— Все в порядке, вы здесь сейчас, и на мой день рождения. Это как загадать желание, когда вы задуваете свечи, и оно действительно сбывается.
Она хихикнула.
— Тем не менее, я никогда не должна была доверять никому из этих низменных, жадных, отморозков, — она оттолкнула и посмотрела на меня с мягким выражением. — Все, что тебе нужно узнать о том, чтобы быть принцессой, ты можешь узнать от меня и проклясть того, кто стоит на моем пути, — сказала она материнским тоном. — Теперь иди, собирай свои вещи.
-
2
-
Бекки и Сэмми помогли мне, когда мы обсуждали мои две с половиной недели ада. Стэнли и его команда так сильно изменили мой внешний вид, что я не хотела смотреть на себя в зеркало, боялась, что найду вторую Арианну или Николь.
Они заставляли меня ходить на скучные мероприятия, говорили, как сидеть. Как думать дважды, прежде чем открывать рот, чтобы заговорить, а иногда и трижды.
Это была вовсе не я, и уж точно не та, какими были мои отец и мать. Я должна была признать, единственное место, где я действительно наслаждалась, это когда мы посетили больницы.
Я постоянно играла с больными детьми. Они не шутили, когда сказали, что Ласточкокрылые не могут вылечить детей, но они могут заботиться о них.
Дети были хрупкими и маленькими, и исцеление Ласточкокрылых это слишком много для их тел. Таким образом, было много детей, больных детей, которые нуждались либо в трансплантациях, либо в лекарствах, чтобы исцелить их по старинке.
Больницы были заполнены Ласточокрылыми, и каждый раз, посещая их, я отчаянно искала Констанцию. Но ее там никогда не было.
Политические игры, которым меня пытались научить, были моим худшим кошмаром. Люциан не шутил, когда говорил, что засыпал. Это было скучно, и только когда они начали сталкиваться головами и перебивать друг друга, я действительно что-то узнавала.
Министр благосостояния Конрад Дивальго был упрям. Я предполагала, что он существует для того, чтобы работать с финансами Пейи. Он постоянно останавливал меня, когда я уходила, умоляя работать с моими финансами.
Понятное дело, я отказывалась, поскольку мне не нравилось, как он управлялся с финансами министра здравоохранения, который был не Констанцией, а низеньким толстяком с непроизносимым именем, всегда желавшим денег на решение проблем, связанных со здравоохранением.
Эти беседы для меня не имели никакого смысла, поскольку я знала, что у королевы Маргарет были сборы средств для этого типа финансирования.
Два советника, Филипп Сеймор и Генри Владимир, у обоих было много разных ученых степеней, которые были такими же длинными, как мои руки, и слова, срывающиеся из их уст, были иностранными, большую часть времени я понятия не имела, что они означают, и они использовали английские слова, по крайней мере, я думаю, что они были английскими.
Когда я думала о том, какого черта, я собиралась сделать все эти вещи в моей голове, понять, что они означают, и как разобраться с проблемами, но всегда сводилось к одному. Я не должна была давать такое обещание отцу.
Он был рожден, чтобы стать королем. Я понятия не имела, как выражать свое мнение, не говоря уже о принятии решений о правлении страной.
Я задавалась вопросом, боролась ли моя мать так же, когда мой отец выбрал ее своей королевой.
Ночью я тихо кричала о помощи. Чтобы кто-то услышал меня и вытащил отсюда. Я чувствовала себя в ловушке, и большая часть меня не хотела быть принцессой. Я не должна быть одна.
Я скучала по своей прежней жизни, даже если смерть постоянно преследовала меня. Я скучала по своим друзьям.
Хуже всего было вчера вечером, на моем так называемом дне рождения, который даже не состоялся в мой настоящий день рождения. Это была еще одна сессия макияжа, которая заняла почти весь мой день, а вечером большую часть времени я была окружена девушками, которых даже не знала.
Это были детьми некоторых важных фигур в Пейе, вынужденные стать моими друзьями. Они говорили о мелочах, в основном касательно моего дракона, который все еще отсутствовал.
Когда я увидела королеву Маргарет, то подумала, что кошмар закончится, но когда обнаружила Стэнли рядом, я даже не могла сказать ей, в каком аду была.
Он неоднократно угрожал мне, говоря, что если я не научусь этому, то не получу ни цента из денег, которые были в хранилище моего отца. Мне все еще нужно было доказать, что я их ребенок, что я принцесса, моей крови было недостаточно.
А этим утром, проснувшись в свой день рождения, я нашла Бекки. Теперь я возвращаюсь к знакомому. Вернемся к тому, что было нормальным.
— Когда мы увидели эти фотографии, на которых ты веселишься, мы подумали, что ты забыла обо всех нас.
— Сэмми, — я посмотрела на нее, — вы мои друзья, и эти фотографии, я молилась, чтобы вы, ребята, заметили, что я прошу о помощи. Я не знала, что еще я могу сделать, кроме как вести себя совершенно противоположно принцессе, — я посмотрела на нее, думая о боли, которую она, должно быть, чувствовала. — Ничто и никогда не разрушит нашу дружбу, ничто. Это мы трое с нашими половинками, ну, две ваши половинки, против всего мира. Это никогда не изменится, что бы ни говорили эти идиоты. Вы никогда не должны сомневаться в этом.
Сэмми крепко схватила меня за шею и обняла. Я чувствовала, что Бекки тоже присоединилась, и впервые за долгое время я почувствовала себя Еленой Уоткинс, Мэлоун, Сквайер или как там меня теперь должны были звать.
Бекки с суровым взглядом оттолкнула нас на вытянутую руку.
— Тогда сегодня мы заключаем договор, что сначала говорим с тобой, прежде чем верить чему-либо еще, — она посмотрела на меня за подтверждением.
— Нет проблем, — ответила я.
— Меня устраивает, — вторила Сэмми. — Мы хотели повидаться с тобой, когда были в Тите, но та блондинистая сучка милым тоном и со сладенькой улыбочкой сообщила, что у тебя теперь новая жизнь. Принцесса окружена классными людьми. Бе.
— Они такие жестокие.
— Если тебе интересно мое мнение, то я считаю, что за всем этим стоит один человек. Король Калеб, — сердито сказало Сэмми.
Мы обе посмотрели на нее.
— Разве вы не видите? Я имею в виду, что он пытался лишить тебя твоего титула ещё до того, как все узнали о хранилище.
— Он на это способен, — печально подтвердила я. — Если это и значит быть принцессой, тогда я не хочу этого.
Бекки ахнула.
— Елена, ты же не серьезно?
— Нет, Бекки. Серьезно. Всё, что мне нужно, рядом со мной. Мне не нужна вся Пейя и деньги моего отца.
— Ты действительно веришь этому идиоту? — отчитала меня Бекки. — Они не смогут отнять у тебя твоей собственности, Елена. Это называется воровство.