"Мне жаль, что я не могу видеть Вас," он бормотал.
"Не имеет значения." Она взяла его руку и положила это на ее голом животе. Плоть упивалась ее новой прохладой. Она непосредственно, с другой стороны, упивалась контактом. И не находил это странным, что она должна сделать так.
"Чувство."
* * *
Его рука была нежна, сначала. И никогда действительно прекращал быть так, для всей страсти, которая следовала. Когда это было на всем протяжении, Анна была покрыта в поту снова. Но она не возражала вообще. Без тяжелой и надлежащей ткани, чтобы покрыть ее — ничем покрывающим ее теперь кроме руки Калоподиуса — пот не высох достаточно скоро. Это, также, было большим удовольствием.
"Я предупреждаю Вас," она бормотала в его ухо. "Мы не находимся в Constantinople больше. Не будет в течение долгого времени, если когда-либо. Так, если я ловлю Вас с куртизанкой, я буду кипятить Вас живой."
"Мысль никогда не приходила на ум!" он настаивал. И даже веривший это было верно.
Назад | Затем
Содержание
Созданный
Назад | Затем
Содержание
Глава 20
Barbaricum
Поскольку они спустились с трапа от их судна до дока в Barbaricum, где толпа ждала, чтобы приветствовать их, Ousanas дал Антонине хитрую небольшую улыбку. "Окружите себя. Я понимаю, что это - удар для Вас, не будучи самой известной женщиной в области."
Антонина фыркала. "Это - помощь, искренне. Дайте им кого - то еще, чтобы сплетничать о."
Ousanas встряхнул его голову. "Другая женщина в вопросе, являющемся святым и моделью достоинства, ваша собственная слава просто выделится по контрасту. Сплетня будет более жестокой чем когда-либо. Особенно—"
Он раздувался его грудь. Грудь, которая не нуждалась ни в какой опухоли для начала, столь же мускульный как это так очевидно, была под роскошными, но редкими регалиями Axumite. "-прибытие, как Вы делаете, в компании такого великолепного мужчины."
Повсюду, он держал торжественное выражение на его лице. Поскольку они приблизились к пакету светил на доке, выражение стало положительно печальным. Он наклонил его голову к ней, бормотание: "В течение дня, рассказы будут охватывать город оргии, Вы держались за судно, с момента, это оставило Adulis."
"Смешной." Она сняла ее голову немного, увеличивать ее достойное отношение. "Та та же самая репутация оградит меня. Каждый знает, что, если бы я держал оргию, Вы не были бы в состоянии уйти от этого судна во-первых. 'Великолепный мужчина.' Ха. Слабаки, все Вы."
Они были почти в портовом бассейне. Линия фронта толпы состояла из римских чиновников, персидских дворян и лидеров отряда Axumite. Весьма августовское тело, действительно. Таким образом следующими словами Антонины говорили почти шепотом.
"Я предоставляю Вам, если бы мы имели каких-нибудь жеребцов или быков на судне, то я был бы в беде. Но мы не приносили никому."
Это было все, что она могла сделать, чтобы не перетерпеть ее язык в нем. Получение лучшего из Ousanas в таком остроумном ответе было кое-чем выполнения.
* * *
Церемонии, которые следовали, были обычным утомительным бизнесом. К счастью, Антонина была сэкономлена худший этого, благодаря Photius и Tahmina. Их собственная передача от судна до дока не была никаким простым вопросом спуска с трапа. Римские чиновники и персидский grandees соперничали друг с другом, чтобы видеть, кто мог произвести наиболее нелепо сложные паланкины в цели.
* * *
"Я боялся, трап разрушится под весом," Photius доверялся к ней позже. "Tahmina-делал, Вы видите идиотичную вещь, в которой они выдержали ее? - был прямо ошеломлен."
* * *
Самая интересная часть дня, возможно иронически, была туром по новой больнице. Тот Жена установил.
Это не было ее, действительно. Анна Саронайтс, возможно, была достаточно богата — ее муж Калоподиус, по любой норме — чтобы уполномочить здание совершенно новой больницы. Но она просто не была в Barbaricum достаточно долго, прежде, чем она начала ее рейс Инд.
Но, от того, что могла определить Антонина, это, казалось, не имело значение. Молодая римская дворянка ударила существующую больницу как муссон. Отъезд большого количества крушения по ее следу, поскольку муссон делает. Но также и как отъезд муссона более зеленая земля позади. Один с жизнью, где была смерть.
"Я впечатлен," Ousanas допустил. На этот раз, не шутка вообще. "Я не думал бы, даже Император Ирана и всех его палачей, возможно, отмел эту большую глупость и небрежность. В этом короткий время, так или иначе."
Антонина следила за соседним членом Обслуживания Жены, стоя торжественно в дверном проеме к следующей опеке. Несмотря на фиолетовую униформу, он имел приблизительно то же самое сходство с "медсестрой", поскольку вышибала таверны переносит "швейцару".
"Она знала уловку," Антонина бормотала. "Я немного польщен, фактически."
Ousanas поднимал его голову.
"Разве Вы не видите? Она скопировала Обслуживание после Hospitalers. Это - то, что требуется, кое для чего как это. Люди просто уклонятся от управлений чиновников. Намного тяжелее уклоняться от резкой критики воинственного массового заказа."
"Вы вполне правы," прибыл голос сзади. Поворачивая ее голову, Антонина видела руководителя Обслуживания в Barbaricum. Psoes, его название было. Она не поняла, что он следовал за ними достаточно близко, чтобы подслушать.
"Вы вполне правы," он повторился. "Она сказала мне, что она получила идею от чтения счета Ирэн Макремболитисса ваших деяний в Александрии."
Антонина хихикала. "Басни Ирэн, Вы подразумеваете. Она долго ушла из Александрии и на ее пути к Индии передо все, что случилось. Тот счет, который она написала, был полностью после факта, и основан на слухе."
"Ваш слух, чтобы сделать это хуже," Ousanas хрюкал. "Сказанный ей в одном из ваших скандальных запоев."
Он рассмотрел опеку снова, прежде, чем они переходили к следующему. Этот был предан мужчинам, оправляющимся от ампутаций более низких оконечностей, где тому, через который они прошли ранее, передавали мужчинам, которые перенесли более серьезную травму. Резко практическое мнение Жены было очевидно даже в новом проекте больницы. Сортировка, всюду. Частично, чтобы препятствовать больным мужчинам заражать мужчин, которые были просто ранены. Главным образом, потому что Жена признала, что некоторые мужчины умрут, но не видели никакой причины, что другие мужчины должны умереть излишне.
В минувшие дни, больницы просто нагромождали мужчин везде, где они, случилось, имели место, без большего количества предусмотрительности чем ветер, ведя листья против забора. В таких случайных грудах, человек, переносящий простую ампутацию мог бы умереть от пренебрежения, просто потому что он был в опеке большинство, того, жители которого умирали так или иначе.
Agathius прибыл, хромая. Он отстал, чтобы заверить одного из солдат от его собственного личного опыта, что, в то время как деревянные ноги были конечно неприятностью, они серьезно не сталкивались с соединением. Как только они были удалены, так или иначе.
"Ужасный," он бормотал. "Слава Богу Sudaba оставался во дворце и не видел это."