— У тебя тоже. Только загаженная по самое некуда!
Перси ничего не ответил, мы с сестрой переглянулись да и пошли в нашу гостиную.
— Как думаешь, — спросила она по пути, — у него в мозгах что-то сдвинулось?
— Я откуда знаю? Все может быть. Помнишь же, все говорили, что думать могли. Ничего не видели, не слышали, не чувствовали, а мозги работали…
— Так и рехнуться недолго!
— Ну да. Или надумать что-нибудь этакое, — вздохнул я. — Посмотрим, что дальше будет. Иди к себе, а я еще чары подучу и Невилла погоняю. Экзамен завтра.
— Давай, — кивнула Джинни и убежала в спальню, а я прихватил Невилла и отправился к Тому в дневник, чтобы он нас погонял по программе второго курса…
Экзамены мы, разумеется, сдали. Вышли бы вовсе отличниками, если бы не мое наплевательское отношение к истории магии и не невиллова боязнь высоты. Ну да на «посредственно» натянули, и ладно, зато остальное вышло пополам — «превосходно» и «выше ожидаемого», на нас даже слизеринцы смотрели с удивлением. Круглыми отличниками на втором курсе были только Малфой и Грейнджер, а на первом — сестренка и еще какой-то мальчик. Луна тоже благополучно спустила историю магии на тормозах — она предпочитала альтернативные ее варианты.
— Не расслабляйтесь, — сказал нам Том, когда мы расположились в купе. — Луна уезжает, но вы-то остаетесь, и скучать вам не придется!
— Мы и не сомневались, — ответил я за всех.
Кажется, нам предстояло очень опасное лето…
Что я могу сказать об этих летних каникулах? В сущности, ничего особенного. Миссис Лонгботтом снова пригласила наших родителей на чай, и те нанесли визит, но вели себя настолько сдержанно, что я и не понял, рады они нас видеть или нет. Правда, папочка, узнав о наших успехах в учебе, поглядывал одобрительно, а мамочка долго ахала, выслушав историю о монстре (хотя родители, как приближенные к Дамблдору лица, наверняка уже всё знали). Перси на этот раз с ними не явился — он корпит над учебниками, сказал папочка, наверстывает упущенное, а то пропадает целыми днями у кого-то из однокурсников, видимо, тот ему помогает с практическими занятиями.
«Что ж вы-то не поможете?» — мог бы я спросить, но промолчал.
Так или иначе, этот тягостный визит закончился благополучно, мы распрощались и выдохнули с облегчением. А потом нас ждал сюрприз: миссис Лонгботтом в награду за успешную учебу повезла всех троих на море. Не в Ниццу, конечно, и не на Лазурный берег, и даже не в Брайтон, а всего лишь в Блэкпул, но и то показалось нам с Джинни настоящей сказкой! Говорю же, мы никогда не видели моря! И хоть оно тут даже в июле было прохладным, мы не вылезали из воды, пока не приобретали синеватый оттенок, а потом отогревались на пляже… Самое замечательное — тут не было маггловского порта, больших толп туристов, а цены радовали умеренностью. Одним словом, две недели пролетели, как не бывало, и я был уверен, что первая поездка на море запомнится мне навсегда.
— Жалко, что ты этого не видел, — сказала Джинни Тому, когда мы уже вернулись в дом миссис Лонгботтом.
— Почему, видел, — усмехнулся он. — В ваших воспоминаниях.
— Обещал же не соваться к нам в головы без спросу, — напомнил я.
— Если я не буду этого делать, вы еще, чего доброго, влипнете в неприятности, — ответил Том. — Лучше уж проконтролировать… И нет, в ваши фантазии я не лезу, так что не красней, Джиневра. У тебя и так на лице всё написано.
— Что это у меня там написано? — нахмурилась сестренка.
— Всё, — повторил Риддл и гадко улыбнулся. — Хватит болтать! За работу, а то вы совершенно разленились, и это всего за две недели! Представляю, что с вами стало бы за два месяца без моего присмотра…
— Деградировали бы, не иначе, — буркнул я. — До состояния магглов.
— Если бы! Скорее уж, домовиков… хотя нет, — сам себя перебил Риддл. — Домовики прекрасно владеют магией, пусть и специфической, а у вас в одно ухо влетает, а из другого вылетает! Правда вам, что ли, беруши купить?
— Опять! — взвыл я, поняв, что он прочитал мое воспоминание о разговоре с Луной. — Том, ну хватит уже, а? Если ты в реальном мире начнешь читать всех направо и налево, а потом выдавать их маленькие тайны, тебе тёмную устроят, будь ты хоть круче Гриндевальда!
— В реальности это будет не так просто делать, а инстинкт самосохранения у меня на высоте, — парировал Том.
— Да неужто? — хмыкнула Джинни. — То-то тебя к василиску понесло…
— Я же не просто так к нему полез, я принял меры безопасности, — фыркнул он, — и не заговаривай мне зубы! Не хочешь заниматься, так и скажи.
Потом он помолчал и добавил:
— Скоро конец июля, если не ошибаюсь. Скоро вернется Луна, и тогда…
Джинни невольно поежилась. Мне тоже стало не по себе, а судя по лицу Невилла, тот и вовсе перепугался. Одно дело — думать, мол, когда-нибудь мы все-таки попытаемся вытащить Тома из дневника, а совсем другое — знать, что скоро придется заняться этим вплотную.
— Не переживай заранее, Рональд, — сказал мне Риддл. — В худшем случае, у вас просто ничего не получится.
— Это, несомненно, утешает, — ответил я, хотя у меня немного отлегло от сердца. Он ведь мог сказать «вы все умрете».
Тем же вечером Джинни притащилась посреди ночи ко мне в спальню (да-да, я уже считал розовую гостевую своей, к хорошему быстро привыкаешь), плюхнулась рядом и трагически засопела.
— Отстань, — сказал я. — Я все знаю. Ты переживаешь за Тома, боишься не справиться и так далее. Но ты же слышала, что он сказал? Не выйдет теперь, придется обождать…
— Слышала, — мрачно ответила она, — только он соврал. Вернее, не договорил. В худшем случае действительно ничего не выйдет, только и мы пострадаем. А как сильно, неизвестно.
— Это он тебе сказал? — Я машинально нащупал тетрадку под подушкой. На месте…
— Нет, но это и так было ясно. Он, когда врет, не смотрит в глаза, я давно заметила.
— Он ведь так смотрел, только когда пытался нас легилименции обучить!
— Вот именно, — хмыкнула Джинни. — Может, конечно, у него просто привычка такая… Он вроде бы и в лицо тебе глядит, но чтобы прямо глаза в глаза — почти никогда, я нарочно пыталась его взгляд поймать, не вышло.
— Ну, мы давно знаем, что врать он горазд, — вздохнул я, — но деваться нам теперь некуда. Если только закинуть этот дневник куда подальше и забыть о нем, как о страшном сне!
— Нет уж, — сказала сестра. — Мы обещали. Даже если не выкидывать тетрадку, а спрятать, я, например, все время буду думать, что Том все еще там, в этом зале, сидит на подоконнике и смотрит за окно. И деться ему оттуда некуда…
— Не дави на жалость, — поморщился я. — Мы обещали, стало быть, сделаем, что сможем. Иди спать, а?
Джинни обиженно фыркнула и ушла к себе, а я долго еще лежал без сна и думал о том, как же все это будет происходить. Так ничего и не надумал, а пытаться расколоть Тома не стал — он был слишком уж крепким орешком, точно не по моим зубам!
Утро встретило нас несколькими новостями сразу. Их озвучила миссис Лонгботтом, читавшая после завтрака почту и свежие газеты.
— Пишут, что Дамблдор восстановлен в должности директора, — сообщила она.