И вообще... Почему, скажите, пожалуйста, Натка должна быть хуже Котьки? Ведь было когда-то время... Тогда они были совсем маленькие, звались просто дети и во всем были равны. Игрушки были общие. Болели одинаковыми болезнями — корь, свинка, скарлатина. Одинаково боялись Бармалея, Серого Волка, но все равно жалели несчастного козлика, от которого остались только рожки да ножки. Ох уж, эти рожки да ножки! Сколько слез пролили из-за них Котька и Натка — дружных, коллективных слез. Натка и Котька тогда дружили, крепко дружили. Как говорится — не разлей вода.
А потом вдруг Котька повзрослел и сказал Натке: «Ты — баба!»
Натка обиделась и сказала: «А ты — дурак!»
Котька врезал Натке кулаком по спине. А Натка треснула Котьку портфелем по голове. Так они перестали быть просто детьми, а стали мальчишкой и девчонкой.
Натка плакала в уборной, чтобы никто не видел. И все время дергала за цепочку, спуская воду, чтобы никто не слышал.
«Какая свинья этот шмотька, — думала она. — Вот я докажу ему, что нисколечко не хуже его. Он у меня увидит, шмотя-баработя!»
Но сделать это было очень трудно, потому что Котька ничего не хотел видеть и знать.
Не обращая на Натку никакого внимания, он играл с ребятами в футбол и был вратарем. Натка шмыгнула носом и тоже захотела стать вратарем — вот увидите: не хуже того шмотьки! Но ей вежливо отказали: «Дуй отсюда! Девчонки не бывают вратарями, тем более такие невзрачные и неказистые».
Натка немедленно ответила: «Зато вы все балбесы и ничтожества. И футбол ваш — тьфу!»
Котьке же сказала отдельно: «А ты самая последняя мокрица. Я помню, как ты плакал, когда тебе укол делали. Пусть все знают!»
Но на Котьку эти слова не произвели никакого впечатления. Он ехидно ухмыльнулся ей прямо в лицо. А через неделю вдруг научился плавать.
Натка стиснула зубы и, не задумываясь, тоже полезла в воду, сразу на глубину. Когда через несколько минут ее вытащили, она уже умела нырять. Правда, выныривать и держаться на воде еще не научилась. На это пришлось потратить две недели и выпить целое ведро мутной речной воды. Но Натка не отступила, и, в конце концов, поплыла. Что, съел, противный зазнайка?!
Сложнее было с велосипедом. У Натки не было собственного велосипеда. Приходилось...
— Милочка, дай покататься немножко.
— Да ну тебя! Ты и так мне вчера четыре спицы погнула и руль скрутила.
— Я больше не буду. Я уже почти умею. Дай, пожалуйста. Я тебе фантики конфетные подарю. Красивые! У тебя таких нет.
— Ладно уж... Тогда и переводную картинку с цветочком тоже...
— Хорошо, — вздохнула Натка, не в состоянии скрыть, как ей жаль переводную картинку.
Зато посмотрели бы вы на Котькино лицо, когда Натка, наконец, промчалась мимо него на велосипеде, абсолютно не держась за руль. Жертвы были не напрасны.
Но недолго торжествовала Натка.
...Это было время, когда человек устремился к звездам. Замечательная эпоха первых космических полетов Юрия Гагарина и Германа Титова. Все люди вокруг радовались и гордились, что пионеры космоса — наши советские космонавты.
Натка тоже радовалась и гордилась.
Однажды она проходила мимо бетономешалки, которая осталась после строительства соседнего дома, и услышала тихий разговор. В бетономешалке сидели Котька и его долговязый друг Борис.
— Когда мы вырастем, межпланетные полеты будут все равно, что сейчас троллейбус, это факт, — убедительно говорил Котька.
— И ты думаешь, всех возьмут, — отмахивался Борис. — Дудки! Все-таки это тебе не троллейбус. Ты же видел, как тренировался Титов, как его испытывали на разных штуковинах, проверяли все на свете.
— Конечно, здоровье должно быть стопроцентное. И подготовка – будь здоров... Это факт.
Вероятно, ребята только посмотрели документальный фильм о Германе Титове «Снова к звездам» и делились впечатлениями. Натка как раз вчера тоже его смотрела.
«Похоже, они воображают, что бетономешалка — это ракета», — презрительно подумала Натка.
— Знаешь что, — тихо и как-то неуверенно произнес Котька. — А что, если уже сейчас начать готовиться?..
На мгновение повисла тишина.
— А что? Через каких-нибудь десять лет знаешь, какие мы будем! — восхищенно воскликнул Борис.
— Все комиссии рты раскроют.
— Конечно, никто ж не подумает, что люди с детства тренировались.
— Вот было бы здорово! Тогда все шансы за нас...
— Правда, сложное это дело — подготовка. Вот скажи — есть у нас хотя бы тренажер какой — ну хоть тот, что одновременно в разные стороны крутится?
— Черта лысого у нас есть, а не тренажер.
— Или испытание тишиной — камера нужна специальная. Или — невесомость. Это, пожалуй, самое главное.
— И все-таки надо попробовать. Это же предварительная подготовка. Можно самим организовать и невесомость, и тишину, и... это самое... в разные стороны.
Тут Натке попал в нос цемент, и она неожиданно громко чихнула.
Мигом, словно чертики на пружинках, из бетономешалки показались две головы.
Шеи вытянутые, глаза выпученные — ну точь-в-точь птенцы из гнезда. Несколько секунд они молчали, потом раскрыли свои клювы и... Натке пришлось заткнуть уши и показать, что бегает она не хуже ребят.
Целый день Натка не находила себе места. Вот это да! Вот это новость! Котька с Борькой готовятся в космонавты!
Натка чесала затылок... Борька упрямый, Котька еще упрямее. Это всем известно. Они оглохнут от тишины, лопнут от невесомости, но подготовятся. Подготовятся и полетят в космос. И побывают на далеких неизвестных планетах. И вернутся на землю героями. Их встретят, как Гагарина и Титова. Выпустят почтовые марки, открытки с их фотографиями. А Натка будет самой обычной скучной бухгалтершей, как Нина Абрамовна из восемнадцатой квартиры. О-о-о! Этого невозможно было перенести! Ну почему на свете такая несправедливость? Почему в космос летают только одни мужчины, то есть бывшие мальчишки? Почему? Почему?
Натка пыталась сама себя успокоить: «А Лайка? А Белка и Стрелка? А Чернушка, в конце концов? Они были... Во всяком случае, они были не чел... не мужского рода».