Стадо пришло в смятение. Женщина подпрыгнула над водой, как большая рыба, и ее рука с хворостиной вновь взметнулась вверх. Мужчина успокаивающе кивнул ей: держись, мол, ничего страшного нет, только быстрей двигайся. Как можно быстрей! Чем ближе к противоположному берегу, тем стремительнее течение. Там река делает изгиб, и вода бьет прямо в обрыв. Слышно, как ухают в воду тяжелые глыбы подмытой земли.
Где храм? Храм Шивы, про который говорил им Серьга? Вон он, далеко еще: у самого поворота, где поток крутит, как бешеный. Они, считай, на полпути еще.
Мало-помалу люди начинают отставать от стада. Свиньи уже привыкли к погонщикам. Теперь, не видя их рядом, они снова пугаются. Люди из последних сил стремятся нагнать их, но не могут. И чем больше стараются, тем сильнее устают. Муж и жена теперь почти рядом. Женщина подняла голову. Глаза усталые, воспаленные. Сказала:
— А как вернемся? Они что, нас обратно перевезут?
Вот женщины! Нашла когда думать о возвращении.
— Не знаю, — ответил он.
Они одновременно ощутили толчок. На них надвигался новый вал. Он не тянул, а накидывался и валил с ног. Женщина упала, скрылась под водой, выплыла снова. Мокрые распустившиеся волосы облепили лицо.
— Куда подевалась?
— Вот она я.
Слава богу, не потонула. Скупая улыбка промелькнула в густых усах. Самому смешно стало: до сих пор все еще боится потерять ее.
Как темно! Будто уже ночь на дворе. Вот снова сверкнули молнии, — на этот раз со всех четырех сторон. Казалось, что их огненные плети хлещут по головам животных, по черным лоснящимся спинам. Гром гремел теперь не умолкая. Они совсем забыли о голоде. Давно забыли. Помнили и думали только об одном — как благополучно переправить стадо.
Животные пошли быстрее. Но еще быстрее прибывала вода. Вот женщина как будто что-то ловит в воде — свое сари. Размоталось оно совсем. У мужчины замирает сердце, когда он смотрит в ту сторону, где его жена. Ее голова то и дело скрывается под водой, глаза сделались дикими и мутными… А как сладко играл на флейте Раму в их свадебную ночь! Неужели эта страшная река…
Трах-тара-рах!
От очередного раската грома опять отчаянно завизжали свиньи.
Мужчина захлебнулся, вынырнул, позвал:
— Ты здесь?
— Здесь, — и тут же снова ее задыхающийся голос: — А не обжулят они нас?
— Нет, нет, не бойся.
Качает грудью Ганга, трясется от смеха, слушая их разговор.
И снова женский голос:
— Слушай, а где же мы ночевать будем?
Мужчина не ответил. Он смотрел прямо перед собой. Там, совсем близко, течение внезапно круто поворачивало в обратную сторону. Воронка. Вот беда-то! А они совсем близко от храма. Опять поворачивать. Двадцать девять голов. И лодки нет.
— Водоворот! Водоворот! — кричит он.
Животные по звуку его голоса почуяли опасность и сгрудились вокруг мужчины. Часть обвалившегося берега образовала под водой запруду, и течение повернуло вспять. Ну и водоворот! Господи, спаси и помилуй!
С новой неожиданно появившейся энергией мужчина стал палкой оттеснять стадо вправо.
— Берегись, эй, поберегись! — кричал он.
Охраняя животных, сам держится у края водоворота. Женщина хочет подойти к нему, помочь — и не может. В следующее мгновение она чувствует, что ей вдруг стало совсем легко двигаться. Почему бы это? Одежда — ее больше нет. Все, что могла, сняла с нее Ганга.
Мужчина продолжает оттеснять стадо — чтобы с перепугу не шарахнулось в водоворот. И все-таки одну матку стало затягивать.
— Пропала, дурная, ой, пропала! — закричал мужчина.
Это опять та самая, которая и раньше не слушалась. Что теперь делать? Чувствуя, как ее относит от стада, свинья заверещала. Пока она всего на расстоянии нескольких локтей, ступи только шаг — и дотянешься. Только его-то уже нельзя сделать, этот шаг. Иначе и тебя закрутит. Погибнешь вместе с ней. Но должен же быть какой-то выход!
— Уходи оттуда! — кричит женщина. — Оставь, пусть тонет.
Снова молния. И крупные капли дождя. Ох, небо, хоть бы ты сжалилось над нами!
Мужчина вскинул голову. В диком оскале сверкнул белый ряд зубов. Медленно, пядь за пядью начал он продвигаться к краю воронки. Прикинул на глаз расстояние и протянул палку: ну, хватай, коли достанешь.
Свинья пятится. Мужчина подается вперед. Пытаясь удержаться, свинья хватает палку. Держит ее, крепко держит. Похоже, что смертельная опасность сделала ее смекалистей. Клыки на нижней челюсти обнажились, пятачок дергается, жесткие волосы на загривке встали дыбом. Медленно-медленно мужчина подтягивает ее к себе.
— Держи, — говорит он сквозь зубы, — держи крепче, а не то пеняй на себя.
Вдруг палка выскользнула из его рук. В следующее мгновение человек и животное голова в голову уже плыли вслед за стадом, а палка скрылась в водовороте.
Тем временем женщина продолжала гнать животных в обход: все равно стоять на одном месте было невозможно. Заглушаемый шумом воды, доносился визг свиньи.
— Ну как? — крикнула женщина.
— Все в порядке, — услышала в ответ.
Дождь не унимался. В небе грохотало и сверкало по-прежнему, Ганга гудела и неслась с прежней скоростью. Вот уже стадо как раз напротив храма, где размыт берег. Но что это? Женщина ведет его куда-то дальше, оставляя храм позади. Муж торопливо плывет за ней и только тут замечает, что ее голова то и дело скрывается под водой. Почти все стадо уже опередило ее. Слышно, как на берегу вопит Серьга, указывая, где вылезать.
Женщину снова скрыла вода. Мужчина подхватывает ее, тянет к себе и тут вдруг чувствует, что ноги его касаются дна. Чего же она тогда не держится?!
Ее всю колотит. Она поднимает к мужу измученное, совсем маленькое лицо и сквозь стиснутые зубы говорит:
— Все равно придется на дно идти. Я голая.
И правда, сняла с нее все одежды Ганга.