леди Альвины.
- Что? - растерялась повариха. - Как муж!
- Вот так, муж, - развел руками герцог, улыбаясь, - единственный и неповторимый.
Девчонка покосилась на трость в руке мужчины и пискнула:
- А вы это…, не врете?
- Нет, милая, я не лгу, - ответил Себастин, надеясь, что его улыбка не превратилась в оскал.
- Вилма! - прикрикнула на девчонку повариха, - Нельзя так разговаривать с господами.
Себастин подумал, что воспитание в этом доме всем бы не помешало, включая и хозяек.
- Вы что-то хотели? - уже немного подобревшим голосом спросила повариха.
- Да, леди Альвина и леди Инесса беседуют в гостиной и просили их не беспокоить. А я, честно говоря, не завтракал. Не покормите меня? Как вас, кстати, зовут, милая женщина?
- Ой, прямо уж и милая, - зарделась повариха, - Агатой меня зовут. А я сейчас покормлю вас. Вот садитесь туточки.
Женщина засуетилась, стала вытирать и так чистый стол и табурет. Герцог присел на предложенное место, повариха быстро поставила перед ним тарелку с дымящийся кашей.
- Извините уж, господин, что так скромно, вот госпожа Инесса приказали подать чай в гостиную, да где ж я его возьму-то, вчерась еще кончился, а бакалейщик давеча отказался дать в долг.
Герцог чуть не подавился кашей (между прочим вкусной, рассыпчатой). Отложив ложку, он спросил:
- И часто у вас не бывает чая к завтраку?
- Первый раз такое, - тяжело вздохнула женщина, - мы ж когда приехали сюда, то жили хорошо, богато, только вот деньги-то и золото не бесконечны же. А взять еще неоткуда. Альвина уж кажную копейку считала, да все равно деньги, что вода, утекают. Вот по вам видно, что вы не бедный господин. Нашу девочку заберете отсюдова?
- Да, сегодня бы хотелось выехать, - ответил мужчина.
- А и хорошо, что сегодня, зачем тянуть-то. Только вот как же госпожа Инесса-то, здесь что ли останется?
- Да, она останется, - герцог не хотел этого говорить, но все же добавил. - Герцогине я оставлю денег и золота, у меня с собой много нет, но в ближайшее время я пришлю еще, чтобы госпожа Лэвирин купила другой дом, намного лучше этого и оплатила все долги. Вашей госпоже больше не придется завтракать без чая.
- Ой, божечки, - покачала головой повариха, - вижу, что вы ничего не знаете. Нельзя давать госпоже в руки деньги.
- Почему? - удивился герцог.
Женщина, поджав губы, выглянула из кухни, закрыла дверь и, вернувшись к столу, села напротив мужчины.
- А я сейчас все расскажу, господин, как мы жили все эти годы и почему нельзя хозяйке деньги давать.
То, что рассказала кухарка, повергло его в шок. Конечно, он догадывался о том, что непросто живется Альвине, но вот то, что герцогиня пьет, для него было откровением. Себастин еще более укрепился в мнение увезти отсюда Альвину.
***
А в это время Альвина все рассказала матери, ну или почти все.
- Мама, я сделаю все, чтобы тебя помиловали, брошусь в ноги королю и королевы, думаю, что и Себастин так же все предпримет для того, чтобы ты смогла отсюда уехать, - закончив свой рассказ, уверенно сказала Альвина.
- Вовсе нет, - произнесла заметно повеселевшая герцогиня, - ты не поедешь никуда, пока твой муж не сделает все, чтобы меня помиловали. И вот тогда мы вместе уедем. Ты обещала только что не оставлять здесь меня одну.
Альвина стиснула зубы, чтобы не застонать вслух от такого эгоизма матери. Девушка вдруг подумала, что, пожалуй, хочет уехать с Себастином, и желательно без матери. Если она здесь останется, то просто сойдет с ума от безысходности или начнет пить, как мать.
- Мама, - стараясь говорить спокойно, хотя ей это давалось с трудом, произнесла девушка, - я ведь тебе сказала, что Себастин грозится увезти меня силой. И он это сделает.
- Да брось, - махнула на дочь рукой герцогиня, - он просто стращает и никогда не пойдет против тебя. Я же помню его, он был мягким, добрым, бегал за тобой, как щенок. Я подумывала, что он станет нашим зятем, но твой отец наотрез отказался даже говорить со мной об этом. Ты же помнишь, как он не терпел этих выскочек, появившихся, казалось, из ниоткуда, и получивших титулы и земли из рук короля Флориана непонятно за какие заслуги. Не переживай, твой Себастин сделает все так, как скажешь. Тем более, что он виноват перед тобой - столько лет не интересоваться женой! Вот пусть и искупает свою вину - постарается забрать и меня из ссылки, а не только тебя.