Был стул, ждущий ее там, направо от королевы. Трон, действительно, хотя не столь большой или сложный как тот, в котором Rukaiya сидел с младенческим negusa nagast. Но Антонина уже решила, что она сделает ее декреты, стоя. Она узнала, что уловка от наблюдения ее друга Зэодоры управляет Римом.
Сидите, когда Вы судите и ведете переговоры — но всегда стоите, когда Вы действительно устанавливаете закон.
Как только Антонина достигла ее положения и дала ему небольшой поклон — она уже сказала Эзане, что она не будет использовать стул для этого — голос полкового командующего, вынесенный снова.
"Как установлено декретом к Вечности Великое на его смертном ложе, римская женщина Антонина будет управлять на мерах, которые будут взяты, чтобы гарантировать королевскую последовательность. Вечность дала ее полную власть для задачи. Я был там, я услышал, я засвидетельствовал. Ее декреты заключительны. Ее декреты абсолютны. Они не будут подвергнуты сомнению."
Это было ..., не полностью верным. Никакие декреты, установленные любым кроме Бога не могли покрыть все детали и сложности. Антонина знала очень хорошо, что, начинающийся на следующем дне, она будет сидеть в том стуле и торговаться по прекрасным пунктам. Однако, в течение момента—
В случае, если любой имел любые вялые сомнения, Ezana хлопнул торцом копья на камнях снова. "Не любым!"
Прежде, чем она начала, она глядела вокруг комнаты. Все руководители были там. Ousanas стоял на самом низком шаге возвышения, с правой стороны от неё, как был общепринятым для aqabe tsentsen. Ezana занял эквивалентное положение налево, как приличествовать командующему королевских полков. Только с левой стороны от него, на каменном полу, была остальная часть командующих полков, размещенных в Axum.
Непосредственно передний из возвышения были собраны чиновники королевства, со старым Garmat в центре. Официально, он был viceroy Axum-управляемых частей Аравии. В действительности, он также служил одним из самых близких советников правителя. Garmat служил отцу Вечности Кейлбу в тех же самых постах, что Ousanas позже служил Вечности непосредственно сначала, как dawazz для принца; тогда, как aqabe tsentsen для короля. Полуарабский одноразовый бандит был хитростью и проницательный, и очень уважаемый каждым в королевстве.
Распространен к любой стороне чиновников, и располагающийся вне всюду по комнате трона, был элитой царства. Большинство было Эфиопами, но возможно одна треть была Арабами. Все последние были или племенные или руководители клана, или испытали и богатые торговцы и торговцы — или, чаще чем не, оба вместе.
Был один араб, стоящий рядом с Garmat, в маленькой группе чиновников в центре. Это было отцом Рукэйяа, который был одним из самых богатых из торговцев Quraysh в Мекке — и был назначен Вечностью непосредственно как viceroy для западного побережья Аравии. Хиджаз, поскольку это называли, область к северу от Йемена, который был во власти племени Quraysh.
"Вы все понимаете проблему, перед которой мы оказываемся," Антонина начала. Она не видела никакой причины родить каждого с декламацией очевидного. Каждый там имел месяцы, чтобы рассмотреть ситуацию, и к настоящему времени каждый понимает это совершенно хорошо.
"Будущее для Axum роскошно, если королевство может пройти через следующие двадцать лет без борьбы и суматохи. Чтобы сделать так, в моем суждении, трон нуждается в дополнительной защите."
Так как Axumites были опытными моряками так же как каменными масонами, она добавила другое изображение. "outrigger, если Вы будете, препятствовать ремеслу опрокидываться в тяжелых морях."
Она должна была подавить улыбку, видя Ousanas, и Garmat вздрагивают немного. Оба мужчины любили поэзию-Garmat больше чем Ousanas-и, она знала, что она будет слышать шпильки позже относительно ее пешеходного использования сравнения и метафоры.
Выражение Эзаны, с другой стороны, было просто полно решимости. И в конечном счете Эзана имела значение здесь. Не просто, потому что он командовал копьями полка, но потому что он — в отличие от Ousanas и Garmat, каждый посторонние их различными способами — заканчивал эфиопа и через. Если бы Эзана приняла ее управление, без колебаний или сомнений, она была уверена, что остальные следовали бы.
"Так, я решил создать новый пост для королевства. Название этого чиновника будет angabo."
Она делала паузу, зная, что небольшой ропот, который охватил комнату, был и неизбежен и обработан к ее преимуществу.
Срок "angabo" был известен тем людям, особенно Эфиопы. Королевство Axum имело несколько легенд относительно его происхождения. Преобладающий, содержавшийся в Книге Aksum, считал, что основателем города Axum был Аксумои, сын Ethiopis и внука Ноа Библии. Связанная легенда имела это, что короли Axum были потомками Соломона и Makeda, королева Сабы. Те были официально благоприятствуемыми легендами, конечно, так как они дали теперь-христианскому королевству безупречно библейское происхождение для их правителей.
Но Axum только преобразовал в Христианство двумя столетиями ранее, и там все еще существовал третья и старшая легенда. Эта легенда не имела никакой формальной санкции, но это хорошо-уважалось народными массами — и ни короли Эфиопии, ни ее христианские епископы когда-либо делали любую попытку подавить это. Axumites не очень давались относящейся к доктрине шероховатости, конечно по стандартам спорных епископов Рима и patriarchs. Тем более так начиная с легенды, однако язычник это могло бы быть, был едва ироническим к монархии.
Согласно той старшей легенде, Эфиопией когда-то управляла большая и злая змея по имени Arwe или Waynaba. Один раз в год, король змеи потребовал дань молодой девочки. Это продолжало, пока незнакомец по имени Angabo не прибыл, убивал змею, спас девочку, и был тогда избран королем людьми. Его потомок, это было сказано, был Makeda, кто был королевой Сабы истории Соломона — хотя все еще другая версия легенды утверждала, что Makeda был девочкой, которую он спас.
Антонина мельком взглянула в Garmat. Старый советник умел держать прямое лицо — который, должно быть, был тверд, так как он был одним человеком, с которым Антонина обсудила ее планы. И он, в отличие от нее, стоял, где он мог видеть Ousanas непосредственно.
Такая жалость, действительно. К настоящему времени, быстрое мнение Ousanas поняло бы, куда она шла с этим — и Антонина заплатит королевскую сумму, чтобы быть в состоянии наблюдать выражение на его лице.
Она пробовала, тайно, из угла ее глаза. Но, увы, aqabe tsentsen был только что немного слишком далеко к стороне, чтобы видеть его лицо как что - нибудь кроме темного пятна.
"angabo будет командовать всеми полками Axum кроме трех королевских полков. Те, как теперь, останется под властью старшего командующего. Ezana, поскольку он - сегодня."
Полковые командующие не очень хотели бы то условие. Традиционно, они были, равняется, кто встретился как совет, без выше кроме negusa nagast непосредственно. Но Антонина не ожидала никаких серьезных проблем от той четверти. Эфиопия теперь росла от королевства до империи, и sarwen были достаточно изворотливы, чтобы признать, что их старые эгалитарные традиции должны будут приспособиться, по крайней мере в известной степени. Более чем половина полков была теперь в Индии, после все-так, как совет командующих мог встретиться во-первых?
В основном, Антонина только что обновляла старое римское разделение между регулярной армией и Преторианской Охраной. Это не удалось слишком хорошо для Рима, в конечном счете. Но Антонина не думала, что Axum будет стоять перед той же самой проблемой, перед которой Римская империя стояла, из того, чтобы быть настолько огромным и обширным, что Преторианская Охрана довела то, чтобы быть хвостом в капитале, который качал собакой в отдаленных областях.
Даже с расширением в африканский континент на юг, который Вечность и Ousanas планировали, Axum будет все еще оставаться относительно компактным царством. Три королевских полка не имели бы способности Преторианской Охраны отвергнуть армию, видя как, как большинство регулярных полков под контролем angabo будет размещено не дальше чем южная и западная Аравия только поперек Красного моря. Они были бы еще ближе, как только капитал был перемещен от Axum до большого порта Красного моря Adulis, как был запланирован также.
И, в любом случае, длинный пробег был длинным пробегом. Антонина не имела никаких иллюзий, что она могла управлять политическими и военными событиями по промежутку столетий. Она просто хотела купить Axum двадцать лет внутреннего мира — и оставить это разумно безопасным в конце.
"Положение angabo будет наследственным," она продолжала, "в отличие от положений aqabe tsentsen, или viceroys, или командующих sarwen. Секунда только к negusa nagast, angabo будет считаться самый высокий дворянин царства."
Она ждала на мгновение, позволяя обзору толпы тот декрет. Эфиопское благородство не очень хотело бы то условие, курса — но, с другой стороны, это будет понравиться sarwen командующим. Достаточно часто, конечно, командующие были дворянами — но это не было источником корня или их идентичности или их власти в пределах полков.
"Потомки angabo, однако, могут ни при каких обстоятельствах принять трон королевства. Они могут жениться в правящую династию, но дети того союза унаследуют положение angabo, не negusa nagast. Они будут, навсегда, самыми высокими дворянами Axum-но, они будут также, навсегда, запрещены от трона непосредственно."
Это было ключом. Она рассмотрела традицию Antonine принятия как альтернатива, но и она и Garmat решили, что это будет слишком опасно. В отличие от Католиков, ни Эфиопы, ни Арабы когда-либо не использовали традицию политического принятия в той манере. Это было бы слишком чуждым им. Это, однако, было кое-чем, что каждый мог понять. Она по существу создала Сисара рядом с Огастусом — но тогда разделила два на отдельные происхождения. Вместо, поскольку Католики сделали, делая Сисара определяемого преемника Огастуса.
В конечном счете, однажды, один или другой angabo мог бы суметь исказить структуру достаточно, чтобы свергнуть династию. Но ... не в течение по крайней мере столетия, она судила. Гармат думал, что будет по крайней мере что прежде, чем любой даже серьезно пробуется.
"Они будут любить эту установку, как только они привыкают это," сказал он ей уверенно, день прежде. "Эфиопы и Арабы подобно. Часы и видят, не ли я прав. Это - почти двойная монархия, со старшим и младшей династией, что означает, что, если Вы не можете подлизываться один, возможно Вы можете подлизываться, в чем Вы нуждаетесь из другого. Достаточно хороший — когда альтернатива - риск неудавшегося восстания."
Тогда, усмешка: "Особенно после того, как они рассматривают первый и основывающий angabo."
Антонина делала паузу снова. К настоящему времени, много наборов глаз вертелись к специфическому человеку в комнате. Первая пара была теми, которые принадлежат отцу Рукэйяа.
Она не была удивлена, ни на одном счете. Многие из людей в той комнате были чрезвычайно проницательны — ни один больше так чем отец Рукэйяа, не принимая во внимание Garmat непосредственно.
Лучший из всех, к ней, был смысл, она получила это, он был очень освобожден. Очень небольшой смысл, так как человек имел превосходный контроль над его общественным лицом, но это было все еще определенно там. Он был бы одним человеком в комнате, который рассмотрит это как отец, не просто как магнат королевства — и он любил до безумия Рукэйя.
"Чтобы удостовериться, который положение angabo и его потомков установлено конечно и конечно для всех, чтобы видеть, первый angabo будет жениться на Рукэйяе, вдова Вечности Великое и регент королевства. Их дети таким образом будут единокровными братьями и сестрами negusa nagast, Wahsi."
Она поворачивала ее достаточно голова, чтобы смотреть на Рукэйя. Девочка смерила взглядом в ней, чистолицый. Молодая королева все еще ждала, все еще держа ее выражение под напряженным контролем. Она знала в течение некоторого времени, что она будет наиболее вероятно иметь к "ре, женятся и" скоро как немного, поскольку она с нетерпением ждала перспективы.
Теперь, очевидно, она просто хотела ... название.
Она боялась слышать это, конечно. Рукэйя был очень способной, энергичной и свободно-настроенной девочкой. Она была воспитана снисходительным и благосклонным отцом и женившийся на молодом принце, библиофил непосредственно, который наслаждался ее интеллектом и поощрял ее изучение. Теперь, она оказалась перед перспективой брака к...
Кем бы ни это было, не кто - то вероятно, чтобы очень походить на ее отца или ее прежнего мужа.
Антонина должна была изо всех сил пытаться держать ее собственное лицо невыразительным. Глупая девочка! Вы действительно думали, что я буду осуждать Вас такому жалкому существованию? Ерунда.