После этого к ней направился Кайл, шепча заклинание. Он был больше похож на Карьяна, однако там, где черты Карьяна были классическими и отточенными, черты Кайла были мягче и смазанней. Как и у Морган с Киллианом, у Кайла был цвет кожи Карьяна.
Его нападение было бесполезным. Морган уже была инициированной — она уже далеко ушла от неопытного подростка, не осведомленного о своих силах. И не только поэтому, ведь она уже потеряла Хантера. Жизнь закалила ее, сделала ее сильнее. Морган, сидевшая на своем месте, на похоронах своего отца, оставалась неподвижной, твердой и смертельно опасной, как атаме. Магия Кайла была не четкой, рассеянной, и Морган взмахом руки смахнула его заклинания в сторону, словно комаров.
Это не то, ради чего она приехала. Ей не доставляло радости противостоять и ранить семью своего отца. Со вздохом Морган собрала свои вещи и зашагала прочь через толпу. Она дошла обратно до деревни и села на следующий поезд. С тех пор лишь изредка она слышала новости о Кайле и Ионе, как правило, от Киллиана, с которым она продолжала встречаться где-то раз в год или около того: всякий раз как только по делам оказывалась от него неподалеку. Киллиан почти не изменился, несмотря на удивительно ранний брак и, по последним подсчетам, троих детей. Он всё еще оставался беззаботным, не испытывал никаких недовольств и ухитрялся проживать свою жизнь, как осенняя листва, опадающая то там, то здесь, а дальше по ветру.
Киллиан рассказал ей о политических браках Кайла и Ионы, каждый из которых решили объединиться с могущественными семьями Вудбейнов. Иона серьезно приняла наследие своего отца и стала усердно учиться, хотя сможет ли она когда-либо достигнуть уровня его ботинок — было под большим вопросом. Кайл становился всё мягче, словно перезрелый сыр, а теперь казалось, словно он по большей части играет роль городского джентльмена, ухитрившись заполучить огромное состояние в западной Шотландии, поддерживаемое его богатой женой.
Морган вздохнула. Ладно, теперь она ухитрилась еще сильнее провалиться в депрессию. Но, по крайней мере, она собрала всё необходимое для заклинания.
Вернувшись в гостиную она легла на кушетку. Снаружи уже стемнело и начался дождь. Мойра все еще не вернулась, Морган была близка к тому, чтобы погадать на свою дочь, но, а вместо этого послала ей ведьмовское сообщение, спрашивая, где она. К счастью Мойра ответила ей что, она по дороге домой.
Потирая лоб, Морган лежала в темной комнате, пытаясь подавить беспокойство. Мойра была в безопасности. Она едет домой. А завтра Морган с Кэди попросят Кристу, Катрину и Уилла Ферестона присоединиться к ним в совершении заклинания, способного отследить источник дыма прошедшей ночью. Морган также обдумывала, не взять ли ведьминский мешочек и не провести ли очную ставку с Лилит, что, возможно, будет воспринято как некоторые неопределенные контр-угрозы. Может быть, она сможет напугать Лилит, чтобы та оставила ее в покое.
Зевая, Морган потянулась и вскрикнула: «Уф!», когда Биксби запрыгнул на нее. Автоматически она гладила его рыжую шерсть, глядя в его лениво закрывающие глаза. С успокаивающе мурлыкающим на ее животе Биксби, Морган постепенно провалилась в сон.
Она и Хантер занимались любовью. Это чувствовалось странно незнакомым и в то же время столь же легким и необходимым как дыхание. Она чувствовала запах его кожи, волос, чувствовала, что его короткие, белокурые пряди касались ее лба. Было так будто он вернулся из далёкой поездки домой. Возможно это была одна из их нечастых встреч: они пересеклись в каком-то городе, как всегда, когда у них была возможность.
«Я думала, ты собирался остепениться… приехать жить со мной», — пробормотала Морган, лежа на его плече, крепко его обнимая. Сильнейшее восхитительное наслаждение быть с ним, ощущение связи и справедливости. Это и было домом: независимо от того, где они встречались и как надолго.
«Да» шептал он, целуя ее шею. «Только не так быстро как я думал.»
Морган улыбнулась ему, закрывая глаза, наслаждаясь этим моментом, чувствуя благодарность за то, как сильно она любила его, за то, что человек способен на такую всепоглощающую любовь к другому человеку. «Поторопись», — сказала она ему. «Ты нужен мне».
«Скоро», обещал он. «Мне жаль, что это взяло так много времени.»
«Я прощаю тебя.» вздохнула Морган, целуя его плечо.
Он улыбнулся ей, морщинки появились в уголках его глаз. Его глаза были такие зеленые, такие чистые и полные света. «Спасибо», — сказал он. «И я прощаю тебя».
«За что?» спросила Морган, и свет исчез из его глаз.
«За то, что верила все это время, что я мертв.»
Морган проснулась от своего крика.
Финнеган подошел к дивану и осторожно лизнул ее руку. Всё еще рыдая, Морган погладила его по голове и попыталась сесть, переместив Биксби. О, Богиня, о, Богиня. Резким движением она отбросила волосы с глаз. Закашлялась, стараясь перестать рыдать, и вытерла глаза тыльной стороной своего рукава.
Сколько уже времени? Только пять-двадцать. Она проспала двадцать минут. Мойра еще не дома, но, определенно, скоро придет. Покачиваясь, Морган подошла к камину и небрежно забросила в него несколько небольших бревен с железной подставки. Нервы бренчали от приснившегося, но разжигание огня с помощью магии к настоящему времени уже стало для нее простой привычкой. Несколько минут она постояла у огня, чувствуя, как первые языки пламени пытаются разорвать крепкий холод — холод, от которого, казалось, у нее ломит кости.
«Что же означал этот сон?» — отчаянно думала она. Такой невообразимо явный сон о Хантере как раз в тот же день, когда она нашла кусок морганита на тропинке в своем саду. Это не совпадение. В течение дней, недель, месяцев, лет после его смерти, ночные кошмары о Хантере преследовали Морган так часто, что она боялась спать. Как много раз ей снилось, что он жив, что просто потерялся, но не умер? Как много раз ей снилось, что он просто оставил ее ради другой женщины… а потом она просыпалась со слезами счастья на глазах, потому что даже разлука из-за другого человека была бесконечно предпочтительнее его смерти?
Но с тех пор, как он в последний раз снился ей так ярко, до сих пор живым, прошло очень много времени. Этот сон, морганит, лицо в окне, черный дым… — всё это добавляло еще что-то. Кто-то преследовал ее через ее прошлое… кто-то, знающий ее достаточно хорошо, чтобы быть в курсе о Хантере. Ей требовалось выяснить, кто именно и какими методами, и, самое важное, с какой целью.
Морган опустила взгляд на свои дрожащие руки, почти отделившиеся, словно она была центром какого-то научного эксперимента, а это побочный эффект. Она сглотнула. В горле пересохло. Она не чувствовала себя так уже двадцать лет. «Мой мир больше не в безопасности».
Я нуждаюсь в помощи.
Поднявшись, Морган дошла до телефона. Она пролистала записную книжку и нашла последний номер Скай Эвентайд. Скай была кузиной Хантера и, после Морган, вероятно, знала его лучше всех. Все эти годы они со Скай поддерживали связь, на несколько лет дольше, чем с остальными. Они никогда не имели близких и лишенных напряженности родственных отношений, но их объединяла взаимная любовь и печаль по Хантеру, и они присматривали друг за другом. Скай так и не вышла замуж, хотя она и Рэйвэн Мельтзер снова сошлись на довольно протяженный период и в течение нескольких лет делили квартиру в Лондоне перед тем, как Рэйвэн, когда ее карьера дизайнера подошла к концу, уехала в Нью-Йорк. В настоящее время у Скай, как правило, был какой-нибудь милый парень или девушка, обожающие ее, но, как только они вываливали на нее свои отрицательные стороны, она просто бросала их.
Скай ответила сразу же, своим резким тоном, намекающим, что Морган только что помешала чему-то важному.
«Скай? Это Морган. Прости… ты не можешь говорить?»
«Просто пытаюсь заставить мой проклятый тостер выплюнуть один аппетитный ломтик, мать его. Ты не замечала, как трудно накладывать заклинания на технику?»
Уже просто звук голоса Скай успокоил нервы Морган и остановил выброс адреналина в кровь. Он был таким знакомым, с тех давних пор, как Морган только открыла для себя магию, любовь и страдание — всё вместе.
«Ух, разве на тех-ни-ку…»
«Ох, очень смешно», — зарычала Скай, и Морган искренне улыбнулась. «Какие мы умные! Ты же знаешь, что я хочу сказать. Они невозможны. Черт, даже горы легче контролировать».
«Я знаю, что ты хочешь сказать», — согласилась Морган. «Я абсолютно не смыслю в технике».
На конце Скай послушался скрип металла и глухой звук, словно Скай резко ударила по своему тостеру.
«Так или иначе, что происходит?» спросила Скай.
Морган колебалась. Скай прошла почти через ту же самую боль, что и она много лет тому назад, когда Хантер погиб. Морган ужасно не хотела ворошить прошлое. Но она нуждалась в помощи.
«Я… боюсь,» призналась она и почти почувствовала, как заинтересовалась Скай.
«Расскажи мне, что происходит.»
«Необычные вещи. Поздним вечером я взглянула в окно и обнаружила видение. Рядом с моим отражением появилось какое-то лицо. Я не могу сказать, кто это был, но точно человек. Потом, как раз этим утром, я нашла огромный кусок морганита прямо в своем дворе, на дорожке. Морганита. И он был зачарован, так как хранил образ какого-то человека. Снова я не смогла понять, кто это. Он был расплывчатым, а камень полон трещин и затемнений».
«Это странно», — медленно произнесла Скай. «Кто-то действует против тебя? Или твоего ковена?»
«Это не всё». Морган быстро описала черный дым во время круга и изложила Скай свою версию насчет Лилит и Ильтвинна. «Но эти события не объясняют, кто тот человек, которого я постоянно вижу. Почему мне посылают образы? Какую цель они преследуют?»
«Может быть, просто расстроить тебя?»
«Ну, да, но сами по себе образы не вызывают страх. Его вызывает мысль, что кто-то делает это с определенной целью, понимаешь? И более того… только что я уснула и увидела сон. Он был… он был о Хантере, обо мне и Хантере». Она сглотнула. «И я сказала, что прощаю его за что-то, а он сказал, что тоже прощает меня. Я спросила, за что, а он ответил: «За то, что верила всё это время, что я мертв».
Почти после минуты молчания, Скай произнесла: «В самом деле?». Ее голос был обеспокоенным, задумчивым и также пронизанным болью.
«Да», — сказала Морган, слыша, как ее собственный голос слегка надломился.