— Её мысли мрачнее преисподней, — вывел из раздумий тихий голос Камилл. — То, что ты эти дни сражался с ней бок о бок, защищая полукровок Лондона, не означает, что ты должен ей доверять… тем более сейчас. Ты ведь думаешь о том же, что и я? Ты ведь понимаешь, что я права, Клаус?
Он еле заметно кивнул в ответ, но не посчитал нужным ответить. Клаус продолжал наносить мазки на холст, задумываясь над словами Камиллы. На самом деле почти никто не знал, кто такая Камилла О’Коннелл. Она являлась единственной наследницей семьи хранителей знаний, представители которой обладали редкими и магическими артефактами, что передавались из поколения в поколение; причём о ней знал лишь только Клаус и его приближённые, которым он доверял как себе.
Таких семей раньше было в мире всего только три. Они были созданы создателями — ведьмами — для того, чтобы сохранить наследие для будущих поколений вампиров, и в случае их предательства — от них самих же. Создатели были слишком умны, чтобы полностью доверять вампирам по прошлым неудачам с ликанами. Ведьмы, которые перешли на сторону ликанов, уничтожили всех хранителей, и осталась только Камилл, поэтому Клаус обратил её и оберегал постоянно. Он узнал о её семье, когда основывал Новый Орлеан. Как раз прадед Камилл помог ему вытеснить ликанов из Луизианы в отместку за убийство его жены, и, конечно, это было только на руку Клаусу. Он мог бы воспользоваться этим открытием и вернуться из изгнания, но не стал. Причиной была, конечно же, Кэролайн.
Дед Камиллы передал ему заклинание поиска ликанов из древней книги создателей, которая пропала после их исчезновения, и Клаус понял, что она всё же уцелела. Несколько веков он отчаянно пытался найти кровавую книгу, чтобы разорвать связь с Кэролайн, но поиски не увенчались успехом; он было уже отчаялся, и теперь у него опять появился шанс. Только при помощи заклинания против вампиров ликаны могли столь успешно вычислять сейчас их, а значит, кто-то нашёл книгу. Конечно, и раньше были случаи, когда ведьмы ликанов находили их убежища, но не так часто и точно. Раньше между ними велась, по сути, равная война, а сейчас происходил хаос — вампиры проигрывали.
Только при помощи Клауса клан Форбс не так пострадал, как остальные. Все эти дни Винсент сообщал ему, когда и в каком месте будет нападение, и они с Кэролайн сразу перемещались туда, защищая убежища полукровок, которые в дневное время были беззащитны. Но всё же потери были в ночное время — охотники и ликаны словно с цепи сорвались, и всех они не могли спасти.
Конечно, она не верила, что при помощи его стратегии Клаус способен так успешно вычислять врага, но больше Кэролайн не донимала его своими вопросами, на которые он не мог ей ответить. Было совсем не до этого сейчас. Как там она сказала, когда он предложил провести первый урок русского языка? «Сейчас совсем не время для глупых игр, Клаус. Мы обязаны быть сосредоточенными. Неважно, каким образом ты это делаешь. Я рада, что сейчас ты на моей стороне. Но запомни только одно: я тоже способна вести игру притворства, соблазна, отступления и нового искушения. Надеюсь, скоро это всё закончится, тогда вспомни о моих словах, если попытаешься продолжить эту самую игру».
Клаус помнил каждое слово, произнесённое ею, и не мог выкинуть их из головы. Он мог бы плюнуть на всё, как делал раньше, и броситься в Москву, искать лично старшие пары, а заодно и кровавую книгу. Его не покидало подозрение, что всё взаимосвязано. Найдутся родители — найдётся проклятая книга. И что тогда? Готов ли он разорвать связь? Сейчас он был уже не так уверен в том, что ведьмы и звёзды ошибались, связав его с Кэролайн. По сути, он никогда не видел её в бою и теперь украдкой наблюдал и восхищался ею как бойцом. Она всегда была предусмотрительна, а её удары — точны и смертоносны. Клаус с уверенностью мог сказать, что если бы она знала, как вычислять ликанов, то справилась бы без него. Это, определённо, заслуживало уважения. Его вожделение к ней усиливалось с каждым новым днём и было практически невыносимым; тогда почему он не рассказал ей о своих тайнах и подозрениях?
— Только не говори мне, что ты решил открыться перед ней, — опять назойливый голос Камиллы вывел его из размышлений. Клаус раздражённо посмотрел на неё, поняв, что она просто так не отстанет.
— В Кэролайн бушуют страсти, но в отличие от меня она способна держать их в узде.
— И что это означает? — настойчиво спросила Камилла. — Я не просила дать психологическую оценку. Я хранительница и мне необходимо знать о твоих дальнейших действиях. Нельзя, чтобы все узнали, что кровавая книга всё ещё существует. Это слишком опасно. Ты должен её найти, а не торчать в Лондоне. Найдётся книга, и Винсент при помощи неё поставит всё на свои места. — Камилла встала с дивана и подошла к нему сзади. Приобняв его за плечи, она прошептала ему на ухо: — А главное, ты мог бы разорвать с ней связь. Сбудется то, о чём ты так мечтал веками.
— Ты права, Ками. Мог бы. — Клаус осторожно убрал её руки с плеч и подошёл к бару. Немного подумав, он обернулся и продолжил: — Не права только в одном. В Лондоне также и мои полукровки. Как думаешь, кого Кэролайн станет защищать в первую очередь? С кем прикажешь мне потом возвращаться в Новый Орлеан и что скажут остальные? — Ни капли раскаяния или жалости он не увидел в её глазах, лишь ещё больше упрямой решительности. — Знаю, пять лет назад я обещал твоему отцу на смертном одре помочь тебе найти кровавую книгу, как помогал остальным раньше. Дал слово, что ты спрячешь и сохранишь её ото всех, когда мы найдём её. Сейчас мы совсем близки к ней, но, Ками… неужели ты поставишь поиски книги превыше жизней твоих друзей?
— Поставлю, Клаус. Ты смеешь ещё сомневаться в этом? Сам говорил, что нужно идти на непредвиденные жертвы, чтобы добиться желаемого результата, ради спасения остальных. Да ты сам так поступаешь, скрывая заклинание от других пар, и они теряют полукровок побольше твоего с Кэролайн. Это называется лицемерием! — Она подошла и ткнула в отчаянии пальцем в его грудь. — Вот именно, ты обещал моему отцу и предкам. Во что бы то ни стало! Так держи своё слово! Окажись Винсент поближе к книге, и он бы нашёл её при помощи имеющегося у нас заклинания. Да что я тебе доказываю? Ты сам об этом знаешь.
Какое-то время они пилили друг друга упрямыми взглядами, и потом в её глазах он увидел неожиданное озарение. Камилла даже приоткрыла рот от удивления. У Клауса перехватило дыхание, так как он уже сам понял. Она, сама того не подозревая, помогла ему разобраться в своих метаниях и чувствах.
— У тебя пропало желание искать книгу и старшие пары. Ты, чёрт возьми, понял, что хочешь быть с ней. — Камилла пристально посмотрела на него и уже равнодушным тоном продолжила: — Но ты так же понял, что если она узнает о книге, то в отличие от тебя не станет мешкать и с превеликим удовольствием разорвёт с тобой связь. В глубине души ты страшишься, что так и будет, потому что понимаешь, что у Кэролайн нет сердца и ты её ничем не удержишь рядом с собой…
— Да, чёрт побери! — не выдержал Клаус, закричав ей в лицо. — Довольна?
— Я отправлюсь сама в Москву с Винсентом, — решительно заявила Камилла.
— Как смеешь ты мне перечить? — вкрадчивым голосом спросил Клаус. Его глаза блеснули опасным огоньком, и он стал наступать на неё.
— Смею, Клаус. — Она даже не сдвинулась с места. — Ты не сможешь мне постоянно ломать шею или ещё что-то, чтобы удержать от задуманного. В конце концов, я расскажу обо всём Кэролайн, угадай, что она сделает? Правильно, она сама бросится помогать мне в поисках, а там я буду импровизировать. Я не отступлю от задуманного.
Клаус прищурился, глядя в её предательское лицо. Как ни странно, но он не чувствовал к ней ненависти, хотя следовало бы. Он поймал себя на мысли, что понимает действия Камиллы. Она не может сейчас быть на его стороне, как и он на её. Их дороги расходились.
— Твои условия, Ками, — согласился неожиданно он, и Камилл с подозрением посмотрела на него.
— Ты знаешь сам, что мне нужно…
— Исключено, — перебил он её, — Винсента я не отпущу с тобой. Очень сложно найти ведьмака или ведьму, способную читать древнее заклинание.
— Мне нужен оригинал и Винсент, — настаивала Камилла, — обещаю, что буду молчать о книге. Люсьен поможет мне достать её в Москве, я же, в свою очередь, сообщу тебе, если найду старшие пары. Ты будешь волен сам решать, когда рассказать остальным. Так у тебя будет время.
— Похоже, Винсенту придётся работать на два фронта, — усмехнулся Клаус, — я не собираюсь проводить кастинг ведьм. Сама сказала, что посвящать кого-либо опасно, но дубликат вы мне оставите, кто знает, куда могут привести ваши приключения.
— Рада, что мы всё-таки пришли к верному решению. — Камилла посмотрела в окно. Ночь только начиналась, и нужно было поспешить в аэропорт. — Пожелай нам удачи, Клаус.
— Держи меня в курсе всего, — кивнул он, — и… удачи.
Камилла медленной походкой покинула его мастерскую, и Клаус даже вздохнул от облегчения. Ему действительно было сложно не показать закипающий в нём гнев. Камилла должна была быть уверена, что всё идёт так, как она задумала, но на самом деле будет, как всегда, по его. Как смела она шантажировать, а главное думать, что победила самого Клауса? Может, психологом она была неплохим и могла иногда чувствовать его, но куда ей было до Кэролайн и него самого. В голове начало созревать несколько планов по завоеванию ледяной принцессы, и он улыбнулся сам себе в предвкушении.
========== Глава 12 ==========
Телефон зазвонил, и Клаус, откинув кисть, открыл сообщение. На сегодняшнюю ночь Винсент указал им три места, в которые нужно было заглянуть, но у него свои планы, от которых начинала кровь бурлить. Быстро перекинув это сообщение, а также напечатав несколько поручений своим полукровкам, он решительным шагом направился в покои Кэролайн.
Клаус во второй раз после своего приезда в замок посещал её комнаты. Обычно он сообщал ей о чём-то нужном через Аврору. Он открыл двери и задержался в дверях. У неё было совсем тихо: в приёмной и гостиной никого, в кабинете тоже было тихо. Вампирским слухом он услышал шуршание из спальни. Наверное, нужно было позвать или постучать, но он не мог с собой ничего поделать и, не удержавшись, приоткрыл одну из двустворчатых дверей. И лучше бы он вообще не приходил к ней! Его словно под дых ударили. Остолбенев, в шоковом состоянии Клаус наблюдал довольно интимную картину.
Кэролайн лежала на своей огромной кровати полностью нагая, широко раскинув ноги для Паркера. Его голова была между ними, и не трудно было догадаться, каким образом Кай ублажает её, причём он очень усердно старался. Клаус словил себя на мысли, что безумно сейчас хотел бы выкинуть через окно ведьмака и занять его место, но вовремя сдержался, услышав его недовольный шёпот:
— В последнее время тебя не так просто заставить кончить, детка, вернее никак. Что происходит? — Кай хотел было приподнять голову, но она схватила его за волосы, удержав.
— Продолжай, — шикнула она и повернула голову в сторону двери, — я уже близка…
Она посмотрела на Клауса затуманенным взглядом и томно улыбнулась, нисколько не стесняясь его присутствия. Наверняка она знала о его приходе, как только он вошёл в её покои. Так, значит? Похоже, Паркер уже довольно долгое время трудился над ней, усмехнулся про себя Клаус; и что бы означали его слова?
Ревность вмиг испарилась, и Клаус прислонился к дверному косяку плечом, послав ей чувственную улыбку. Её глаза расширились от удивления, а затем она тихо простонала от нахлынувшего возбуждения.
— Вот так, любовь моя, — прошептал Клаус так тихо, чтоб только она его слышала.
Он медленно провёл кончиком языка по верхней губе, и она выгнулась всем телом, смотря страстным взглядом в его глаза, что горели ответным жгучим желанием. С трудом подавив собственное возбуждение, Клаус ласкал страстным взглядом её груди и живот, когда тем временем Паркер, почувствовав в ней перемены, продолжал уже усерднее лизать её клитор и дырочку. Она закусила губу и начала извиваться так, что ведьмаку пришлось придержать её бёдра руками.
— Я хочу тебя, — продолжал шептать одними губами Клаус на русском. Она еле заметно кивнула и, закинув голову, выгнулась сильнее. Её тело тут же начала сотрясать дрожь удовольствия, заставляя биться в конвульсиях оргазма. Затем он наблюдал, как она, прикрыв глаза, лежала с блаженной улыбкой, всё ещё смакуя утихающий и такой восхитительный оргазм. Клаус подождал, когда она немного успокоится и, не желая продолжения, которое бывает после таких ласк, резко произнёс: — Если ты закончила, то нас ждут дела. — Кэролайн ещё шире улыбнулась, продолжая лежать, а Паркер подскочил с кровати, словно ошпаренный, и, застегнув ширинку брюк, с возмущением посмотрел на Клауса.
— Да вы издеваетесь! — закричал ведьмак, переводя бешеный взгляд то на него, то опять на довольно лежащую Кэролайн, видимо, поняв, каким образом его использовали. — Извращенцы, мать вашу!
— Осторожней со словами, Паркер, если жизнь ещё дорога, хотя… не могу не согласиться, в них есть доля правды, — усмехнулся Клаус, — а теперь собери остатки гордости и вали готовить всё к перемещению в Лондон. — Кай, надевая на ходу рубашку, подошёл к нему почти вплотную, посмотрев на Клауса ненавидящим взглядом, всё же решил уйти без комментариев. Кэролайн тем временем села, более не обращая на него внимания, и потянулась, словно довольная кошка после миски сливок. У Клауса перехватило дыхание, и он опять заставил себя побороть желание. Ещё рано. Сегодня он возьмёт должок во что бы то ни стало. Ради этого можно было потерпеть, ведь ожидание только усиливает эффект от удовольствия. — Жду тебя на террасе, и надень на себя что-нибудь поприличней, не в своём обычном стиле «готова ко всему и убить всех на свете».
— Вот как? Что-то новенькое, Клаус. — Кэролайн встала с кровати и накинула на себя прозрачный пеньюар, что не скрывал, а только подчёркивал её соблазнительные формы. Под его восхищённым взглядом она прошла соблазнительной походкой к бару. Кэролайн налила себе текилу в рюмку и, выпив залпом терпкую жидкость, обернулась. — Уже предвижу, что ты задумал, дорогой. Для этого нам необязательно покидать стены замка.
— Я настаиваю, Кэролайн, — подмигнул ей Клаус, — это важно.
— Ну, раз ты настаиваешь и это важнее, чем защита клана, то я буду готова через полчаса. — Клаус, улыбнувшись, подошёл к ней и, взяв бутылку бурбона с бара, направился к балкону.
— Обычно на сборы тебе необходимы минуты, — бросил он ей через плечо, — но ради такого случая я подожду тебя.