Антонина сняла бровь. "Она никогда не ударяла меня как являющийся особенно брезгливым."
"Она не." Agathius смотрел с негодованием вокруг комнаты. "Это - то, о чем я волнуюсь. Она уже трудно достаточно управлять. Как только она встречает эту проклятую 'Жену' ..."
Смотрение с негодованием прибыло к Антонине. "Я обвиняю Вас, главным образом. Вы и это проклинали Macrembolitissa. Не был для вашего ее примером, еще худшее! - ни одно из этого не случилось бы."
"Мужские жизни экономятся," Ousanas указывал мягко.
Смотрение с негодованием никогда не дрогнуло. "Кто заботится? Все мужчины умирают рано или поздно так или иначе. Но в хорошие старые дни, в течение многих лет, которые мы дали нам, мы не должны были провести половину из них спорящий с женщинами. Это - ваша ошибка, Антонина."
* * *
Тем вечером, по обеду во дворце, который был перевернут к ним для продолжительности их короткого пребывания в Barbaricum, Антонина пересчитывала действия дня к тем, кто остался позади.
Sudaba не интересовался на официальных церемониях. Как девочка, отец которой был просто dehgan, она, возможно, была. Как молодая женщина, которая была теперь жената на главном римском чиновнике в Месопотамии в течение почти двух лет и посетила больше официальных церемоний чем, она могла помнить, она не была сколь-либо.
То, что она интересовалась слушанием о — в длине — было больницей.
"Я не могу ждать, чтобы встретить эту женщину," сказала она.
Антонина улыбалась Agathius. "о, прекратите впиваться взглядом в то, чтобы жарить. Уже переварено, как это."
"Ваша ошибка, я говорю это снова."
* * *
Это было нечетно, действительно, комфорт, который владелец конюшни взял от присутствия гигантского римского солдата. При любых других обстоятельствах, человеке-Anastasius, его название — ужаснуло бы его. Владелец конюшни был бенгальским. Несмотря на годы он жил в Kausambi, он действительно никогда не привыкал к размеру западных варваров. Вы-tai были достаточно плохи. Но не Вы-tai, которых владелец конюшни когда-либо видел, были столь же большими и мощно-выглядящими как этот католик.
Анастазиус все еще пугал владельца конюшни. Но так как он был настолько менее ужасающим чем его компаньон, владелец конюшни был почти освобожден, чтобы иметь его вокруг. Он любил воображать, что гигантский ограничит другой-Valentinian, его называли, с другим из тех причудливых западных названий — в слишком-вероятном случае, что человек вернулся к природе хищника, которой он так очевидно обладал.
"Прекратите измываться над бедным человеком, Валентинианом," гигант грохотал.
"Я не измываюсь над ним. Я просто указываю факты жизни."
Владелец конюшни избегал обоих их пристальных взглядов. Садясь на корточки на полу одного из его stables и уставиться на основание, он хныкал: "Почему я когда-либо соглашался на это?"
"Почему?" Тот по имени Валентиниан наклонился и небрежно плевал на основании. Он стоял, не сидение на корточках, и прислоняющийся к соседней кабине. "Четыре причины. Сначала, Вы были достаточно глупы попасться на глаза из кого - то мощный сегодня, если не тогда — когда он проник здесь несколько лет назад, и произвел на него впечатление вашей компетентностью и стерлинговым характером. Гребаный идиот. Вы - какой почти пятьдесят лет? И Вы все еще не узнавали, что никакое хорошее дело не должно пойти безнаказанное?"
Владелец конюшни хныкал снова. "Я не знал, кем он был."
"Более глупый все еще, тогда. Вторая причина - то, что это устойчивый является о правильном расстоянии. Закройтесь достаточно, что мы могли вырыть к этому, достаточно далеко далеко, что никто не соединит это со дворцом, как только мы уносим туннель. Это находится еще более или менее в правильном руководстве далеко от реки."
Он плевал снова. "Только неудача, это. Следующими двумя причинами была ваша собственная ошибка, все же. Для начала, Вы были достаточно жадны, чтобы принять наши деньги."
Хныканье, которое вышло теперь, было значительно громче. "Вы не объясняли точно, что Вы делали," он выступил.
"Вы не спрашивали также, не так ли? как я сказал, слишком жадный."
Ласкалицый католик затих, его глаза, праздно бродящие мрак устойчивого.
Владелец конюшни надеялся, что он не будет продолжать с объяснением.
Но, конечно, он сделал.
"Четвертая и заключительная причина - то, что, если Вы не делаете то, что мы говорим Вам делать, я убью Вас. Тогда я убью каждого члена вашей семьи после изнасилования вашей жены и дочерей и племянниц. Ваша слишком старая мать и ваша сестра имеет зловонное дыхание. Я спасу ребенка на последний. Он выглядит довольно нежным, и я сыт ягненком по горло."
Гигант катил его глаза. "о, для любви к Богу, Валентиниан!"
Он сел на корточки вниз рядом с владельцем конюшни и поместил огромную руку на его тощем плече. Тогда, дал ему дружественную и заверившую улыбку.
"Он лежит," он уверил владельца конюшни. "Валентиниан не будет насиловать женщин прежде, чем он убивает их. И все, что он сделает ребенку, только сокращено его горло."
Владелец конюшни верил ему. Наиболее безумный из всех был то, что он действительно находил что помощь.
"Как - то, что последняя причина моя ошибка?" он скулил.
Валентиниан дал ему что ужасная улыбка ласки. "Вы не родились достаточно большие и достаточно жесткие и достаточно средние, чтобы сопротивляться против подобных мне, и не достаточно богатые, чтобы нанять маленькую армию, чтобы сделать это для Вас. Возможно в вашей следующей жизни, Вы не будете настолько небрежны."
* * *
Valentinian и Анастазиус провели несколько часов в туннеле, на пути назад, проверяя и осматривая все.
Более точно, Анастазиус симулировал проверять древесные породы и поддержку, в то время как Valentinian дал шахтерам Bihari, и их сохранение Вас-tai охраняет тот уровень, и темноглазый смотрят, который мог запугать демона. Ни Valentinian, ни Анастазиус не были шахтерами, в конце концов, таким образом они действительно не имели никакой хорошей идеи, что искать. Правда, они имели значительный опыт на работе как осады и защитники и нападавшие — но ни один из них когда-либо не использовался как саперы. Это было работой специальности, и не кое-чем, что кольчуги вообще вовлекались в.
"Игнорируйте его," Анастазиус уверил шахтеров. "Он только любит оставаться практически."
В полуприседании из-за низкого потолка, Анастазиус прививал его руки на его колени и улыбался руководителю шахтеров. "Это выглядит хорошим ко мне. Но мы не хотим, чтобы это было слишком хорошим. Есть три пролёта между ступенями, которые мы, возможно, должны использовать, и все три из них должны разрушиться, если мы выделяем обвинения. Крах для множеств ярдов, также. Не будет давать какой-либо прок нам только, чтобы обрушить несколько ног. Malwa может вырыть также."
После предоставления Valentinian быстрый, возбужденный взгляд, Bihari кивал энергично. "Не проблема! Не проблема! Смотрите здесь!" Он несся к одному из соседних деревянных столбов, которые поддержали крышу и начали тыкать с его пальцем. Здесь, там всюду, это казалось.
"См., как клины установлены? Обвинения унесут их всех свободный. Без клинов, все снизится. Мы помещаем все пролёты между ступенями глубоко, также. Глубже чем остальная часть туннелей. Со столько веса земли выше их особенно первый пролёт между ступенями, около реки, со всем, что грязная почва — они прибудут право вниз."
Анастазиус вертелся немного, быть в состоянии смотреть на Valentinian. "Взгляды, хорошие ко мне. Вы имеете проблему с чем - нибудь?"
Valentinian был в полуприседании также, хотя в его случае он опирался его огузок на один из столбов, чтобы поддержать его вес вместо того, чтобы использовать руки на колени. Он не был столь же высок как Анастазиус, но он был все еще слишком высок, чтобы стоять вертикально в низком туннеле. Даже короткие шахтеры Bihari должны были наклониться немного.
"Не действительно," сказал он, "вне общего принципа что something's, обязанный испортиться." Он дал шахтеру небольшой поклон головы. "Это не, как будто я действительно не доверяю ему и его мужчинам. Если это не работает, они - мертвое мясо наряду с остальной частью нас."