*
... Этот Новый год они встречали на Земле-5, излюбленном месте для праздников и отпусков. Аккуратные ухоженные города-княжества с фигурными яркими домиками, гранитными ухоженными набережными, старомодными ажурными фонарями и изгибистыми мостами, пышные парки, веселые катки, аромат сдобы и шоколада из нарядных, как бонбоньерки, кафе и ресторанов и оживленные гуляния на площади в праздники привлекали людей с Земли-0. Устав от стекла, металла и пластика своего мира, они любили провести несколько дней в этом симпатичном приветливом уголке Веера. Кто-то даже обзавелся здесь бунгало и шале в живописных уголках. А дети с Земли-0 были в восторге от луна-парков, карнавалов и сладостей из натуральных продуктов - после строгой дисциплины и синтезированной пищи дома.
Начальница почти весь вечер молчала, налегая на крепкие коктейли.
- Тао и жизнь пройдет, - сказала она хмуро, глядя в панорамное окно, как молодежь играет в "змейку" на расцвеченном огнями катке. До них долетали музыка и заливистый смех. - А что я видела? Все думала: время дорого, надо его продуктивно использовать, успею еще повеселиться, надо ковать железо, пока горячо. Учеба, служба, карьера. Я презирала Лиз Франклин, которая вышла замуж и отказалась от докторской мантии, чтобы нянчить детей и угождать мужу. А сейчас думаю: Лиз счастлива потоиу, что ей есть зачем приходить домой; ее там всегда ждут. А я? Кто меня ждет?
- Ты уже не сможешь все бросить и жить, как Лиз, - возразил Алан, опасливо поглядывая на высокий бокал перед НАчальницей. - И раньше тоже не смогла бы. Ты другая... Не многовато ли ты пьешь, Дарла? Я понимаю, что сегодня праздник, но меру знать надо.
Начальница кисло улыбнулась и осушила бокал.
- Где еще расслабиться, как не здесь, - сказала она. - Не дома же, где я все время на виду и должна соответствовать своему статусу. А иногда хочется отпустить тормоза. Разве у тебя так не бывает? - она резко поставила бокал на стол. Фигурная хрустальная ножка, тенькнув, раскололась. - Тьфу... Порезалась.
- Давай, я тебе помогу, - потянулся Алан.
- Я сама, - отрезала женщина и поднялась. Стул с грохотом опрокинулся.
Проводив ее взглядом, Алан покачал головой и поднял стул. Дарлу явно что-то крепко прижало, обычно она хорошо держит себя в руках. Пожалуй, стоит рассчитаться с официантом и уходить из ресторана.
Начальница вернулась с заклеенной пластырем рукой, хмурая и без всяких признаков опьянения.
- Вот так, все откладывала и откладывала, - опустившись на стул, она с благодарностью взяла чашку благоразумно заказанного Аланом черного кофе, - а теперь вижу, что веселиться уже разучилась или и не умела никогда. Еще лет пять-шесть, и мысли о детях тоже придется отставить.
- Ты всегда говорила, что даже если не родишь, это не будет катастрофой для Земли-0.
- Мало ли, что я говорила, - Начальница пригладила короткие, русые с проседью волосы, обернулась, и Алан вздрогнул: сколько горечи было в ее серо-голубых глазах, сколько мятущейся тоски. Он не узнавал свою энергичную боевую подругу. Алан накрыл пальцы женщины своими, и Дарла не отняла руку.
- Алан, я ведь еще никогда не была близка с мужчиной, - она отпила крепкий кофе и поморщилась от горечи. - Тоже было некогда, вечно не до этого. А сейчас мне, наверное, УЖЕ не до этого. И ты так и не женился - вовсе не из-за того, что ждал меня, а из-за своей лаборатории. Пока твои сверстники ловили девчонок, ты ловил свой нейтрино. А сейчас сидим, как два унылых динозавра посреди всего этого веселья, и понимаем, что безнадежно упустили свои лучшие годы.
Допив первой свой кофе, она поднялась, сунула под блюдце две крупные купюры и сказала:
- Я пошла. Лучше поработаю часок-другой, чем протирать тут юбку.
- Ты уверена, что сможешь работать? - Алан вспомнил, сколько коктейлей заказала Дарла за новогоднюю ночь.
Они забрали в гардеробе свои пальто, вызвали тильбюри и направились к набережной, где арендовали бунгало на праздники. Вокруг мелькали веселые румяные лица, разлетались серпантин и конфетти, вокруг главной елки на площади кружился хоровод, играла бравурная музыка, сверкали и переливались разноцветные огоньки. Кто-то удивленно смотрел на торопящихся прочь женщину в строгом черном пальто с воротником из овчины и мужчину в глухом сером френче. Кто же уходит так рано с новогодних гуляний?
В бунгало Дарла повесила пальто в шкаф.
- Хочешь вернуться в центр, догулять новогоднюю ночь? - спросила она. - Или выпьем чаю? Кажется, работать я сегодня не смогу, под эту музыку и хохот, которые доносятся даже сюда.
- Может, тебе лучше лечь поспать хоть пару часов? - спросил Алан, проследовав за Дарлой в гостиную.
- Может, и лягу, - с несвойственной ей кокетливой интонацией откликнулась Дарла, возясь с поясом своего лазурного платья, - но чуть позже...
В строгом темно-сером интерьере стеклянно-металлической Земли-0 она никогда себя так не вела. Да и Алан сдержался бы, помня о долгих годах дружбы и о том, что сейчас Дарла - его босс. Но раскованная атмосфера Земли-5, магия новогодней ночи, а также - шампанское и коктейли сделали свое дело.
Дарла расстегнула корсаж и позволила платью упасть к ее ногам. Она осталась в плотно облегающей ее статное тело белой майке на бретельках и тонких черных колготках. Алан хотел смущенно отвести взгляд, но не смог, и только сейчас заметил, как еще свежа и хороша собой Начальница.
- Я ведь мужчина, - хрипловато сказал он. - И мне трудно держать себя в узде... - он замялся при виде пышной груди в вырезе майки и длинных стройных ног, обтянутых черным капроном.
- Давай хоть раз забудем обо всем, - Дарла приблизилась и прильнула к нему, и Алан ощутил ее пальцы у себя под рубашкой. - Сегодня ведь Новый год, а в эту ночь можно преобразиться на несколько часов, побыть другим человеком...
Алан невольно обнял Начальницу в ответ, и прикосновение ее полуобнаженного тела заставило мужчину послать все ограничители и условности куда подальше. Они помогли дуг другу сбросить ставшую такой тесной и неудобной одежду и, под хлопки фейерверка и радостные крики, доносящиеся с набережной, опустились на медвежью шкуру у камина. Мех - натуральный, не синтетический - был упоительно мягким и теплым и не скрипел от прикосновения. Из камина пахло смолой от сгорающих хвойных поленьев. Елка в гостиной мерцала и переливалась лампочками, и их отблески скользили по изгибам тела Дарлы, по ее белой коже вслед за руками Алана.
Когда все закончилось, они еще какое-то время лежали на шкуре. Дарла сквозь полуопущенные веки следила за огнем в камине, а Алан обнимал ее и поглаживал по плечам и спине.
- С Новым годом, - сказала Дарла, увидев, что за окном уже брезжит рассвет.
- И тебя тоже, - Алан понимал - и жалел - о том, что эта ночь закончилась и, наверное, больше не повторится. Магия праздника уже развеивается, и скоро Дарла устыдится своего порыва, кратковременной женской слабости, вспомнит про ежовые рукавицы, в которых привыкла себя держать. И выдержит ли их дружба такое испытание? Жаль, если нет.
*
Дарла действительно отдалилась от него после Нового года. Все было, как и думал Алан. Она привыкла держать себя под строгим контролем и досадовала на свою непонятную импульсивность. И не знала, как теперь вести себя со старым другом. Она явно избегала Алана, а он не навязывался. А летом Дарла и вовсе почти перестала появляться на публике, ограничиваясь видеоконференциями из своего кабинета.
Рожать она направилась в дом матери на загородном острове. Увидев измученную дальней дорогой, с трудом выбирающуюся из машины старшую дочь, пожилая женщина только ахнула и поспешила навстречу.
Беременность Дарла переносила тяжело, все девять месяцев боролась с изматывающим токсикозом, сменяющимся приступами неуправляемого аппетита, нарастающей тяжестью во всем теле и головными болями. Таблетки пить ей запретил врач еще на третьем месяце, и все, кто имел несчастье попасть под горячую руку к страдающей от мигрени Начальнице, говорили потом, что "словно из-под танка выскочили".
- Дочка, что же ты с собой делаешь? - мать осторожно помогла Дарле дойти до дома, подняться на крыльцо и снять пальто. - Как же ты работала?
- А кому было передать дела на эти месяцы? - Дарла еле двигалась. Из-за огромного живота ее тело, прежде такое ловкое и сильное, стало тяжелым и неуклюжим. - Вокруг одни дебилы. Я их разбаловала. Привыкли - без меня шагу не могут ступить.
Мать только вздохнула и захлопотала, укладывая Дарлу в постель и заказывая киберкухарю витаминный и общеукрепляющий чай. Да, все привыкли, что Дарла живет работой и рады во всем полагаться на нее. А у нее самоотдача в крови.
Ночью пришлось видеофонить семейному врачу. Родила Дарла неожиданно легко, и уже наутро кормила грудью крошечного мальчика.
- Я пришлю ему робота-няню, - сказала она матери. - Думаю, ребенку будет лучше здесь, чем в городе, хотя бы первое время. Наши дети все хилые и через одного больные: то астма, то аллергия, то легкие не в порядке. Все от постоянной синтетики и полимеров. Мы все-таки покрепче их будем.
Все попытки матери осторожно выяснить, кто все же отец ребенка, Дарла мягко, но непреклонно пресекла:
- Закроем тему, ладно? Это только мой сын. Я родила его для себя. Хорошо, мама?
Тао впервые приехал в город только в семь лет, когда пришла пора поступать в школу. Энергичный, пытливый, не по годам смышленый мальчуган быстро стал первым учеником в привилегированном колледже и заводилой в компании сверстников. Но он легко бы отдал все это только за то, чтобы мать почаще находила время для него. Строгая, властная Дарла на первое место ставила работу и того же требовала от окружающих. "Мы в ответе не только за свой мир, но и за весь Веер, - терпеливо объясняла она подрастающему сыну. - А такая ответственность требует жертв, приходится поступаться личным ради нашего общего дела. Я надеюсь, что ты меня правильно поймешь и будешь помощником и единомышленником, а не ревнивым мальчишкой-капризулей.
Алану не составило труда просчитать сроки и понять, что Тао родился 29 сентября - ровно через 9 месяцев после той ночи на Земле-5. То, что Дарла не сообщила ему о своей беременности, не удивило мужчину. Она привыкла всегда рассчитывать только на себя и все решать самостоятельно, ставя других перед фактом. Алан принял ее решение и не пытался на что-то претендовать. Но когда Тао живо начал интересоваться физикой элементарных частиц и доверительно беседовать со своим наставником, это согрело душу Алана. Мальчик ему не чужой, сам ищет контакта, разделяет его интересы, и, может, сказывается голос крови.