- По официальным каналам? Через Браухича?
- Так точно.
- Значит, сегодня вечером шифровка придет к Браухичу. Завтра с утра ее расшифруют. Днем Браухич позвонит в Афины, если сочтет нужным. Вечером Фюрер свяжется с Герингом. Послезавтра с утра, может быть начнется переброска.
- Но самолеты уже прибыли, господин генерал.
Москва. Министерство иностранных дел. 5 мая, вечер.
- Господин посол, я пригласил вас в столь поздний час для того, чтобы неофициально информировать вас о некоторых шагах, предпринятых советским правительством в связи с обострением обстановки в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке, — олотов избрал тот особый «официально-доверительный» тон, которым блестяще владели русские дипломаты.
Шулленбург «почтительно внимал». Протрезвевший от страха Риббентроп умолял «любой ценой» оттянуть войну. «Хотя бы на несколько дней.» о дипломаты бессильны перед ультиматумом. А ночной вызов к Молотову вполне мог быть ультиматумом. Или формальной констатацией состояния войны.
- Вы несомненно понимаете, что Советский Союз, будучи великой державой, не может не реагировать на изменение политического статуса государств, лежащих в сфере его жизненных интересов. Тем более, если такое изменение происходит без предварительных консультаций с нами.
- Господин Молотов, я имею полномочия Имперского правительства официально заверить Вас, что шаг, предпринятый вооруженными силами Рейха с единственной целью помочь нашим союзникам — тальянцам, чьи войска попали в Африке в очень тяжелое положение, никоим образом не направлен против Советского Союза. Германская Империя не имела и не имеет интересов на азиатском континенте. Мы вступили на территорию Ирака, чтобы помочь населению этой страны сломить британский колониальный гнет, и мы уйдем оттуда, как только последний английский солдат покинет многострадальную землю Ближнего Востока. Имперское правительство выражает надежду, что Советский Союз, чья последовательная антиимпериалистическая политика принесла свободу жителям Литвы, Латвии, Эстонии и Польши, сможет правильно оценить благородство намерений Германии и Фюрера.
Имперское правительство обращает Ваше внимание на то, что Германская Империя находится в состоянии войны с Британской империей и ее союзниками. Иными словами, наши действия в Ираке представляют собой военную акцию, важнейшим условием успеха которой являлась быстрота и скрытность. Практически, все руководство акцией было сосредоточено в руках военных, которые поставили Министерство Иностранных Дел перед свершившимся фактом. Хотя в мирное время подобные вещи совершенно недопустимы, война диктует свои законы. Имперское правительство не имело практической возможности проконсультироваться с Правительством Советского Союза относительно осуществляемой военными акции на Ближнем Востоке. В связи с этим, Имперское Правительство приносит Советскому Правительству свои искренние извинения.
- Ваши извинения приняты, господин Посол. Заверяю Вас, что Советское правительство с понимаем относится к мотивам Ваших действий на Средиземном море и на Ближнем Востоке. С другой стороны, я считаю необходимым подчеркнуть, что Советский Союз не находится в состоянии войны с Великобританией. Неофициально я могу сказать, что именно сейчас мы ведем с ней торговые переговоры относительно приобретения ряда образцов радиоэлектронных устройств, в частности — тех, к которым Вы проявляли интерес. Нота, с которой мы обратились к правительству Германии, есть не более, чем дипломатическая любезность по отношению к правительству Черчилля. Вы должны понять, что у нас не было практической возможности проконсультироваться с правительством Рейха по поводу данной дипломатической акции. В связи с этим, Советское правительство приносит свои искренние неофициальные извинения, — олотов улыбнулся.
- Ваши извинения приняты, господин Министр, — улленбург счел возможным улыбнуться в ответ.
- Ваши, возможно, наши враги в Великобритании предпринимают сейчас все меры для того, чтобы поссорить Советский Союз и Германию. В целях сократить возможности для провокаций, мы приняли решение отвести советские войска, развернутые на границе с Германией на сто — сто пятьдесят километров к востоку. Перемещение войск начнется завтра и будет выполнено в течение ближайших двух недель. Мы надеемся, что правительство Германии в ближайшем будущем предпримет аналогичные меры.
- Мы предпримем все меры, чтобы избежать провокаций, и распоряжения такого рода за подписью главкома сухопутных войск генерала Браухича уже переданы частям, расквартированным в восточных областях Рейха, — уклончиво ответил Шулленбург. «Впрочем, это не более, чем зондаж. Русские понимают, что отведя части на двести километров к западу, мы полностью оголяем Восточную Пруссию.”
- И последнее. Правительство Советского Союза ранее обращалось к Имперскому правительству с запросом относительно режима Датских проливов в военное время…
Цоссен. Главный штаб сухопутных сил. 5 мая. Ночь.
- Я пошел спать, — явил Эйснер. — намика нарастания угрозы со стороны советских войск значительно отстает от темпов наших собственных приготовлений. Этой ночью русские войны не начнут.
- Вы готовы поручиться в этом перед Фюрером? — щурившись, спросил Кейтель.
- Я готов заверить в этом кого угодно, — Эйснер даже не скрывал раздражения. — к я ухожу, или от меня требуется что-то подписать?
ГЛАВА 4. «СПУТНИК-44».
Афины. 7 мая. День. Вернер фон Браун.
- Господин Верховный Главнокомандующий, срочное донесение от генерала Штудента.
- Что там?
- Гарнизон в Абадане капитулировал. Воздушно-десантный корпус укрепляется на позициях в городе. Нефтепромыслы взяты под охрану.
- Они что целы? Немедленно запросите у Штудента подтверждение. Немедленно.
- Разрешите выполнять?
- Выполняйте. И вот что, мне срочно нужны сводки по Ираку и Египту. Сегодняшние.
- Попробую… Связь очень плохая.
- Это твои проблемы.
(Лейтенант-запасник Родель, пристроенный какой-то влиятельной родственницей на должность делопроизводителя при штабе Барона, оказался фанатичным радиолюбителем. Благодаря ему, группа «Средиземноморье» ока еще управлялась в реальном времени.)
- Пожалуйста, продолжайте.
Собеседник фюрера подождал, когда дверь за Роделем закроется.
- Стартовая масса ракеты А.4 определяется в 12 — 15 тонн, тяга двигателя составляет 30 тонн. Эта ракета будет иметь дальность полета более 300 километров. С учетом высоты и скорости полета она абсолютно неуязвима для современной противовоздушной обороны. При условии надлежащего финансирования А.4 может быть сделана и пущена в серию очень быстро…
- Несерьезно, фон Браун.
- Это не только мое мнение, но и мнение всего коллектива Пенемюнде. Я готов отвечать за эти слова перед Вами… и перед народом Рейха.
- Какую нагрузку может нести ваша ракета?
- Около тонны.
- А точность попадания?
- Нельзя судить об этом до первого испытательного запуска. Поставлена задача достигнуть рассеивания, не превышающего двух-трех километров.
- Ну и зачем мне ЭТО? Тонна с рассеиванием два километра. Фон Браун, я официально заявляю, что военное значение изделия А.4 строго равно нулю.
- Это не так. Я могу привести свои аргументы?
- Конечно.
- Ракета стоит дешевле бомбардировщика, что самое важное, не требует экипажа. Если бы в прошлом году мы атаковали Лондон «Изделием А.4» мы бы достигли больших результатов при меньших затратах — как материальных, так и людских.
- Разумеется, — фюрер усмехнулся. — Весь этот так называемый «воздушный блиц» был проведен несколько бездарно… Это и ко мне относится. Но, к сожалению, не совсем понятно, как там было действовать правильно.