Хром дотрагивается до моего плеча.
— Сейчас я возьму тебя на руки. — Судя по голосу, Хром даже не запыхался.
Здесь, внизу, холодно, поэтому я чувствую тепло, которое исходит от его тела. Он стоит вплотную ко мне, и внезапно передо мной загорается координатная сетка. Маленький компьютер на его запястье проецирует в воздух линии.
— Что это?
Лицо Хрома призрачно светится, глаза отражают тусклый свет. Выглядит так жутко.
— Это мой хэндиком. У каждого Воина на руке такое устройство. С его помощью мы можем видеть, есть ли кто-нибудь из наших поблизости.
Множество зелёных точек рассредоточились на большой площади сетки, пересекающейся толстыми линиями. Вероятно, это солдаты и отмеченные на карте тоннели.
— Где ты? — спрашиваю я.
— Я исчез с картинки, поэтому могу только догадываться, где мы находимся, чтобы не наткнуться на других. Джекс недавно удалил мой чип. Никто больше не может определить моё местонахождение, но мы всё равно должны быть осторожны. Они повсюду.
Хром выключает компьютер, и меня снова окутывает полная темнота.
— Где был чип?
— У меня в шее. У Джекса был с собой лазер-карандаш, он по-настоящему балдеет, когда использует эту штуку. — Я слышу в его голосе усмешку. Он восхищается своим братом по оружию.
— Это он сейчас тебе… нам помог? — У меня накопилось столько вопросов.
— Да. Через двадцать минут мы встречаемся в условленном месте, он идёт другой дорогой.
Хром притягивает меня к себе, я хватаюсь за его шею, и он поднимает меня. Он поддерживает меня под обнажённые ягодицы, я обхватываю ногами его талию и внутренней частью бёдер чувствую грубую ткань его одежды. Моя рубашонка задралась, но мне всё равно. Здесь меня никто не видит, а Хром и без того знает едва ли не каждый сантиметр моего тела. Я просто счастлива, чувствую себя в безопасности и не боюсь темноты, потому что рядом со мной Хром, и мы наконец-то убегаем из этого жестокого места.
— Спасибо, — шепчу я ему на ухо.
— Мы ещё не вышли.
Одной рукой я держусь за его шею и надеюсь, что та крошечная ранка, которую я чувствую, не причиняет очень сильной боли; другой рукой я судорожно сжимаю пистолет. Если кто-нибудь захочет напасть на нас сзади, я пристрелю его.
Хром бежит со мной сквозь тьму, словно я ничего не вешу. Беззвучно и уверенно. Он точно видит, куда ему идти. Благодаря его кошачьим глазам. У Воинов не только человеческие гены.
— Я в любом случае уже должна сказать спасибо. Спасибо, что ты сдержал своё слово. — Хром сбегает вместе со мной, он меня спас. Без него я была бы обречена.
— Я не позволю своей кошечке вернуться.
Он быстро целует меня в шею, и я обнимаю его ещё крепче. Теперь моё сердце колотится по другой причине, в моей груди разливается тепло, а в желудке щекочет, словно от алкоголя. Я чувствую себя опьянённой, и не хочу больше никогда разлучаться с Хромом.
О боже, кажется, я в него влюбилась.
Да… да, я его люблю!
Осознание этого настолько поражает меня, что я не могу ясно мыслить. Я не думала, что такое вообще возможно.
Я блаженно улыбаюсь в темноту, готовая застрелить любого, кто встанет поперёк дороги моему новому чувству. Я хочу в Резур, чтобы начать новую жизнь с моим Воином. Но он прав, сначала нам нужно дотуда добраться.
А пока я должна держать свои чувства при себе, должна быть готова отразить нападение.
— Как ты узнал, что они собираются отправить меня на плантации?
— Мне сказал это мой бывший инструктор, который работает в администрации тюрьмы и которому я щедро приплачиваю, чтобы получить комнату для посещений.
Большинство Воинов кажутся довольно сплочёнными. Именно поэтому Хром и Джекс не стали убивать охранников, а только обезоружили их.
— Координаты… — говорю я ему дрожащим голосом на ухо. Он должен наконец узнать их, я должна сказать их ему прямо сейчас! — Тридцать пять градусов северной широты…
— Позднее, кошечка, — прерывает Хром. — Мы больше не одни.
Я задерживаю дыхание и прислушиваюсь к темноте, а Хром опускает меня на землю. Я не слышу ничего, только как капает вода. Земля под моими босыми ногами влажная, и я боюсь наступить на что-нибудь отвратительное. Но потом я тоже начинаю слышать тихий стук, всегда в одном и том же ритме: короткий, три длинных.
Когда Хром наконец говорит, что это Джекс, — я с облегчением выдыхаю.
Хром посылает в ответ такой же сигнал и снова включает хэндиком.
В слабом свете я распознаю очертания высокого человека, который идёт к нам, и подавляю крик. Боже, этим парням обязательно всегда так подкрадываться? У Джекса короткие тёмные волосы и намного более светлые, чем у Хрома, глаза. А ещё он на пару сантиметров выше. Его лицо и обнажённая часть рук темнее, чем наши. Вероятно, они загорели на солнце. Обвешанный огромным количеством оружия, в руке он держит большую винтовку.
Эти парни — прирождённые вояки, созданные режимом только для одной цели.
Я не могу удержаться от толики злорадства, потому что сейчас эти машины для убийства восстали против своих создателей.
Джекс кивает мне, хлопает Хрома по плечу и передаёт ему рюкзак. Оттуда Хром достаёт штаны, ботинки и футболку.
— Надень.
Я без слов принимаю вещи и торопливо надеваю их. Впервые за несколько месяцев мне разрешается носить настоящую одежду, и она даже подходит мне. Кроме сникеров — они, определённо, на два размера больше, но лучше так, чем наоборот. Я рада, что не буду больше чувствовать ногами противную землю.
Когда мы отсюда выберемся, я хорошенько отблагодарю Хрома! Надеюсь, мы уже скоро доберёмся до тоннеля. Хром не знает, где он находится, Джекс до сих пор ему не сказал.
— Идите за мной, — говорит Джекс, — уже не далеко.
Свет гаснет, и Хром берёт меня за руку. Я вспоминаю о других рабынях. Отправили ли их уже на плантации? Желудок сводит. Могли ли мы каким-нибудь образом их спасти?