Понимаете, фон Браун, мы были довольно близки к успеху. Но операция затянулась. Я рассудил, что если «добить» нглийскую авиацию, исчезнет основное возражение против «Морского Льва» (так назывался план десанта в Англию, если вы не знаете). Но лето заканчивалось, нам могло не хватить на всю операцию времени. И я приказал оставить английские аэродромы в покое… скорее всего, это было ошибкой. Налеты на Лондон и Ковентри были маскировкой отступления, кстати, очень неудачной. Вы правы, для такой маскировки А.4 эффективнее «Хейнкеля»…
- Ситуация может повториться.
- Не хотелось бы. Не нервничайте, фон Браун. Я пригласил вас не для того, чтобы обесценивать здесь Вашу работу и работу ваших сотрудников. Уверяю, я очень занятый человек, и сейчас у меня на руках три военные операции одновременно. И если я разговариваю с вами, значит, вы мне нужны. Но прежде всего я бы хотел, чтобы вы сами ответили на вопрос, что реально может сделать ваша ракета на войне.
- При массированном применении мы можем нанести значительный ущерб экономическому потенциалу наших противников.
- Вы прячетесь за словами, фон Браун. Что такое экономический потенциал? Заводы, доки, мосты, порты, вокзалы, железные дороги? При трехкилометровом-то рассеивании?
- Промышленные центры.
- Это уже ближе к истине. Ракеты будут падать на города?
-, это наиболее разумное применение.
- И средства ПВО не в силах их остановить?
- У них будут при падении космические скорости. Несколько тысяч километров в час, километры в секунду. Их даже не смогут толком увидеть, не то, что сбить.
- И они будут падать только на военные объекты?
- Но разве вся страна противника — не военный объект?
- А если этот противник завтра будет нужен мне, как союзник? Ладно. Вы отдаете себе отчет, фон Браун, что создаете оружие, предназначенное исключительно для уничтожения мирных граждан? Это — о вашим собственным словам — наиболее разумное применение. С моей точки зрения — вообще единственное. Вы — немец, ваша страна ведет войну. Но вы не помогаете нации выиграть войну. Вы помогаете ей убивать людей. Вы поняли разницу?
-, мой Фюрер. Я понял.
- А теперь к делу. Мне было видение. Откровение. Рассказывать все я вам не вправе. Есть вещи, которые лучше не знать, фон Браун. Но одно вам надлежит понять. Вы должны усвоить, что владеть этим миром будет та страна, которая первой завладеет Луной. Это и есть та задача, которую я ставлю перед вами и вашими людьми.
- Вы отдаете себе отчет…- фон Браун запнулся, испугавшись собственных слов.
- Отдаю. Я не прошу вас решить эту задачу «к десятилетию национал-социалистической революции». Вам понадобятся годы работы, тысячи людей и миллиарды марок. Все это вы получите. С этого дня полигон в Пенемюнде подчиняется непосредственно мне.
Афины. 7 мая. Вечер. Ганна Райч.
(Данная версия разговора Ганны Райч и фон Брауна впервые опубликована А.Аграновским в книге «Открытые глаза. Жизнеописание Алексея Гринчика и Ганны Райч» меет своим источником переписку Фионы Шелленберг и Корвина фон Рунштедта.)
- Дорогой Вернер, я понимаю ваше желание срочно связаться с Дорнбергером, но, поверьте мне, это абсолютно невозможно. В Афинах не работает ни один телефон, кроме наших армейских. Не то война, не то секретность, а скорее всего — осто бардак, — нна улыбнулась. — е беспокойтесь, завтра будете дома. Полетите на мной на «Ме-110» ?
- С вами — куда угодно.
- Ловлю вас на слове. И на правах старожила передаю Вам приглашение в ресторан. Сегодня здесь праздник по случаю того, что Роммель прорвал английские позиции в Западной пустыне.
- А разве мы с вами имеем к этому отношение?
- Наверное, имеем, раз нас настоятельно пригласили.
- Кто пригласил? Вообще, что происходит?
- Ну, не знаю, как меня, а тебя теперь может настоятельно пригласить только один человек в Рейхе. Насколько я понимаю, будет неофициальное продолжение утреннего разговора.
- Ты о чем?
Ганна рассмеялась:
- О Лунной программе, конечно.
Ресторан более-менее привели в порядок, и стало видно, что некогда (вероятно, еще до Первой мировой войны) он знал лучшие времена. К удивлению фон Брауна никаких особых мер безопасности он не заметил. Правда, на входе у них проверили документы, но этим, похоже, и ограничилась забота службы безопасности о старших офицерах группы армий «Средиземноморье», собравшихся на банкет в столице оккупированной страны.
Фюрер уже ждал их. Судя по всему, он с полчаса поднимал себе настроение кофейным ликером.
Фон Браун длинно поздравил «величайшего полководца Рейха» с исторической победой.
- А, еще одна авантюра увенчалась успехом. Так, по крайней мере, это сейчас выглядит. Барон получил «Железный Крест». Штудент примет командование воздушно-десантной армией в составе двух корпусов. А вы, Ганна, кажется, уже выбрали себе награду?
- Если не мечтать об этом, не стоит подниматься в воздух. Понимаете, неба не бывает много. Его хочется еще и еще.
- Там небо черное, а не голубое. Солнце слепит и обжигает. А звезды видны даже днем. Они сверкают, как россыпь драгоценных камней. Они ждут того, кто их подарит Земле.
- Откуда вы знаете?
- Знаю. Ганна, вы понимаете, что из первых десяти полетов девять кончатся катастрофой? И шансов спастись не будет никаких.
- Я выживу.
- Откуда вы это знаете?
- Знаю, — девушка упрямо сжала губы.
- Итак, Браун, я нашел вам испытателя. Финансирование программы открыто вчера. Ваш исследовательский центр будет состоять из трех отделов. Первый — опытные разработки реактивных двигателей для нужд военной авиации. Работает в контакте с авиастроителями. Второй — еактивные бомбы и ракеты с радионаведением. Работает в контакте с исследовательскими лабораториями Флота. Третий отдел собственно ваш: Спутник и Лунная программа.
Вы можете привлекать любых людей., в ближайшее время будет опубликовано дополнение к Нюрнбергским законам. Смысл в том, что используемые процедуры определения расы неадекватны. Документы можно подделать, а форма черепа зависит от того, сколько раз в детстве вас били по голове. Ариец отличается от неарийца тем, что заботится о благе Рейха. Все остальное — хитрая еврейская провокация. Так что, Энштейн был арийцем, а теория относительности — важнейший вклад германского народа в цивилизацию, — фюрер допил ликер и приступил к закуске.
- Лунная ракета будет иметь в длину не менее сорока метров и весить сотни тонн… — мечтательно проговорил фон Браун, — это уже не изделие А.4. У этой программы должно быть собственное Имя… Как мне ее назвать?
- Давайте окажем уважение грекам, — улыбнулась Ганна. — Вернер, назовите программу «Афина». Или, например, «Апполон».