— Клер.
— Я заметила, что ты был немного не в настроении во время саундчека.
Я даже не спорю. Это правда.
— Мне нужно выпить, — отвечаю я.
Она подходит поближе и прислоняется так, что ее рот оказывается напротив моего уха.
— У меня есть кое-что получше, чем алкоголь.
Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Эта женщина ненасытна.
— Господи, мы трахались только час назад, Клер, — раздраженно говорю я. — Ближайшие несколько часов я — пас. Но, в любом случае, спасибо.
Она действует мне на нервы, и я даже не пытаюсь это скрыть.
Клер соблазнительно улыбается. Я отвожу взгляд. Она хихикает. Ее смех бесит меня по многим причинам: слишком высокий, особенно на контрасте с ее низким, хриплым голосом; часто беспричинный; и чертовски громкий.
— Нет, милый. Это, конечно, потрясающая идея, но я предлагаю кое-что другое.
В этот момент мы подходим к автобусу. Я поднимаюсь по ступенькам следом за ней и только после этого спрашиваю: "Ну и что это?"
Она засовывает руку в карман, вытаскивает маленький стеклянный пузырек с белым порошком и машет им у меня перед лицом.
Моя первая реакция — "нет, черт возьми". Но вслух я этого не говорю.
Клер хватает меня за запястье и тащит в маленькую спальню в конце автобуса, которую она заняла в тот же день, когда присоединилась к нам.
— Ну, давай же. Только одну дорожку. Это поможет тебе пережить выступление.
На этом месте мне стоило бы остановиться и громко сказать те самые "нет, черт возьми", но я как идиот продолжаю идти за ней.
Пока она высыпает порошок на лежащий на кровати "Vogue" и делает две маленькие дорожки, я, впервые за все время, внимательно изучаю ее лицо. Даже под толстым слоем макияжа видны темные круги под глазами и тонкая сеть морщин. Она выглядит измученной.
— Сколько тебе лет? — интересуюсь я.
Она в предвкушении втягивает носом, и поднимает на меня безумные глаза.
— Двадцать пять.
Как я и думал. Кокаин состарил ее. Она выглядит на десять лет старше. Я пристально изучаю две дорожки перед нами.
— Это ведь не в первый раз?
Она трет нос тыльной стороной руки. Ее движения какие-то дерганые. Это напоминает мне о проститутке, которая предлагала себя в баре в день похорон.
— Нет. Тебе понравится. Ты почувствуешь себя Суперменом.
Несмотря на то, что я вижу перед собой — а ее вид — уже худшая пропаганда наркотиков, — рот принимает решение за меня: "Хорошо".
Клер нюхает первой. Быстро. Профессионально. Интересно, сколько она уже этим занимается?
Я — следующий. Медленно. В несколько заходов. Как любитель. Нос сразу же начинает чесаться, а глаза слезиться.
Пока наркотик проникает в мозг и тело, я мысленно извиняюсь: "Прости, Опти. Это только один раз. Я не превращусь в Джанис". Мать Опти была кокаиновой наркоманкой.
Я пытаюсь отбросить от себя эту мысль. Иногда я курил травку и несколько раз принимал таблетки. Этот раз ничем не будет отличаться от прошлых.
Но он отличается.
Я иду в бар за углом, а Клер без приглашения следует за мной. Я ем, несмотря на то, что в данный момент не чувствую особого голода. Она курит. Клер никогда не ест. Это меня бесит.
К началу концерта я все еще под кайфом. Сегодня я не ощущаю себя вялым. Не могу сказать, что чувствую себя в порядке, потому что это определенно не так, но, тем не менее, какая-то сила рвется из меня наружу. Она усиливает мой гнев и выплескивает его в выступление. Удивительно, но зрителям нравится. Это самые странные ощущения в моей жизни. Я как будто наблюдаю за всем со стороны, но в тоже время как никогда раньше, чувствую происходящее внутри себя. Это что-то фантастическое.
Время превращается в абстрактное понятие. Но неожиданно мне говорят, что все, шоу закончено, пора уходить.
Возле автобуса я останавливаюсь покурить, и Франко остается со мной.
— Не уверен, что это было, — говорит он, — но зрителям очень понравилось.
Им понравилось. Как и мне.
— Это был новый Гас.
Прищурившись, он смотрит на меня так, как будто пытается разгадать загадку.
— Ты в порядке, засранец?
Я улыбаюсь ему. Да, впервые за долгое время я — улыбаюсь.
— У меня все супер-пупер-фантастически, чувак.
Вторник, 28 февраля (Гас)
Последние восемь шоу прошли как по маслу. Каждый вечер ко мне приходила Клер и заправляла Супермена горючим. Неожиданным стало то, что благодаря этому я перестал так много думать об Опти. Нет, я все еще думаю, но уже не как помешанный.