В день публичного объявления о похоронах Небесный дар, плача, одиноко облачился в траур и, поддерживаемый Тигром, вышел на пустынную улицу. За ним шли несколько приказчиков с тлеющими ароматными палочками в руках, подпоясанные белыми траурными поясами. Буддийские монахи быстро играли на своих музыкальных инструментах, как бы стараясь поскорее покончить с нудной церемонией. За всем этим наблюдала лишь кучка зевак — мальчишек. Вернувшись домой, Тигр, не спавший уже две ночи, заснул прямо на скамейке, а его жена, Цзи и двое учеников из лавки стали обсуждать, как провести последнюю ночь перед похоронами. Возле гроба плясал огонек свечи. Небесный дар сел рядом; его глаза, уже пересохшие, болели от слез. Сегодня он особенно ясно понял, что деньги — всё, именно на них стоит так называемая культура. Абсолютно все люди — торговцы, в том числе и члены «Юньчэнского общества», все они приспосабливаются, обманывают друг друга, занимаются вымогательством. Он не должен презирать отца за то, что тот был торговцем; напротив, отец был прав и к тому же добр — по крайней мере к нему, Небесному дару. Юноша не презирал никого, только самого себя — за отсутствие способностей, за бессилие, за то, что все время жил за счет отца и совершенно не думал о будущем. Он так молод, а уже пережил две смерти, предъявившие ему высший счет. Небесный дар вспомнил маму: оставляя дедовскую печатку, она завещала ему стать чиновником, а отец перед смертью не сказал ничего, — так кем ему быть? Не все ли равно, если конец один? Юноша не мог больше думать, смерть предъявляла слишком высокий счет. Он мог только сидеть и вглядываться в темноту, чтобы не заснуть. Он видел все прошлое и живого отца, правда очень смутно; потом его голова качнулась чересчур резко, и он проснулся: отец лежит в гробу, а он сидит рядом. Монахи вернулись, чтобы снова читать свои молитвы; он продолжал сидеть, но уже больше не видел ничего.
Похороны тоже прошли очень сиротливо. Отец всю жизнь зарабатывал деньги, а маму хоронили куда пышнее! Небесный дар уже не мог издать ни звука, только шел рядом с Тигром и тихо ронял слезы. Когда их маленькая процессия поравнялась с домом Ди, он заметил, что Вэньшань и Вэньин стоят у ворот, но не подают виду. Если бы Вэньин скрылась, это было бы хоть каким-то проявлением чувств, но она не шевельнулась. Она стояла так же равнодушно, как все остальные зеваки, и, казалось, даже не узнала Небесного дара. Зато он окончательно узнал цену себе: «У тебя не было ничего, кроме отцовских денег. Теперь их нет, а сам ты просто ничто!»
За городом процессия пошла совсем быстро. Отца зарыли рядом с матерью, словно два семени, которым суждено только гнить, а не давать ростки. Лишь эта могила будет говорить о том, что они прожили несколько десятков лет и все вокруг так же никчемно, как эта могила.
Небесный дар боялся возвращаться домой, в пустые комнаты. Конечно, это все-таки пристанище, но и оно скоро исчезнет! Он вернулся только благодаря Тигру, своему единственному другу. Тигр не умел сочинять стихов, не обладал благородными манерами, многого не понимал, но зато имел настоящее сердце.
Юношу поджидал старший приказчик с вопросом: будет ли он ликвидировать лавки. Если да, то нужно поскорее объявить об этом, а если нет, пусть дает деньги для оборота. Небесному дару неоткуда было взять денег, да он и не хотел заниматься торговлей. Итак, лавки ликвидировать! Но что делать с домами? Жить в них с Тигром и Цзи? А на какие средства? Нет, дома придется продать и купить маленький. Цзи лучше всего вернуться в деревню, хоть и жаль с ней расставаться. Небесный дар никогда не испытывал к Цзи особенно теплых чувств, но сейчас не хотел ее терять: ведь она его кормилица, вырастила его с пеленок. Будущее было слишком туманно, и он хватался за прошлое, он любил старых друзей. И все-таки ей придется уехать, другого выхода нет. Он сам проводил Цзи за город, нанял ей осла и долго еще видел, как она, закрыв лицо, заливалась слезами. Тигра он тем более не хотел отпускать, да тот и сам не хотел уходить.
— Не бойся! — говорил он, помаргивая покрасневшими веками. — Мы еще придумаем что-нибудь, так что не бойся!
Старый дом решили продавать. Он был так дорог им: каждый его уголок хранил в себе какое-нибудь воспоминание. Небесный дар мог с закрытыми глазами нащупать в нем любую вещь; все они имели свою историю, свою прелесть.
Но где купчая на дом? Тигр не знал, Небесный дар тоже. Когда была жива госпожа Ню, купчая была у нее, но куда ее мог положить господин Ню? Тигр пошел спросить об этом в лавку, там его подняли на смех: разве такие бумаги хранятся в лавках? Он вернулся, вместе с Небесным даром перевернул вверх дном все шкафы и сундуки, но ничего не нашел. Да, господин Ню был беспечным человеком.
Небесный дар впервые после смерти отца улыбнулся:
— Я вижу, наша здесь только мебель, а все остальное чужое!
— Не может этого быть! — решительно возразил Тигр. — Купчая должна быть в доме, постепенно найдем!
Но они так ничего и не нашли. Небесный дар даже забавлялся этим:
— Может быть, ее мыши съели?
Лавки ликвидировали, продали даже земли под ними, но этого едва хватило, чтобы расплатиться с долгами. А примерно через месяц Небесный дар узнал, что купчую на дом отец отдал на хранение старшему приказчику. Тот сбежал, предварительно заложив ее за три тысячи. Она была еще в городе, но если Небесный дар немедленно ее не выкупит, он должен выехать из дома.
Юноша снова развеселился:
— Что я говорил, Тигр? Нечего трепаться, надо другое место искать!
Тигр считал, что это Небесный дар накликал на них беду, но делать было нечего, поэтому он тоже скорчил веселую гримасу:
— Не бойся, будем вещи продавать, снимем маленький домик, еще что-нибудь придумаем! Мы ж здоровые люди, неужели с голоду помрем?
Небесный дар, не теряя присутствия духа, начал резать бумажки и наклеивать их на все вещи, которые стоит продать. На веер, «уступленный» ему Ди Вэньшанем, он тоже наклеил бумажку, но с одеждой отца расстаться не мог:
— Тигр, не надо ее продавать! Мне кажется, что она еще теплая!
— Ты играешь или делом занимаешься? — буркнул Тигр и, помолчав, добавил: — Ты всегда любил играть. Во время обряда хватания, когда ты был совсем маленьким, ты схватил погремушку!
Они собирали вещи, когда кто-то вызвал Тигра и сказал, что за городом его ждет теща по важному делу. Тигр ушел, а Небесный дар, оставшись один, продолжал наклеивать на вещи свои ярлыки.
Внезапно в дом вошла группа людей во главе с громовержицей. Небесный дар одеревенел, как лягушонок при виде змеи. Один мужчина связал жену Тигра, другой потащил юношу к воротам:
— Смотри, как мы будем таскать вещи, но если шевельнешься или издашь хотя бы звук, получишь вот это!
Он вытащил из рукава нож и приставил к боку Небесного дара. У ворот была приготовлена вместительная повозка. Юноша, не смея шелохнуться, смотрел, как пришедшие похищают его добро. Особенно быстро трудилась громовержица, надув губы, точно обиженная святая. Небесному дару стало смешно. Ему показалось, что все эти люди — его слуги, а он надзирает за переездом. И хотя нож по-прежнему был приставлен к его телу, он почувствовал, что не может не насладиться этой ситуацией, и бросил с улыбкой:
— Веер на столе, почтенная госпожа!
Не в силах справиться с грабителями, он должен был хотя бы вообразить себя веселым. Но это, разумеется, слабо утешало.
Когда народу много, дело спорится. Не прошло и нескольких минут, как все мелкие и мягкие вещи, которые легко было таскать, перекочевали на повозку, и мужчина с ножом ядовито сказал Небесному дару:
— Крупные вещи оставляем тебе. Мы ведь как-никак родственники и не можем забирать все подчистую. Правда? Счастливо!
Небесный дар подумал, что изысканностью своих выражений этот человек вполне может соперничать с членами «Юньчэнского общества», но тоже решил не оставаться в долгу и ответил:
— Благодарю вас! Если хотите, можете приехать снова!
— В этом нет необходимости. Мы все очень устали, да и времени нет, так что счастливо!
Казалось, что они просто не в силах расстаться друг с другом.
Столы, шкафы и сундуки стояли на своих местах, но ящики шкафов были пусты. Стула тоже ни одного не осталось, зато у стены лежал веер, который Небесному дару продал Ди Вэньшань. Жена Тигра, освободившись от пут, побежала на кухню: там все было цело, кроме двух мешков с мукой. Небесный дар не сердился и даже не грустил, но все-таки ходил по комнате с опущенной головой.
Тигр вернулся весь взъерошенный:
— Вот уж действительно «выманили тигра из гор»! Никакой тещи там, конечно, не было. Ты собственными глазами видел, как они грабили?!
Небесному дару понравилось, что он так уместно употребил поговорку насчет тигра и гор:
— Какая разница — собственными или несобственными? Мне под ребро был нож приставлен!
Тигр бросился проверять, сколько осталось мебели, что делается в кухне, но Небесный дар удержал его:
— Не надо, отдохни лучше! Кстати, может, они в самом деле вернутся за мебелью?
— Пусть только посмеют вернуться! Я их всех поубиваю! — побагровел от ярости Тигр.
— Еще неизвестно, справишься ли ты с ними! Давай лучше спать.
Небесный дар пошел в свою комнату. Одеяло, матрац и все остальное было утащено, поэтому ему пришлось лечь на голую кровать.
Тигр не боялся грабителей, но все же не стал разыскивать громовержицу. Она принадлежала к роду Ню, так что с ней было слишком рискованно связываться. Вместо этого стоило как можно скорее продать мебель, а то вдруг грабители действительно вернутся. Надо оставить только кухонную утварь, кровати и два сундука, а все остальное загнать. Он пошел на улицу искать старьевщика, поручив жене крепко запереть ворота и никого без него не пускать.