— Как сильно! — в восторге сказал Михаил Слонимский Алексею Толстому.
— Да, — согласился тот, — прямо не говорите.
Алмазов выходил много раз, но на крики «бис» отрицательно качал головой.
— Если вы кричите «бис», — сказал он в восьмой выход, — то напрасно: «биса» не будет! — и ушел.
Публика восторженно-возмущенная расходилась.
— Какая наглость, — говорил Алексей Толстой Михаилу Слонимскому.
— Да, — согласился тот, — прямо не говорите.
XXV
Театры Пушкину понравились — именно о таких он мечтал в молодости, но тем не менее «Бориса Годунова» в Театре драмы он сперва не узнал. Только после сцены в келье он поверил, что это действительно его произведение. Самозванец поразил.
— Здорово. Молодец. Совсем как Чапаев, только что не ругается. Не учел в свое время.
С Театром драмы он заключил договор, обязуясь через год представить пьесу, и получил несколько тысяч аванса.
«Отелло» в «Доме Щепкина», как он по старинке называл Московский Малый театр, понравился, только он бранился на слишком неприличный перевод Анны Радловой.
Балет нравился, но музыка коробила слух. Впрочем, о балете отзывался хорошо, иногда сравнивая со временами Истоминой:
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Дудинская; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьет, то разовьет,
И быстрой ножкой ножку бьет.
А в альбом Улановой даже написал:
Дианы грудь, ланиты Флоры...
и т.д.
XXVI
На I Всесоюзном съезде писателей он был избран почетным председателем президиума под громкие аплодисменты всего зала. Но ответственным секретарем ССП быть все же отказался, говоря, что еще не совсем освоился с действительностью. Пушкин всегда отличался скромностью.
XXVII
С квартирным вопросом обстояло как нельзя лучше. В домовой книге, в доме № 12 по Мойке Пушкин все еще числился ответственным съемщиком. Ему, конечно, предложили квартиру поближе к архивам, но он отказался, сказав:
— Да я уж по старинке, на Мойке, Говорят помирал я там, да не умер. Авось, еще разок эдак подшучу.
XXVIII
О Дантесе вспоминал смутно. Нравились строки Маяковского:
Сукин сын Дантес!
Великосветский шкода.
— Очень, очень реалистично, — и цитировал:
Мы б его спросили:
— А ваши кто родители?
Чем вы занимались до 17-го года?
— Да. Чем занимался? Жен сманивал.
Иногда рассказывал собеседникам:
— Красив был «сукин сын Дантес». Жены сколько мужьям тогда рогов понаставляли — ужас! Десятками, десятками за ним волочились — вот, ей-богу!
XXIX
Репортеры и фотографы отнимали много времени и сил.